– Конечно, узнал, – в сердцах воскликнул Павлик. – Ты же сам об этом на весь белый свет и растрезвонил!

– Ладно вам, не обижайтесь, – успокаивал нас Гурьев. – Евгений Васильевич уже, наверное, отошел и сейчас жалеет о том, что так вас отчихвостил.

– Он жалеет, что тебя похвалил! – заметила я.

– Валерка, если тебе в этом месяце дадут премию, то ты должен будешь поделиться с нами! – строго сказал Старовойтов.

– С какой это стати? – не понял Гурьев.

– За моральный ущерб!

Галина Сергеевна подала нам кофе, и мы доели оставшиеся после обеда булочки. Постепенно настроение улучшалось. В конце концов я не должна была так остро воспринимать нападки Евгения Васильевича, но на душе все равно было как-то нехорошо. К тому же он зачем-то намекнул о том, что мне не следует соваться в это дело. Интересно, откуда он узнал, что именно с Шиловым мы ездили к Михалевой? И какое ему вообще до этого дело? Самое главное, свою работу я выполняю качественно, а остальное его не должно касаться.

– Сейчас же отправляемся к Гузанову! – твердо сказала я.

– Ирина, тебе что, мало досталось от Евгения Васильевича? – удивилась Галина Сергеевна, убирая грязную посуду со стола.

– Все равно я это просто так не оставлю, – уверенно заявила я. – Хотя бы потому, что теперь мы точно знаем, что это сам Гузанов организовал взрыв. И я не хочу, чтобы за него расплачивалась Михалева. К тому же до пятницы мы еще успеем реабилитировать Юлию Александровну, и тогда можно будет пустить в эфир программу с ее участием.

– Ты с ума сошла, – вне себя воскликнула Галина Сергеевна. – Даже если к пятнице удастся снять подозрения с Михалевой, Кошелев никогда не пропустит программу с ее участием в эфир. Кроме того, как ты себе вообще представляешь ток-шоу, героиня которого угодила в такую передрягу?

– Юлия Александровна сама откажется от участия в нем, – добавил Павлик. – Представляете, если в студию пойдут звонки, причем содержание их будет одним и тем же. В результате взрыва особняк Гузанова станет главной темой программы. А нам это надо?

– Нет, не надо, – согласилась я с Пашкой. – Но все равно, прижучить Гузанова надо.

Я встала со стула и схватила свою сумку, собираясь уходить.

– Ирочка, не так быстро, – остановил меня Гурьев. – Диктофончик захватить надо, ведь разговор с Виктором Анатольевичем предстоит интересный, и хотелось бы, чтобы его услышали не только мы, но и сотрудники правоохранительных органов.

– Слушай, а может быть, Шилов свободен? – осенило меня, и я жалобно протянула: – По такой жаре в транспорте мотаться неохота.

– Точно, – воскликнул Гурьев. – Костик как верный рыцарь помчится на спасение своей принцессы. Точнее говоря, двух принцесс.

– Кого это ты имеешь в виду? – насторожился Павлик.

– Ну не тебя уж, конечно, – весело ответил Гурьев. – Я говорю о нашей Ирочке и Юлии Александровне.

Гурьев вышел из кабинета и, тут же возвратившись, сообщил о том, что Костик уже поджидает нас на стоянке. Валерка упаковал диктофон в свою сумку.

Увидев, что мы уже готовы к решительным действиям, Павлик задержал Гурьева, схватив его за руку.

– Слушай, Валерка, а ты не можешь узнать адрес Алексея Михайловича Григорьева? – спросил он. – Я поговорю с ним, а вечером встретимся и все обсудим.

Гурьев озорно посмотрел на Пашку, удивившись его настойчивости, но затем набрал какой-то номер телефона и уже через минуту протянул Старовойтову бумажку, на которой был указан не только домашний адрес Григорьева, но и местонахождение главного офиса его фирмы.

Из кабинета мы вышли все втроем, оставив Моршакову в гордом одиночестве. Конечно, Галина Сергеевна была недовольна тем, что ей приходится одной готовить очередную программу, но возражать против нашего решения она не стала. Старовойтов поплелся на остановку, а мы с Гурьевым подошли к Шилову, который любезно открыл передо мной дверь.

Городской дом Виктора Анатольевича мы нашли сразу же благодаря тому, что он возвышался над всеми остальными постройками в этом районе и возведен, видимо, был недавно. По отделке я не могла не прикинуть, в какую сумму обошлось строительство этого коттеджа.

