По дороге домой, я шел по тротуару, затем услышал стон колес, позади меня остановилась черная BMW х5, из нее выбежали два человека в масках, один был с автоматом. Последовал удар прикладом, затем меня забросили на заднее сидение автомобиля и накинули черный мешок на голову. По-видимому, в мешке был хлороформ или что-то похожее на него, поскольку я быстро отключился.

Глава XVI

Я не редко задаю себе вопрос почему, и каждый раз я не могу ответить достоверно, что так будет лучше, поскольку я не знаю, как бы было в другом варианте развития событий. Но что остается? Лишь покориться судьбе, не все в жизни оказывается можно изменить по велению сердца.

Открыв глаза, я увидел Гимлера. Он был зол.

- Где Юля?! – Воскликнул он.

Я был шокирован. Он требовал от меня того, что я бы хотел знать сам.

- Что? Я не знаю. Ты с ума сошел, да?!

- Мне сообщили, что ты вместе с ней покинул лагерь, где она?!

Я рассмеялся. Оказывается, третий рейх ведет совсем какую-то безумную игру, в которой правды не знает никто. Гимлер как это водится, меня ударил, но что еще смешнее, толку это не принесло. Он было хотел продолжить бить, но я его остановил начав говорить.

- По крайней мере, одна из них находилась в лагере, в коме. Это все что я знаю. А вот куда пропал ты, и куда дели вторую Юлю, это я бы хотел услышать от тебя сам!

- Я … мне … - понимая, что его обманули, тихо произносил Гимлер.

- Может, уже развяжешь меня? Эй!

Через некоторое время Гимлер развязал меня. Я попытался вытащить из него хоть что-то, но он был будто в трансе. Мне было ясно, что что-то стряслось серьезное, но что!? Это был извечный вопрос в этой запутанной истории, где все основано на обмане. Не найдя стаканов я налил коньяк в кружку, дал Гимлеру, а затем стал ждать. Он поморщился.

- Где она? – Начал я.

- Тебе столько раз пудрили ей мозги, что, правда, уже совершенно потеряна для тебя.

- Ты говоришь как доктор.

- Да-да, знаю … это стандартная речь, которую мы должны говорить. Однако сути это не меняет, ты не поверишь.

- А ты попробуй сказать хоть раз правду, может и поверю.

- Юля одна, а все что ты видел это спектакль. Она не могла поступить иначе, ее заставили и теперь она в коме, а может, ее уже нет … я не знаю.

- Что? Как такое возможно? Я своими глазами видел, как ее насиловали, а когда вернулся я увидел …

- Ты увидел спектакль. Никто не ожидал, что ты сможешь скрыться от охраны лагеря. Все обычно бросаются к своим любимым, но ты второй человек, который поступил иначе.

- Второй? Первый наверно ты, я угадал? Не банально ли звучит? – Взбешенно говорил я.

- Нет. Доктор. Всех нас здесь что-то держит. Нет никакого лагеря на самом деле, третьего рейха, проекта красный луч и полезные люди. Все это часть одной игры. Она повторяется и повторяется, и ничего ты не можешь с этим поделать. Вернувшись домой, понимаешь, что жить как прежде уже не можешь, собственно это понимают все и потому многие заканчивают жизнь самоубийством, некоторые, кого еще что-то держит, возвращаются в проект и потому как есть возможность видеть любимых, остаются внутри него всю жизнь. Те старики, которых ты видел, они тоже все через это прошли, каждый из них был участником.

- Проекта?

- Проекта: Идеальный мир. Да знаю, название весьма странное, для такого ужаса, но, тем не менее, он так называется. Ты должен помнить, что тебе уже вбивали в голову идею идеального мира и прочее, но все это лишь часть плана, чтобы оставить в проекте.

- Почему никто не пытается это все остановить?

- Не знаю.

- Почему ты не стал останавливать?

- Я боялся за дочь.

- Доктор тоже так говорил, может вам нравится играть в эту садистскую игру, а!? Может, сейчас ты вешаешь мне очередную лапшу на уши! Разве вообще такое возможно!? Куда делся дом, лагерь? Я ведь своими глазами все видел!

