– Отлично, – хохотнула Глоада. – Именно то, что нужно. Они станут дожидаться нас, а мы останемся здесь! Милый, распорядись, чтобы возницы выгрузили малышей в этой, ближней, долине. Ты согласен?

– Да, – Кевгар пожал плечами. Все было оговорено заранее.

– Тогда, – Глоада зажмурилась, сейчас она была похожа на довольную змею, которая греется на солнышке, переваривая только что проглоченного кролика, – тогда, Рисп, спускайте свору. Ату! Ату!

Болотница хрипло захохотала, пугая лошадку. Смирная кобылка фыркнула, тряся головой.

Ингви, задрав голову, осмотрел берег. Черные скалы, шершавые, облизанные океанскими ветрами, громоздились друг на друга, на первый взгляд они казались неприступными, но постом король заметил отлогий подъем, который тянулся вверх от плоской площадки причала. За тропой не ухаживали, ее частично перекрыли груды щебня, осыпавшегося со скал. Там, где ветром нанесло почву, пробились цепкие серые побеги. Под ветром стебли раскачивались – светлые, кажущиеся белесыми на фоне черных камней – и издавали неприятный шорох. Местность выглядела дикой и заброшенной, но подняться к замку не составит труда.

Тем временем Кари, прихватив Аньга за локоть, нашептывал парню на ухо. Тот слушал с обычной рассеянной улыбкой и кивал.

– Похоже на бухту в Дырявых горах, – заметил Ингви.

– Это там где гномы? – припомнила вампиресса.

– Точно. Нам придется разделиться, часть останется на барке, часть – к замку. Я, конечно, пойду в Семь Башен.

– Это да, кроме твоего демонского, слышь-ка, никто не управится с эльфячьими призраками… – заметил Никлис. – Со всякой такой колдовской дрянью, Гилфинг Светлый, помилуй меня, смиреннейшего из грешных…

Тонвер благосклонно покивал в ответ на эту тираду и опустил голову – делал вид, что молится. А может, и в самом деле молился.

– А с кораблем не управится никто, кроме тебя, – подхватил тем временем Ингви. – Останешься здесь, Никир-викинг.

– Одному, что ли, оставаться? – Никлис покосился на моряков Лотрика и на всякий случай погрозил им грязным кулаком.

Матросы после того, как «Одада» причалила, толпились на юте у входа в надстройку. Им было страшно. Боялись миренские парни и страшных пассажиров, и призраков, якобы обитающих на здешнем берегу, в развалинах. Матросы и сами не могли понять, кого следует опасаться больше, и оттого испытывали непривычную растерянность. Обычно они отлично знали, перед кем следует испытывать страх.

– Значит так, – принялся рассуждать Ингви, – если я своего моряка оставляю здесь, то шкипера прихвачу в замок.

Корель услышал, опустил глаза, засопел, но спорить не рискнул.

– Меня возьмите, ваше величество, – попросил Карикан. – Теперь куда Лотрик, туда и я. Покуда он мне сына не покажет, глаз с него не спущу.

Тем временем, пока Кари вызывался сопровождать короля, Аньг осторожно приблизился к вампирессе и потребил полу плаща:

– Дева пригожая, помоги, сотвори милость. Уговори короля, чтобы отпустил Счастливчика к сыну в Ливду. Сыночек у него там, скучает Кари… Пособи, а? Тебя король послушает, попроси его…

Аньг умильно уставился на девушку, обычно взгляда его широко распахнутых глаз хватало, чтоб любая барышня согласилась на все, о чем просит Великий Пацан.

Ннаонна рывком высвободила одежду из пальцев блондина и сердито отодвинулась.

– Но-но! На меня эти твои штучки не действуют! Я тебе не божий пасынок… не божья падчерица… не это, в общем, не девица из ваших! Из этих… Я вообще не человек! Да! И не гляди на меня так!

Аньг с прежней улыбкой пялился на вампирессу.

Перепалка привлекла внимание Ингви, король сообразил, что парня подучил Карикан – и ухмыльнулся.

– Ладно, Кари, я подумаю, как бы получше устроить твое знакомство с сыном. Лотрик, а как найти наследника господина графа?

– А вот не скажу. Пока этот, – Лотрик ткнул пальцем в бывшего господина, – ждет, что я ему открою секрет, он меня беречь станет.