Особняк был трехэтажный, и на первом располагалась столовая, как я разглядела в огромном окне-витрине, которое заменяло половину стены. Гузанов, по-видимому, следил за веяниями моды, а в последнее время такая открытость личной жизни постороннему глазу пользовалась популярностью.

Во дворе дома располагался небольшой палисадник, а также крытый гараж. Клумба просто пестрила на солнечном свете разнообразием оттенков, и невольно я загляделась на эту красоту.

– Домофон! – сообщил Валерий, первый подошедший к воротам.

– Ну и что, жми на кнопку, – поторопила я Гурьева. – Только мне кажется, что хозяина нет дома.

– Почему? – поинтересовался Шилов.

– Машины нет, – заметила я.

– Ну и что, может быть, он ее в гараж загнал, – предположил Валера и нажал на кнопку домофона.

Несколько секунд длилось молчание, а затем женский голос спросил:

– Кто? – Голос был писклявый, очевидно, принадлежащий жене.

– Ирина Анатольевна Лебедева, – представилась я, намеренно не изменяя своей фамилии. – Я хотела бы поговорить с Виктором Анатольевичем Гузановым.

В ответ молчание, и мы с Валеркой как бараны застыли у двери.

– Не хотят нас видеть, – сообразил Валерий.

Но тут голос отозвался, мы услышали щелчок, и ворота автоматически открылись.

– Заходите, – пригласили нас.

Дверь нам открыла не жена Гузанова, а молоденькая девушка в простеньком цветастом платье. Худенькая, стройная, подростковая фигура девушки бросалась в глаза, хотя нельзя было сказать, что она блистала женской красотой. По-видимому, ей было не больше двадцати.

– Здравствуйте, – дружелюбно улыбнулась она, широко распахнув дверь.

– Ирина Анатольевна Лебедева, – представилась я.

– А я вас сразу узнала, как только у ворот увидела, – смутилась девушка и опять улыбнулась. – Но вы, наверное, зря пришли. Виктор Анатольевич сейчас на работе, его нет дома. Он должен возвратиться через час. Если есть желание, вы можете расположиться в столовой и подождать его.

– Марина, кто там? – громко крикнули откуда-то сверху, и мы увидели хозяйку дома, спускающуюся по лестнице.

Екатерина Дмитриевна выглядела по-домашнему, в простеньком халатике, на голове махровое полотенце, туго закрученное в узел. Домашний вид завершали мягкие тапочки на ногах хозяйки дома.

Заметив нас, она приветливо улыбнулась:

– Я могу вам в чем-нибудь содействовать?

– Вообще-то нам хотелось бы поговорить с вашим мужем, – сообщила я, рассматривая хозяйку дома.

– Его нет, – опять улыбнулась Гузанова. – Разве Мариночка вам не сказала?

– Сказала, – кивнула я.

– Если вы не против, мы хотели бы его подождать. – Валерка явно напрашивался на чашку кофе.

– Витя вернется поздно, – сообщила Екатерина Дмитриевна. – Вечером!

– Тогда, наверное, нам лучше разыскать его на работе. – Я посмотрела на часы.

– А вы знаете, как его найти? Главный офис компании «Мобилайн»? – участливо поинтересовалась Екатерина Дмитриевна.

– Да кто же это не знает! – хмыкнул Гурьев. – Уж как-нибудь найдем!

– Виктор должен быть там, он буквально полчаса назад звонил с работы, поэтому вы его, возможно, еще застанете там, – предположила Екатерина Дмитриевна.

Мы попрощались, вышли во двор и направились к «Волге», которую оставили около ворот, не заезжая во двор.

– Интересно, а кто такая Марина? – спросила я у своих спутников, усаживаясь в автомобиль.

– Уборщица, – уверенно ответил Валерка.

– Почему ты так решил? – удивилась я.

– Потому что я ее сразу заметил в столовой, как только мы подъехали. У них же окно вон какое! – Валерка кивнул на стекло, за которым стояла Марина, наблюдая, как мы отъезжаем. – Она там цветы протирала, а потом, когда открыла нам дверь с тряпкой в руках, все за спиной ее прятала. И вообще, если бы она была родственницей Гузановых, ее обязательно бы пригласили на банкет, а я что-то этого скелета там не видел.