— Вот, возьми!

— Какой красивый! — удивилась бабушка и взяла шарик.

— Ты можешь им играть, — посоветовал Гонзик.

— Ох ты мой милый! — рассмеялась бабушка. — Лучше я его спрячу.

Бабушка положила стеклянный шарик в карман юбки. Мальчику было немножко жалко шарика, но через минуту он забыл о нём.

Гонзик погладил большого кота, который тёрся о его колени. Он был красавцем, этот кот: весь чёрный, только глаза жёлтые. И горели они, как лампочки. Кот потихоньку мурлыкал, вытянув хвост, как ореховый прут Пунте не понравилось, что Гонзик гладит кота. Не любил он этого чёрного зверя. Пёс разозлился, шерсть на спине поднялась у него дыбом, и он залаял на кота: «Гав! Гав!» Кот испугался, зашипел и как молния промчался по двору.

Пунтя бросился было за котом, да разве за ним угонишься! Кот вскарабкался на поленницу и уселся наверху. А Пунте оставалось только лаять на него снизу.

Его злило, что он не может добраться до кота.

— Пунтя, оставь кота! Иди сюда! — позвал Гонзик пса.

Пунтя перестал лаять, завилял хвостом и бросился к Гонзику. Он со всего размаха наскочил на бабушку и внука и едва не опрокинул их.

— Пошёл вон! Противная собака! — воскликнула бабушка и повела Гонзика в дом.

Они вошли в маленькую бабушкину кухоньку. Здесь всё сверкало чистотой — большой стол в углу, деревянный пол, синяя кафельная плита и маленькое окно, заставленное цветами.

— Как ты ехал в поезде? — спрашивала бабушка.

— Я ехал один, — гордо вскинул голову Гонзик.

— И не боялся? — забеспокоилась бабушка.

— Чего мне бояться? Я уже больше… — Гонзик поискал глазами, с чем бы себя сравнить, — я уже больше вашего стола!

Гонзик был прав. Он был уже намного выше бабушкиного стола.

— Верно! Растёшь не по дням, а по часам! — подтвердила бабушка. — Знаешь что? Раз ты такой большой, будешь спать один в передней горнице. Дедушка хотел перетащить туда свою кровать, да стоит ли?

Спать одному в комнате!

Гонзик сперва обрадовался, но потом ему что-то в этом не понравилось. Дома ночью рядом с ним была мама. Стоило позвать — и она откликалась. А здесь не будет никого! Только темнота кругом.

— Хорошо, я буду там спать, — храбро ответил Гонзик. — Но пускай Пунтя спит со мной!

— Что ты? Пунтя сторожит на улице!

— Ну, тогда кот. Я буду спать с котом!

— Кот спит на чердаке, на сене, — сказала бабушка. — И потом, ночью ты кота всё равно не увидишь. Ведь он чернее ночи!

— Это верно, — Гонзик задумался. — Знаешь что, бабушка?

— Что?

— Тогда ты одолжи мне шарик! Он светится и в темноте.

— Вот он, можешь его себе оставить, — протянула бабушка шарик. — Всё равно играть мне некогда, нужно идти на птичник.

— Да ты, наверное, и не умеешь им играть, — добавил Гонзик.

Сначала ему было неприятно отбирать у бабушки разноцветный шарик, но через минуту он рассмеялся — обрадовался, что получил шарик обратно.

Гонзик открыл чемодан, вынул из него клетчатую рубашку, которую разрешалось пачкать, и надел полотняные туфли. Тем временем бабушка сварила ему яйцо всмятку, и Гонзик принялся за завтрак. Он разбил скорлупу и стал ложечкой есть яичко, откусывая хлеб. Оно так вкусно пахло, что и у Пунти разыгрался аппетит. Он положил голову на колени Гонзика и облизнулся.

Гонзик заметил это и спросил:

— Пунтя, ты тоже хочешь?

Пунтя завилял хвостом, прижал уши и снова облизнулся. Это означало:

«Да, очень хочу!»

Гонзик отломил кусочек хлеба, положил на него немного белка и протянул псу. Пунтя сразу же проглотил.

— Почему ты не жуёшь? — рассердился Гонзик. — Хлеб надо жевать… вот так.

Гонзик показал Пунте, как надо жевать. Псу это понравилось, и он завилял хвостом. Но и следующий кусок проглотил сразу.

— Ах ты, обжора! — сказала бабушка. — Не давай ему, не стоит кормить собаку яйцом. А теперь, Гонзик, иди в сад. Там полно фруктов.

