— Ладно, звоночек, побежали. Мама нас заждалась.

* * *

Алессандра все колдовала над прической.

— Очень красиво, — заметил Джеральд. — Как всегда.

Она отмахнулась от него, пошевелив в воздухе длинными, изящными пальцами.

— И зачем мы, женщины, тратим столько времени и денег, прихорашиваясь для вас, мужчин? Вы все равно не замечаете никакой разницы.

Алессандра было повернулась к Белле, но, увидев ее линялые джинсы и конский хвост, вздохнула и направилась на кухню со словами:

— Ладно, развлекайте себя сами и не путайтесь у меня под ногами. Пойду приготовлю что-нибудь на обед. Так, ничего особенного, гостей ведь все равно не будет.

«Ничего особенного» включало в себя: тарталетки со спаржей и швейцарским сыром, террин[9] из уложенного слоями копченого цыпленка со шпинатом и салат.

— Ну, какие новости? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Алессандра, когда домашний обед завершился и подошло время для десерта (размятых в подогретом портвейне груш).

Белла сразу представила, как еще невысказанные вопросы «Ты с кем-нибудь встречаешься?»и «Ты хотя бы пытаешься?»тихо ползут к ней по безупречно отглаженной скатерти мимо фарфоровой вазы с тугими бутонами роз. Она сосредоточенно отломила ложкой кусочек груши и с легкостью политика направила разговор в другое русло, сообщив:

— Да вот, собираюсь нанять кого-нибудь — в доме сыро. И стены нужно подштукатурить.

— Это, наверное, дорого, — произнес Джеральд. — Тебе нужны деньги?

— А ты... — начала было Алессандра.

— Спасибо, деньги у меня есть. И Селин, кажется, мной довольна. Наверное, потому, что я привела с собой несколько серьезных клиентов, которых можно быстренько пустить в оборот. Она говорит, что если все пойдет хорошо, то на следующий год можно будет поговорить о партнерстве.

— Просто здорово! Давайте выпьем за это, — предложил отец.

— Хорошо, конечно, что они ценят тебя, но не слишком ли это рискованно? — спросила Алессандра. — А если компания обанкротится? Тебе придется платить по долгам?

Белла отхлебнула вина и сказала, поднимаясь из-за стола:

— Спасибо, мама, за твой оптимизм. Давайте я сделаю кофе.

— Лучше я сама, Белла, дорогая. Кофеварка что-то взбрыкивает в последнее время.

— Как я ее понимаю, — пробормотала Белла себе под нос.

Воскресным утром Джеральд повел Беллу на традиционную прогулку по саду. Они остановились у грядки с овощами и принялись все придирчиво осматривать, обсуждать и измерять, как будто готовились к сельскохозяйственной выставке.

— Пока не очень хорошо растет, конечно. Но я в этом году собираюсь вырастить отменные кабачки. Мама говорит, что из них получается хороший суп.

— Да? А я думала — суп excellente[10] .

— Не забывайся, дочь моя.

Каждый раз, когда она хвалила или указывала на что-нибудь, отец с удивительной ловкостью переступал через узкие грядки, срывал фрукты и овощи и просил ее обязательно попробовать.

Белла вконец расстроилась. Она так ничего и не посадила на своем малюсеньком участке, тогда как папа без труда навел порядок в огромном саду.

— Даже не знаю, может, мне перепланировать свой садик? Чтобы было легче с ним управляться? А то он совсем зарос, — пожаловалась она.

— Здравая мысль, — одобрил отец. — Если хочешь, я приеду взглянуть на него или найду какого-нибудь знающего человека.

— Я, конечно, не разбираюсь в современной моде, — сказала Алессандра, доставая из гардероба кофточку для Беллы, — но вот эта, по-моему, ко всему подойдет.

Белла слишком хорошо знала свою мать, чтобы не догадаться, что именно Алессандра хотела сказать на самом деле: «И она намного лучше, чем твоя ужасная футболка».

— Какая красивая, — Белла прикоснулась щекой к скользящему атласному рукаву, — а тебе не жалко ее отдавать?

— Мы теперь редко выходим. Так что вечерних нарядов у меня больше чем достаточно.

