— Кто здесь? — его голос был искажен помехами, как ненастроенный вокс.

— Техножрец, — констатировала разочарованная Изабель. — Где Ваун и сестра Мирия?

— Благодарю вас, — адепт указал на рухнувший дирижабль. — Должно быть, внутри. Спасибо. Должно быть, — он издал металлический кашель и потер вокодер, встроенный в его горло.

Верити задержалась возле техножреца, чтобы помочь ему, в то время как Кассандра повела за собой остальных женщин с оружием наготове.

Госпитальерка посмотрела по сторонам, изучая пустынное пространство черной земли и сгоревшие деревья. В ночном небе темнели вздымающиеся над городом-кальдерой клубы дыма. Глядя на все это, Верити чувствовала сильное отвращение. Сколько тысяч людей сегодня погибло, чтобы расплатиться за глупость барона Шерринга? Резня вызывала у госпитальерки гнев, обращенный на лорда-диакона. Ла-Хайн не проявил никакого милосердия к людям Метиса, а ведь они не все были повинны в том, что натворил безрассудный хозяин города. Усилием воли она прогнала такие мысли.

На месте крушения внезапно раздался шум, отвлекший ее от раздумий. Кассандра шла от каюты с человеком, волоча его за загривок. Ваун!

Сестра зло ударила псайкера под колени, заставив рухнуть на землю. Когда Верити осторожно приблизилась, она заметила, что тот тяжело ранен, а его лицо исполосовано свежими рубцами от осколков разбитого стекла. Он улыбнулся окровавленными губами.

— Ах, нянюшка! Как любезно с твоей стороны прибыть мне на помощь.

Не сказав друг другу ни слова, Кассандра, Изабель и Порция нацелили свое оружие ему в голову.

Ваун моргнул.

— О, Виктор передумал? Я должен умереть?

Верити напряглась, стараясь сдержать свою ненависть.

— Лорд-диакон будет рад предать тебя казни.

Его улыбка растянулась.

— Везет мне. Какое это, должно быть, разочарование для всех вас, сестрички, найти меня живым, а вашу потаскушку Мирию — нет. И что еще хуже — убить меня вы не можете.

Верити взглянула на Кассандру.

— Мирия мертва?

— Ее тела нет на корабле.

Ваун кивнул:

— Мертва. Она выпала. Как жаль…

Верити неожиданно дала Вауну пощечину, но осознала свой поступок, лишь когда взглянула на руку, покрасневшую от удара.

В глазах псайкера полыхнула злоба.

— Полегче, — произнес он тихим голосом, в котором слышалась угроза. — Ты не должна вредить мне.

— К черту… — позади раздался чей-то изнуренный голос, с трудом выговаривающий слова. — К черту все!

Верити оглянулась на с трудом идущую Мирию, появившуюся из-за деревьев. Госпитальерка тут же определила признаки сломанных ребер, ушибов и незначительных ран. Пытаясь держаться как можно достойнее, старшая сестра подошла к женщинам и взяла свой пистолет из рук ошеломленной Изабель.

— Во имя Терры, как вы выжили? — прошептала боевая сестра.

— Как колдун уже сказал, — Мирия мотнула головой на псайкера, занятая своим оружием, — я выпала. Но милостью Золотого Трона осталась жива.

Даже Ваун на миг лишился дара речи, а затем Мирия щелкнула большим пальцем по кнопке активации на своем плазменном пистолете, и псайкер понял, что последует дальше.

— Нет-нет, — пробормотал он. — Ты не можешь убить меня здесь. Там, на дирижабле, никто бы не знал, но здесь тебя видят они. Ты не посмеешь в их присутствии нарушить приказ лорда-диакона!

— Будь проклят этот диакон, — уже за эти слова Мирию можно было наказать тысячей ударов плетью. — Умри, колдун!

— Мирия… — предупредительным тоном заговорила Верити. — Наши приказы…

Похоже, боевая сестра ее не слышала. Казалось, сейчас весь мир сосредоточен между дулом ее оружия и головой Вауна.

— Ты пытаешься использовать свой колдовской огонь, но ты скован болью. Понимаешь, что твоя жизнь находится в моих руках? Каково это — чувствовать себя добычей?

Взгляд псайкера медленно и решительно похолодел.

— Будь проклят этот диакон, — повторил он. — У меня свои на то причины. Сказать тебе, сестра, какие? Прежде чем мое сердце остановится и я умру, позволь поведать тебе кое о чем. Дай мне рассказать, почему Виктор Ла-Хайн заслуживает осуждения еще больше, чем я, и больше любого грешника, которого ты отправляла на тот свет. Позволь мне оказать тебе эту скромную услугу.

