Такая ситуация не могла продолжаться долго – занятый юридическим оформлением Союза Советских Республик, Сталин не желал терпеть указаний живого мертвеца, с маниакальным упорством лезущего управлять государством – и после очередного письма (по поводу монополии внешней торговли) пригрозил Крупской Комиссией партконтроля (очень серьезной организацией, загонявшей проштрафившихся коммунистов за Можай). Крупская пожаловалась Ленину – в результате чего с 23 по 31 декабря парализованный вождь надиктовал ряд записок о будущем партии, 4 января 1923 года написал дополнение к своим запискам, в котором обвинял Сталина в грубости и предлагал снять его с поста Генерального секретаря. Записки эти, под заглавием «Письмо к съезду», стали известны как «Завещание Ленина».

Кроме этого фрагментарного «завещания», с января по февраль 1923 года Ленин написал пять статей, среди них – «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше» и другие.

Пока Ильич совершенствовался в публицистике, Сталин со товарищи совершили, без сомнения, историческое деяние – 30 декабря 1922 года на I Всесоюзном съезде Советов было принято решение об образовании Союза Советских Социалистических Республик.

История его создания – отдельная тема, посему мы здесь только вкратце обрисуем основные тезисы, на которых строилась политика объединения советских республик.

Пункт «о праве наций на самоопределение», забитый в программе РСДРП (б) еще до того, как она стала в России «руководящей и направляющей силой», изрядно портил кровь большевикам с первых же дней их правления Россией. Во всех, без исключения, окраинных землях вдруг обнаружились местные национальные демократы, которые тотчас объявили urbi et orbi о своем желании строить национальные независимые государства, свободные от власти Петрограда (позже – Москвы). Пришлось большевикам подойти к делу диалектически – то есть под «нацией» решено было понимать лишь ее передовую часть, пролетариат, всех же остальных скопом национальной самоидентификации лишать.

Такой новаторский подход сыграл определенную положительную роль – но лишь на тех территориях бывшей Российской империи, где в достаточном количестве имелся русский пролетариат. Его можно было использовать в качестве местной нации, живущей одним единственным желанием – немедленно воссоединиться с первым в мире государством победившего пролетариата. И в нужный момент на помощь этой «местной нации» ввести соответствующий контингент Красной Армии – дабы сбылись чаяния и надежды лучших представителей бывших российских окраин.

В Польше же и Финляндии достаточного количества русского пролетариата не оказалось – а местные рабочие как-то подозрительно долго не восставали и не восставали против своей буржуазии. Попытка принести им свободу на штыках Красной Армии закончилась провалом – в Финляндии местных революционеров перебили немцы, в Польше Красную Армию встретили огнем ВСЕ поляки – и рабочие, и крестьяне, и буржуазные элементы.

К 1922 году ситуация на бывшем пространстве Российской империи более-менее выкристаллизовалась: кто смог – удрал (Польша, Финляндия, прибалтийские лимитрофы), кто не смог – стал советской республикой (Белоруссия, Украина, Закавказская Федерация, среднеазиатские «ханства»). Посему пришло время определиться с дальнейшей совместной жизнью.

В тезисах к X съезду РКП (б) (март 1921) «Об очередных задачах партии в национальном вопросе» говорилось: «…в обстановке капиталистического окружения ни одна советская республика, взятая в отдельности, не может считать себя обеспеченной от экономического истощения и военного разгрома со стороны мирового капитализма. Поэтому изолированное существование отдельных советских республик неустойчиво, непрочно ввиду угрозы их существованию со стороны капиталистических государств. Общие интересы обороны советских республик, с одной стороны, задача восстановления разрушенных войной производительных сил, с другой стороны, и необходимая продовольственная помощь нехлебным советским республикам со стороны хлебных, с третьей стороны, – повелительно диктует государственный союз отдельных советских республик».