Мальчик и Пунтя пошли в сад Гонзик собрал в корзинку упавшие яблоки. Самое красивое, красное, он оставил себе. Когда мальчик надкусил яблоко, Пунтя пристально посмотрел на него. Гонзик дал ему кусочек. Пунте яблоко не понравилось. Он его немного пожевал и выплюнул. Сладкую сливу Пунтя жевал чуть дольше и, когда Гонзик стал его уговаривать, хотел было проглотить её, но чуть не подавился — слива застряла у него в горле.

— Подожди! Не глотай! — крикнул Гонзик. — Ты забыл выплюнуть косточку.

Но Пунтя кашлял и старался проглотить сливу. Он не понимал, о какой косточке говорит Гонзик.

— Пунтя! Выплюнь косточку! — кричал Гонзик и показывал собаке, как это сделать.

Но в этот момент Пунтя проглотил сливу вместе с косточкой и снова как ни в чём не бывало завилял хвостом.

— Пунтя, ты даже не знаешь, что такое косточка! — рассердился Гонзик.

Но тут же забыл об этом — бабушка позвала его на птичник. Гонзик пошёл, и Пунтя побежал за ним.

Но бабушка прогнала собаку.

— Оставайся дома, — строго сказала она. — Этого ещё не хватало! Всех кур перепугаешь!

Пунтя поджал хвост и поплёлся домой. Он лёг на завалинку и с грустью смотрел, как за бабушкой и Гонзиком закрылась калитка. Бабушка и Гонзик прошли деревню и по тропинке вышли на окраину Кониковиц. Там находился птичник. Большой участок был обнесён проволочным забором, а посередине стоял длинный ряд низеньких каменных курятников. Вокруг них расхаживало много белых кур.

Когда бабушка с Гонзиком открывали калитку, у них под ногами промелькнуло что-то рыжее, пытаясь прорваться вперёд!

— Пунтя! — сердито крикнула бабушка и так резко обернулась, что у неё развязался платок. — Что я тебе сказала? Сейчас же ступай домой!

— Бабушка! — стал просить Гонзик. — Оставь его здесь! Он будет тихо лежать у калитки.

Ему было жалко собаку.

Между тем Пунтя и вправду улёгся у калитки. Он по-собачьи улыбнулся Гонзику и виновато посмотрел на бабушку.

Бабушка повела Гонзика к курятникам. Она показала ему, как там чисто и светло. Насесты были пустые — все куры гуляли во дворе. Только несколько кур в гнёздах сидели на яйцах.

— Раньше так хорошо даже люди не жили, — сказала бабушка.

— А почему? — удивился Гонзик.

— Потому что тогда у нас были господа, а они о народе не заботились.

— Хорошо, что теперь нет господ. Да, бабушка?

— Конечно! Они нас порядком помучили, — вздохнула бабушка, открывая окошки.

— Как здесь хорошо!.. — радовался Гонзик. — Бабушка!

— Что?

— Почему здесь все курицы белые?

— Это породистые куры, — ответила бабушка. — Они дают много яиц, а у цыплят нежное мясо.

С одного гнезда слетела курица. Она громко кудахтала и испуганно озиралась.

— Видишь, Гонзик, — сказала бабушка, — она как раз снесла яичко.

— Вот оно! — воскликнул Гонзик. — Я его дома съем.

Гонзик положил яичко в карман. Оно было ещё тёплое.

— Гонзик, этого делать нельзя! — строго сказала бабушка. — Оно кооперативное.

— Хорошо, — вздохнул Гонзик и положил яичко обратно в гнездо.

Между тем Пунтя спокойно лежал у калитки. И ничего бы не случилось, если бы несколько кур не обратило на него внимания. Они начали вытягивать шею и кудахтать — что за зверь там лежит? Пунте этот крик был просто противен. Он закрыл глаза, чтобы не видеть кур.

Кудахтанье услышал большой белый петух и подбежал к Пунте. Теперь он рассердился. Петух прыгал вокруг пса, вытягивал шею и орал во всё горло. Пунтю это начало злить, но всё же он сдерживался. Повернулся на другой бок и уставился на забор, чтобы не видеть надоедливого петуха.

Но петух это понял по-своему: он решил, что Пунтя боится его. Подошёл к Пунте ближе и клюнул его в ногу. Пунтя заворчал и тявкнул. Это означало: «Петух, не приставай ко мне, лучше уходи, не то я тебя разорву».