- Ага. Я тогда пошла, – Ярослава не смогла ответить откровенностью типа «Я бы тебя в любую погоду насиловала», на Валерино замечание, а просто выпрыгнула из машины.
Валера подъехал к небольшому магазинчику и припарковался чуть ли не на крыльце, стараясь максимально сократить свое пребывание под дождем. Ярослава же оставалась мокнуть, провожая его взглядом, потом разжала ладошку, на которой сверкнула приличная связка ключей, и запрыгала от радости. Оказавшись в пустой холостяцкой квартире, Ярослава уже не чувствовала себя в ней так неуверенно, как в первый раз. Она по-хозяйски сменила обувь и по-хозяйски обошла владения. Ничего не поменялось. Все на своих прежних местах, даже злосчастная расческа, продолжала омрачать общую картину. Первым делом Ярослава избавилась от этого удручающего предмета, спрятав объект раздражающий глаза, под кровать, и с легкой душой отправилась на балкон, ведомая желанием хотя-бы визуально ускорить встречу с Валерой. Вот он, ее любимый, ее единственный – аккуратно паркуется, ловко избегает луж и быстро несется к ней! Дальше все как в ее собственной сказке с элементом дежавю. Шампанское, не долгий разговор ни о чем и… После очередной порции отменного секса, Ярослава крепко жалась к удовлетворенному по всем параметрам Валере, который реально был счастлив, что у него появилась такая гибкая, послушная, юная любовница. Она не ныла что устала, не молила о продолжении, не говорила что «собачья» поза не для нее, а «69» она вообще ненавидит и в рот она никогда ничего лишнего не возьмет. Ничего этого не было, как было много раз «до». Зато было сплошное послушание, восторг от всего, чтобы он ни делал с ней и сумасшедшая безрассудная любовь в кошачьем взгляде.
- Знаешь, я рад, что ты нашла в себе смелость признаться мне в своих чувствах. Рад, что ты появилась в моей жизни, – Валере захотелось это произнести, ведь эти слова были искренни как никогда, где бы он еще смог на «халяву» получать столько удовольствия, да и Ярослава все же нуждалась в добром слове, а не только сексе, пусть даже шикарном.
- Ты даже представить не можешь как рада этому я, и даже думать боюсь о том, что могла никогда не решиться на настолько отчаянный поступок, тем самым обрекая себя на бесцветное существование всей своей жизни. – Пролепетала Ярослава, а в голове «Подумать только, еще вчера я лишь мечтала, что он когда-то скажет «Спасибо, что ты у меня есть», а получила это уже сегодня!»
- Такие громкие слова. Не боишься их произносить? – Валера открыто заглянул в глаза той которая просто боготворила его, ожидая увидеть лукавство или подметить всего-на-всего лесть, а не столь высокие чувства о которых она постоянно щебечет и которым просто нет места в их современном мире.
- Я ничего не боюсь! – Ярослава яростно принялась отстаивать каждое свое слово, он не должен ни на секунду усомниться в ее искренности, в ее честности, в ее верности. – Пока у меня есть ты, я ничего и никого не боюсь, тем более правды. Я люблю тебя и это навсегда. Это не громкие слова, и не ищи в них подвох. Я просто люблю тебя. Поверь, до тебя я никогда не была столь романтичной и глупой, и никогда не употребляла в одном предложении столько, как ты говоришь, «громких» слов. Я просто раньше ничего подобного не чувствовала, а потребности лгать кому-то у меня никогда не было. Знаешь, рядом с тобой я скоро начну говорить стихами, вот например, как Цветаева «Откуда такая нежность? Не первые – эти кудри, разглаживаю, и губы, знавала – темней твоих…» Ну разве не о нас? – Ярослава понятия не имела, от куда в ее мозгу всплыл этот отрывок, который когда-то давно, еще в школе, ей посвятил Женька Кротов, но его продиктовало ей само сердце. – Ты, наверное, считаешь меня полоумной, не до конца веря всем этим бредням едва знакомой особы, но прошу тебя не думай об услышанном, чувствуй вот здесь.
Ярослава нежно коснулась своей рукой левой груди Валеры, а затем, руку сменила на губы:
- Знаю, меня еще нет в твоем сердце, но ты не можешь не чувствовать, что моё, целиком и полностью заполнено тобой.