В твоем возрасте я бы каждый вечер бегала на танцы, только и делая, что отбиваясь от поклонников.

Белла приложила к себе шелковый шифоновый топ и посмотрелась в зеркало, залюбовавшись насыщенным, словно спелая вишня, ярко-красным цветом.

— Алый так идет к твоим волосам. Я никогда не понимала, почему молодежь все время носит черное. Забирай все, — Алессандра сняла с вешалки нижнюю часть ансамбля. — Вот, я в него все равно не влезаю. Старость — не радость.

И она похлопала по своим все еще стройным бедрам.

Учти, молодость пролетит очень быстро.

— Дочка, ты ведь такая красивая, а в хорошей одежде была бы вообще неотразима. Просто обидно, что ты так мало обращаешь на себя внимания.

Так ты никогда никого не подцепишь.

Надев топ и юбку, Белла увидела себя в зеркале непривычно элегантной и взрослой. Она прошлась по спальне, чувствуя, как юбка облегает ноги. Пышные рукава выглядели более привлекательно, чем голые руки, призывно сияя своим полупрозрачным шелком.

— На тебе этот наряд смотрится по-настоящему элегантно, — оценила Алессандра. — Он очень подойдет для какого-нибудь особенного события. Например, для ужина.

— Современных женщин больше не приглашают на ужин, — проигнорировала Белла скрытый вопрос. — Пойми, мама, теперь мы сами за все платим.

— Да, конечно. Это я просто так... — усмехнулась Алессандра.

— Знаешь, к этому наряду нужны туфли на высоком каблуке, — добавила она, взглянув на Беллины ноги.

И когда ты только перестанешь от всех прятаться за такой неженственной одеждой.

— Мам, у меня есть туфли на выход, просто глупо было бы надевать их в дорогу.

— Понимаю. Зачем же ехать к нам в нарядной одежде, — она повернулась и вышла из комнаты.

Оставшись одна в родительской спальне, Белла еще раз осмотрела свое отражение. Из зеркала на нее критически взглянула женщина в наряде, который ей совершенно не шел. Как будто маленькая девочка тайком надела мамино платье, туфли, которые ей велики, и боа из перьев. Нет, этим никого не одурачишь. Все сразу поймут, что она лишь притворяется элегантной взрослой женщиной. Не сразу расстегнув молнию, в которой застрял шелк, она сняла юбку и потянулась за джинсами.

— Не забудь свой подарок на новоселье, — напомнил отец, пока она перетаскивала свои сумки на крыльцо. — Есть у тебя место в багажнике?

— Джеральд, дорогой, помоги ей, пожалуйста, — руководила Алессандра.

Белла догадалась, что в этом свертке, даже не разворачивая его. Подарок был завернут в два пакета: в одном явно находился громоздкий абажур, а в другом — подставка для декоративной лампы. Еще не увидев ее, Белла уже знала, что лампа не впишется в ее интерьер. Она была слишком большая и, зная вкус матери, слишком грандиозная. Подставка, скорее всего, была расписана изображениями экзотических птиц или пышными букетами. И, конечно, она была дорогой. На эти деньги можно было бы купить несколько приличных полотенец или хороших, качественных кастрюль.

— Какая прелесть! — воскликнула Белла. — Вот это настоящий подарок.

— Откроешь? — за свертком с видом собственника стояла Алессандра. Без сомнения, лампу выбирала она.

— Нет-нет, она так хорошо упакована. Не разобьется в дороге. Рассмотрю ее как следует дома.

— Хорошо. — Алессандра пригладила выбившуюся прядь и сложила руки на груди. — Не гони, поезжай осторожно.

Чуть наклонившись, она запечатлела на щеке дочери легкий поцелуй.

Как только Белла села в машину, Джеральд вручил ей конверт:

— Кое-какая мелочь для твоего сада. Конечно, не бог весть что, но...

— Да уж, для вишневого саженца пакет маловат, — пошутила Белла.

— Ну, поезжай, поезжай, — наклонился он поцеловать ее на прощанье и шепнул: — Я вложил в конверт чек на подарок, так что ты всегда можешь его сдать или обменять. Ждем приглашения на новоселье. Если ты не застесняешься своих глупых престарелых родителей, мы приедем и поможем все организовать.