Но «государственный союз» – это союз государств, то бишь – конфедерация. А такая музыка товарищу Сталину совсем не нравится. Товарищ Сталин планирует будущее совместное проживание советских республик в несколько ином формате. Он пишет в сентябре 1922 года:

«1. Формально решения СНК, СТО и ВЦИК РСФСР необязательны для независимых республик, причем эти учреждения сплошь и рядом отменяют постановления центральных учреждений независимых республик, что вызывает протесты последних против «незаконных действий» центральных учреждений Москвы;

2. Вмешательство ЦК РКП в таких случаях происходит обычно после того, как центральные учреждения окраин уже дали свои декреты, отменяемые потом центральными учреждениями Москвы, что создает недоумение среди беспартийных и раздражение среди коммунистов;

3. За четыре года Гражданской войны, когда мы ввиду интервенции вынуждены были демонстрировать либерализм Москвы в национальном вопросе, мы успели воспитать среди коммунистов, помимо своей воли, настоящих и последовательных национал-независимцев, требующих настоящей независимости во всех смыслах и расценивающих вмешательство ЦК РКП как обман и лицемерие со стороны Москвы;

4. Мы переживаем такую полосу развития, когда форма, закон, Конституция не могут быть игнорированы, когда молодое поколение коммунистов на окраинах игру в независимость отказываются понимать как игру, упорно принимая слова о независимости за чистую монету и также упорно требуя от нас проведения в жизнь буквы Конституций независимых республик… Если мы теперь же не постараемся приспособить форму взаимоотношений между центром и окраиной к ФАКТИЧЕСКИМ взаимоотношениям, в силу которых окраины во всем основном безусловно должны подчиняться центру, т. е. если мы теперь же не заменим формальную (фиктивную) независимость формальной же (и вместе с тем реальной) автономией, то через год будет несравненно труднее отстоять фактическое единство советских республик».

Проект, предложенный Сталиным в августе 1922 года, предусматривал вхождение Украины, Белоруссии и Закавказской Федерации в РСФСР на правах автономий, поэтому он был назван проектом «автономизации». Комиссия Оргбюро на заседании 23 – 24 сентября выступила за этот план; его поддержали ЦК КП (б) Азербайджана (секретарь – С. М. Киров) и Армении (С. Л. Лукашин). Первый секретарь ЦК КП (б) Украины Д. З. Мануильский в письме Сталину от 4 сентября также поддерживал этот проект: «Образование на окраинах самостоятельных республик со своими ЦИК и Совнаркомом отвечало определенному этапу нашей революции, который было бы неточно называть «национальным этапом», но в период которого пролетарской диктатуре пришлось развязывать национальный вопрос… Изменение экономической политики внесло успокоение в деревню… Введение же автономии … никакого серьезного национального движения в смысле оппозиции к этому курсу не вызовет, ибо почвы у украинской интеллигенции нет. Украинский мужик «национальным» вопросом не интересуется».

Большинство лидеров «национальных» компартий, таким образом, были на стороне Сталина – ибо никто из них не был представителем коренного народа данной республики, и им отнюдь не улыбалось рано или поздно «сдать власть» коммунистам с «местными» фамилиями – только по той простой причине, что они были «местными». Таким образом, проект «автономизации» имел весьма серьезных сторонников среди руководства РКП (б).

Ленин же предложил иной план: объединение советских республик в единый союз на равных правах. После разговора с Лениным Сталин, Орджоникидзе, А. Мясников и Молотов подписали обращение «Всем членам и кандидатам в члены ЦК РКП (б)», где признали новый план, но с трансформацией ЦИК РСФСР в ЦИК СССР. Октябрьский 1922 года Пленум ЦК поддержал «проект 4-х». Ленин придавал, однако, принципиальное значение, чтобы «в союзном ЦИКе председательствовал по очереди: русский, украинец, грузин и т. д.» (из письма Л. Каменеву 6 октября). И в Договор об объединении советских республик вошла ленинская формулировка – союз равноправных советских республик с правом каждой из них на отделение.