Валера слушал, но не слышал. Он никогда не был романтиком и смутно понимал кто такая эта Цветаева, о которой вспомнила Ярослава. Ему дела не было до всех «громких» и не очень фраз. Ему не было дела до того, что творилось в сердце Ярославы, он умел чувствовать лишь одной часть своего тела, которая и без всей этой пустой болтовни прекрасно справлялась со своими прямыми любовными обязанностями. Сидящая рядом с ним обнаженная рыжая нимфа одним своим видом доводила Валеру до состояния «боевой готовности» в считанные минуты, а эти слова… Что ему весь этот наивный лепет «школьницы», когда его орган любви, уже давно готов к бою? Больше не произнеся ни слова, он в очередной раз набросился на нее словно изголодавшийся после долгой зимы медведь на сочную красную рыбку, готовый растерзать ее своей нереальной жадностью и ненасытностью. А Ярослава отдаваясь ему, мысленно благодарила Бога, за это неимоверное счастье, делать счастливым того, без кого ее жизнь перестанет иметь всякий смысл, не говоря уже о ее личном счастье.
ГЛАВА 18
Целую неделю все в жизни Ярославы протекало по одному и тому же сценарию – ночной секс, дневной сон. Она забыла когда в последний раз нормально ела, зато к алкоголю, который уже не вызывал в ней никакого отрицания, в ее ежедневный рацион как-то сам собой записался никотин, а иногда даже какая-то «волшебная» травка, которая безумно возбуждала, а спустя несколько часов пробуждала неимоверную тягу к сладостям. Один раз Валера даже угостил ее белым порошком, и с чувством, толком, расстановкой провел мастер-класс. Но это было единожды, так как Ярослава ничего кроме жутких мыслей и какого-то отреченного от всего мира состояния не почувствовала. За всю неделю Ярослава так ни разу и не решилась на встречу с Людкой, ссылаясь на депрессию, хотя та неоднократно звонила не по телефону, а в дверь. Она прямым текстом послала на «Х» назойливого Колю, который молил не оставлять его и даже грозился что-нибудь с собой сделать, что вызвало еще массу ярких слов в его адрес. Она была одержима лишь одним-единственным смыслом всей своей жизни – Валерой, который не смотря на все свои пороки ни на шаг не сошел со своего пьедестала в ее глазах.
- Ярослава здравствуй, я тут слышала что у тебя сильная депрессия… – не ответить на звонок Кати спустя такое длительное время, Ярослава просто не решилась. – Я все понимаю, но и ты меня пойми, нам катастрофически не хватает официантов, и если ты в ближайшие дни не появишься на работе, я буду вынуждена искать тебе замену. Нет, не подумай, я не стану увольнять тебя без предупреждения и выходного пособия, но так дальше продолжаться не может. Я больше не могу гонять с разносом только лишь потому, что у тебя ветер в голове!
Грубые, почти злые слова, всегда милой и учтивой Кати, немного привели Ярославу в чувства, и уже завтра она пообещала появиться на работе. Любовь-любовью, но ведь она не содержанка, а платить по счетам все же придется.
- Валер, я завтра на работу выхожу, так что вряд ли у нас получится встретиться. Прости.
Говоря это, Ярослава чувствовала себя предательницей – Как она может променять такого обожаемого ею мужчину, на разнос и недовольные лица клиентов? Сердце сжималось от одной мысли, что уже завтра ничего этого не будет, а губы старательно заглаживали вину, укрывая поцелуями ставшее таким родным тело.
- За что ты просишь у меня прощение? Глупая, что ли. Конечно выходи на работу, поверь, на наш… – Валера немного замялся пытаясь правильно сформулировать крутящееся в голове «я всегда найду время на наш великолепный трах», – наше, наши встречи, я всегда смогу выкроить время, как думаю и ты.
Далее разговор принял абсолютно горизонтальное положение. Все тревоги Ярославы утонули в страсти, от которой она желала получить максимум, так как не знала, когда случится их очередное свидание. Валера тоже старательно черпал удовольствие, до капли осушая Ярославу. На работу Ярослава шагала в городом одиночестве. Она не стала оповещать Людку о своем возвращении. Ей совершенно не хотелось ни с кем общаться, ей хотелось занять свои мысли более приятными вещами, а не пустым трепом с подругой. Расставшись с Валерой наяву, она не желала отпускать его из своих фантазий и воспоминаний.