Верити видела, как лежавший на спусковом крючке палец Мирии напрягся, но не настолько сильно, чтобы произвести выстрел. Затем, неожиданно для себя самой, госпитальерка услышала собственный голос, нарушивший молчание:

— Пусть он расскажет.

Ваун больше не улыбался.

— Твое любопытство — причина, по которой я все еще дышу, не так ли? — Он медленно повернул голову к сестре Верити. — Спасибо, что выпросила для меня несколько секунд.

— Ему нечего рассказать, — раздраженно бросила Кассандра. — Старшая сестра, если вы хотите нарушить приказ лорда-диакона о взятии колдуна живьем, делайте это сейчас, до того, как он заговорит нас до смерти.

Псайкер взглянул на Мирию, которая, в свою очередь, пристально смотрела на него и пыталась понять: лукавит он или нет. Таким его лицо — без масок притворства — она не видела. Ваун был полностью открыт.

— Ты хочешь отпущения грехов? — спросила она. — Желаешь мне исповедаться?

— Точно, исповедаться, — кивнул он, — но не в своих грехах. Я исповедаюсь тебе от лица Ла-Хайна. Поделюсь с вами секретами. — Ваун согнул окровавленную руку и постучал пальцем по основанию черепа. — Расскажу кое о чем.

Мирия сузила глаза, когда вспомнила странное устройство, вживленное в голову Игниса, что нашла Верити. Отточенным движением она убрала плазменный пистолет в кобуру.

В какой-то момент Ваун почувствовал облегчение.

— Ты узнаешь много интересного.

В ответ Сороритас покачала головой.

— Я давно усвоила, что каждое твое слово — очередная уловка в продуманной стратегии. — Она взглянула на женщин. — Держите его.

Прежде чем Ваун смог что-то предпринять, Кассандра и Изабель схватили его за руки и прижали к выбитой пластине металлического корпуса. Порция держала псайкера на мушке. Он щурился, пытаясь сконцентрировать силы, но раны сильно истощили его.

Мирия выдрала откуда-то из обломков пучок проводов и, за неимением другого, воспользовалась им, чтобы связать запястья преступника. Затем посмотрела на Верити.

— В твоем медкомплекте есть сангвинатор и невропатические транквилизаторы. Доставай.

Госпитальерка порылась в своей аптечке и достала все необходимое.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Утихомирь его, — Верити не сразу поняла, что Мирия обращается к ней не с просьбой, а с приказом.

Ваун дернулся.

— Говорю же — я сам все расскажу!

Старшая сестра смерила его долгим взглядом.

— Я должна быть уверена. — Затем молча указала на него рукой, и Верити с неохотой ввела ему под потную кожу содержимое стеклянного шприца.

Поток химикалий поступил в кровоток. Ваун застонал и зашелся кашлем, который эхом разнесся по выжженной местности. Несколько раз на земле возле него вспыхнули крохотные огоньки, когда боль провоцировала применение колдовских сил. Белки глаз переливались разными цветами. Подобно той жидкости, которой была наполнена его стеклянная клетка на Черном Корабле, мощный медикамент подавлял способность применять ментальное пламя. Препарат сделал псайкера вялым и слабым.

Лишь после того как Мирия удостоверилась, что Ваун усмирен и не нападет на них, она позволила ему отвечать на вопросы.

— Итак, мы тебя внимательно слушаем, — сказала она, — просвещай.

Верити аккуратно вытерла использованный сангвинатор.

— Как ты сбежал из-под стражи?

Ваун вяло фыркнул:

— Неважно. Ответ тебе известен.

— Ты заключил договор с Шеррингом. Он собрал людей из экипажа «Меркуцио» в Метисе и там приручил их.

— Умный, умный Хольт. Слишком умный для его скромной должности. Так все и было, верно. Его семья давно заправляла торговыми гильдиями и коммерческими станциями, так что ему это было несложно. Человеческий разум можно переделать очень быстро, достаточно иметь под рукой нужные инструменты и не отягощать себя понятиями о морали. Тем, кто не поддавался внушению… позволили умереть. Другие стали моими не столь давними спасителями, хотя сами они никогда не вспомнят об этом, в их сознании до сих внедрены мои команды. — Псайкер кашлянул и сплюнул. — Помните того, который приходил в грузовой отсек? Он держал приказ в подсознании и передал его остальным.