Заручившись согласием Беллы, он сказал на прощание:

— Знаешь, если тебе что-нибудь не нравится, давай обговорим это сейчас. Все детали можно изменить потом, а вот план уже не изменишь.

— Мне все нравится. А вот посмотрим, пройдешь ли тест ты. Отвечай, разделяешь ли ты мнение твоего деверя, что работа — это понятие, которое требует скорее отвлеченных рассуждений, чем решительных действий? Иными словами, готов ли ты приступить?

— Готов. Почти. В принципе. Главное, чтобы ты сама была готова.

11

— Ну, как? — сидя в их любимом тапас-баре, Вив откинулась на спинку стула.

— Да вроде неплохо. — Белла еще раз повертела в руках бутылку с вином, притворившись, что рассматривает этикетку. — Ты, вообще, про что?

— Про твоего садовника. Как он? Соль земли? Мужественный, но чуткий?

— Это вряд ли. Уилл и чуткость — несовместимые понятия.

— Ты все время с ним. Я по тебе скучаю. Да и Ник уже начал спрашивать, когда, мол, Белла придет креветок поесть.

— Безумно, безумно приятно. Я всегда знала, что моя любовь к креветкам снискала мне также любовь среди людей.

— Так когда же у вас с садовником следующее свидание?

— У нас не свидание! Он придет в субботу — по работе.

— Поди, встанешь на заре, начнешь наводить красоту... Дизайнерша ты наша.

— Вив, у тебя мания, что ты как девчонка. Ты должна была все это давно перерасти.

— Эх, живут же люди! Не то что мы, скучные женатики. Одна радость — видео да китайская еда по пятницам. Ну признайся, встанешь?

— Еще чего. У меня, слава богу, мании еще нет. И вообще, я тебе уже говорила, что у меня нет сил на роман. Свидания, притирка характеров — это не для меня. И потом, это так сложно. Сначала по уши увязаешь в отношениях, а потом — БАМ! — что-нибудь случается. И не надо на меня так смотреть!

— Как? И совсем не обязательно что-нибудь случается.

— Со мной случилось. А роман — это то, что случается до того, как что-нибудь случается, пардон за каламбур.

Вив вздохнула:

— Ладно, он хоть симпатичный?

— Ну, страстных фантазий он не вызывает. Не красавец, но и не урод. Уютный, глаза добрые. Знаешь, он такой, как бы это сказать, надежный, что ли, — как дерево, к которому можно прислониться. А еще у него есть небольшой шрам, вот здесь, — она прикоснулась рукой к брови.

— Да ты все заметила.

Белла лишь смешно сморщила нос:

— Еще у него такая смешная прическа, волосы торчат во все стороны, как пружинки.

— Торчат?! Какой ужас! — Вив выразительно посмотрела на буйные Беллины кудри.

— Очень смешно. Я тебе сто раз говорила, бессердечная ты женщина, у меня здесь четырнадцать нелегалов прячутся, что же мне их, на улицу выкидывать, то есть вычесывать? — и, щелкнув по бутылке, Белла добавила: — А вообще-то, он, конечно, далеко не мистер Рочестер[16]. Обычный парень.

— Ты мне нальешь наконец или нет? А насчет Уилла — не сбрасывай его со счетов, подружка. Помни, лучше обычный парень, чем мистер Рочестер, который, между прочим, держал свою безумную супругу на холодном чердаке.

Когда Белла только переехала в этот городок, выходные были для нее сущим наказанием: она бесцельно курсировала между местными магазинчиками, домом Вив и обратно, не зная, чем себя занять. Вернувшись к себе, слонялась из комнаты в комнату, переставляла вещи с места на место, пыталась подступиться к какому-нибудь пункту из списка. Но, как правило, любой из этих пунктов требовал огромных усилий или сложных навыков, к примеру умения кроить (для бархатной накидки на диван) или шить (для штор).

Теперь же она ждала выходных так, как в детстве ждала Рождество, а оно все не приходило. Рабочая неделя тянулась, как резина, полная скучных совещаний, проектов, сидения за компьютером до рези в глазах, бесчисленных бутербродов и капуччино.