- Что ты видел? Лагерь? Сколько часов ты прошел до дороги, которая находится в двадцати километрах? Ты не добрался до дома, пока не уснул, разве нет? Тебя усыпили и почти сутки перевозили на вертолете, затем перенесли твою отметку на карте. Местность просто похожая. Никто не стал бы делать фашистский лагерь под самым носом у целого города. Он бы был сразу же обнаружен. Тем более забор под электричеством, а ведь его нельзя делать вблизи от населенных пунктов. По периметру хотя бы должна быть охрана, разве не так? Что ты видел?! Ты ничего не видел, если на чистоту! Только проект! И все!

Услышанное ввело меня в шок. Я многое предполагал, но до такого абсурда я бы никогда не дошел. Это абсурд, но абсурд реальный, самый настоящий и иначе это назвать нельзя. Как быть и что делать, извечный вопрос России, и мой.

- А Маргарет? – Вспомнив про дневник, спросил я, - она действительно была или это все выдумка?

- Маргарет? Боже … она для меня все равно, что для тебя Юля. Это замкнутый круг. Юля беременна была, они должны вернуть ее к жизни, им дорог этот ребенок. Вот только правильно ли это, ведь тогда круг продолжится.

На секунду я задумался.

- Тебе было разрешено видеться с ребенком?

- Хочешь, я озвучу твои планы? Ты думаешь, что сможешь сначала пожить со своей семьей спокойно, а потом в последний момент убьешь всех, но этого не случится, ты слишком сильно привяжешься к ним. Рука просто не поднимется. Я сам через это прошел. Ты не представляешь как это тяжело. Потом ты будешь цепляться за каждую возможность увидеться, дочь твоя ничего знать не будет до последнего момента, пока сама не влюбится и не влюбит в себя. Вот тогда проект вновь заработает и все повторится.

- Зачем это все? Какой смысл проекта?

- Этого я не знаю.

- Ну, а я могу поговорить с основателем, главным или руководителем.

- Теоретически да, но я не уверен.

- Ты не пытался, значит.

- Я не видел смысла, - с сожалением ответил Гимлер.

- Это хоть твое настоящее имя, прозвище, я даже не знаю, как это назвать?

- Гимлер? Нет, это должность.

- Должность?

- Да, во времена фашистской германии, жил такой человек Генрих Гиммлер. Он ужасен был по своей сути, собственно как и эта должность. Так и повелось, разница только в одной букве «М», в имени их две. Когда Гиммлер остался без фюрера, он начал строить новые планы. Он уже видел себя фюрером послевоенной Германии. Но с продвижением войск союзников его претензии становились все меньше и меньше: он хотел быть канцлером при рейхспрезиденте Дёниц, затем — начальником полиции и, наконец, — премьер-министром. Однако Дёниц категорически отказался предоставить Гиммлеру хоть какой-нибудь пост в своём правительстве. После этого Гиммлер принял решение скрыться. Надев повязку на глаз и мундир унтер-офицера полевой жандармерии, он направился к границе с чужим паспортом на имя Генриха Хицингера

, незадолго до этого расстрелянного и немного похожего на самого Гиммлера. Ему удалось пересечь границу.

- Связь реального человека и должности?

- Это олицетворение.

- За всем этим стоят фашисты?

- Нет, - рассмеявшись, отвечал Гимлер, - это все постановка, в проекте нет определенной национальности, здесь есть все. Я сам русский и лишь на четверть немец.

- Хм … - устало произнес я, после чего задумался, мы замолчали.

За все это время, мне было уже привычно отсутствие Юли. Она по-прежнему была мне нужна, даже необходима, и только жизнь не считала так. Мы разделены судьбой, я верю в нее, но что должно быть дальше непредсказуемо, всего лишь туманная иллюзия с самообманом.

Позже Гимлер согласился устроить встречу, но для этого нужно было немного подождать. За это время я пришел в себя, как то попривык просыпаться не по сигналу, и жить боле менее вольно. Но одно было мне противно, скука. Спастись от нее я не мог, все видеоигры казались глупостью, фильмы фальшивыми, а люди лживыми. Я понимал, что все не так плохо, что люди не настолько прогнили, но постоянная ложь участников проекта повлияла на меня. Теперь был грубее, принципиальней, волевее, но был при этом грубым, строгим и по мученически одиноким.