Ты, наверно, имела в виду cappuchini , Белла, дорогая?

Она все чаще и чаще рисовала. В ее альбоме накопилось множество зарисовок, которые она постоянно делала с коллег, запечатлевая на бумаге, как они ходят, сидят, стоят, как потягиваются и работают.

К четвергу Белла окончательно изнемогла. Она перелопатила сотни прозрачных листов, просмотрела множество цветоразделительных таблиц. Глаза ее устали смотреть сквозь увеличительное стекло, а спина — сгибаться над световым столом. Каждый час Белла бегала на кухню, чтобы вымыть кружки, выкинуть просроченное молоко или вытереть стол, — лишь бы как-нибудь убить время.

Наконец позвонила Вив:

— У тебя все нормально? Голос у тебя какой-то странный.

— Господи, Вив, эта неделя никогда не кончится. Я уже больше не могу, меня тут окончательно достали с йогуртом Buck ' s - fizz - flavored[17] ,требуют передать на упаковке аромат самца!

— С каким, с каким йогуртом? Ты что, шутишь, таких не бывает.

— Мне не до шуток.

Белла начала жалеть, что не попросила Энтони захватить ей пару шоколадок «Кранчиз» с обеда. И тут Вив пригласила ее на вечеринку, в субботу.

— Кузен Ника, Джулиан, будет в городе проездом из Рио. Так что мы изо всех сил будем ему показывать, что мы в нашей провинции тоже не лыком шиты.

— Это вы-то?

— Ладно, может, мы и шиты, но он-то об этом не знает. Вот и пусть остается в неведении. Ник говорит, что он Джулиана терпеть не может за его самодовольство. Наша семейная жизнь ему скучна. Ну скажи, что придешь, пожалуйста. Ты же больше никуда не собираешься?

— Очаровательно. Почему это не собираюсь? Как раз таки собираюсь и у меня куча приглашений: маскарад, премьера фильма, романтический выходной в клубе.

— Короче, мы тебя ждем.

— Ладно, уговорила.

Белла предложила придти пораньше, чтобы помочь Вив с готовкой, и спросила:

— Что принести?

— Что угодно, только не твой йогурт.

Суббота. Наконец-то.

— Почему ты без круассанов? — открыв дверь, воскликнула Белла.

— Я так и знал, что ты сразу избалуешься.

— Ладно, пришел, так заходи.

Она поставила перед ним тарелку. С круассаном. Попробовала было не сиять как медный таз, даже прикусила губу. Разозлилась, что до неприличия рада его видеть. Удивилась. Спряталась на кухне, избегая его взглядов и разговаривая через плечо.

Не показывай, что влюбилась,не показывай.

— Вот, с утра пошла, купила круассанов. Проснулась рано, не могла больше заснуть, вот и встала.

— Почему не могла заснуть?

— Да так, знаешь... — Она открыла воду и начала сосредоточенно скрести раковину.

Все пространство от входной до балконной двери было застелено полиэтиленом. И сами растения, и строительные материалы, и галька — все это будут вносить через дом, иначе в сад не попасть.

Они приступили к работе, расчищая заросли ежевики и убирая хорошие растения, чтобы не завалить их строительным мусором.

— Не перенапрягайся, — произнес Уилл. — Будешь напрягаться, надорвешь спину.

— Думаешь, раз я женщина, то слабая?

— К чему так волноваться? Дело не в том, какого ты пола, а в том, что к такой работе ты не привыкла. Если всю неделю сидеть за офисным столом, физический труд может оказаться в тягость, — он прислонил вилы к стене. — Пора сделать перерыв.

— Красиво будет, — он взмахнул рукой в направлении сада, как будто уже видел плоды их трудов. — Но сначала придется повозиться, так что готовься.

В обед приехал Дуглас снять с газона верхний слой и подготовить место под патио. Это был тихий, неразговорчивый мужчина, который едва кивнул в ответ на приветствие Беллы.

— Стеснительный, — шепнул ей Уилл, размечая место под перголу[18], — боится красивых женщин.

— А вот здесь будет твоя беседочка. Видишь? Когда все посадим, тебя в ней вообще не будет видно.

— Замечательно, — сказала она.