– Я тебя сам уберегу, – Ингви уже не улыбался, – лично прикрою собственным телом, заслоню от опасности. Говори уж.

– Эх, тщедушны фигурою ваша милость, как прикроете мое пузо? – пожаловался моряк. – Ладно уж, открою. Спросишь, твоя светлость граф Геведский, менялу, что у Восточных ворот лавку держит. А твоей супруге, милость гилфингова с нею, я домик купил в переулке Заплаток, чтоб ему в землю уйти, паскудное местечко этот переулок.

– А зовут его как? – тихо спросил Карикан. Бродяга побледнел и заговорил тихо, это было не в его манере. Должно быть, разволновался по-настоящему.

– А кто его знает! – отрезал Лотрик. – Имени не знаю, Хромым все кличут.

– Хромой… – пробормотал Карикан. Он силился представить себе, как может выглядеть парень с таким прозвищем.

– Ну ладно, – вставил король, – ты же не хочешь к обретенному чаду с пустыми руками пожаловать? Гораздо лучше преподнести парню подарочек из подземелий Семи Башен. Нам пора за золотом. Ннаонна, Лотрик, Кари… и Тонвер. Вы со мной. Да, шкипер, выбери пару матросов покрепче. Нам еще золото предстоит снести на «Одаду». Вперед, сокровища ждут! А они ждать не любят…

Тропа сперва шла полого, потом сделалась круче. Ингви шагал первым, руку он опустил на эфес Черной Молнии и вглядывался в кручи по левую руку. Черные зазубренные скалы словно грозили пришельцу и требовали повернуть вспять. Над берегом висела тяжелая давящая аура, и зачарованный меч в руке Ингви дрожал так, что его трепет передавался в ножны и заметно подергивал пояс. Где-то поблизости находится источник маны, король ощущал некое дуновение – незаметное для простого смертного, но очевидное любому колдуну. Чем выше в горы, тем явственней становилось присутствие магии в этом месте.

Ничего удивительного, напомнил себе Ингви, Семь Башен уже три века считаются обиталищем темных сил. Темных – значит, магических. Что-то похожее встречалось в сердце болот внутри Короны Гангмара, но там дуновение маны было черным, резким, а здесь невидимый ветерок не бил в лицо, но и влек, манил, заставлял шагать скорей, приблизиться к источнику. Этот поток маны словно обнимал… мягко обволакивал и… не то, чтобы отталкивал, но нежно противился. Человека источник магической энергии отталкивал, зато Черная Молния, дрожа в ладони, тянула вверх – дальше, дальше по тропе. Вложенное в меч заклинание звало к источнику волшебного ветра.

– Что-то не нравится мне здесь, – подал голос Тонвер.

Монах шел третьим, за Ннаонной и демоном, следом шагали моряки – Лотрик и двое матросов. Эти отчаянно трусили и давно сбежали бы, но замыкал шествие Карикан. Бывший господин Геведский увешался оружием, натянул тетиву на лук, и настороженно поглядывал на скалы, которые нависали над тропой. Оглядываясь, матросы встречались взглядом с хмурым Счастливчиком и поспешно отводили глаза.

– А мне так, вроде, ничего, – возразила вампиресса. – даже интересно.

– Стой! – Ингви вытащил меч.

Здесь, на середине склона, шум моря уже не был слышен, а от ветра заслоняли черные утесы, тем отчетливей оказался хруст гравия над головой. Ингви замер, вглядываясь в скалы… вроде бы что-то промелькнуло между камней на гребне. Не разобрать толком, слишком быстрым было движение.

– Ннаонна, держись чуть дальше. Метрах в пяти-шести позади.

Девушка тоже приготовила клинок, но послушно сдержала шаг, когда Ингви двинулся по тропе. Над головами загрохотало, Тонвер выкрикнул проклятие, матросы взвыли от ужаса – на тропу валился здоровенный валун. Такой же черный, как и все камни здесь, на склонах. Крики и вой потонули в грохоте, убегать было поздно, укрыться негде в узкой теснине. Черная громада врезалась в жесткое ложе тропы, взметнулись осколки, туча пыли заволокла все вокруг… Из мутного облака к Ингви метнулась темная масса, демон махнул клинком, сталь встретилась с черным камнем, едва различимым в дымке – и загрохотало так, что у Ннаонны мигом заложило уши. Она присела и завизжала – но и ее крик потонул в грохоте. Орали моряки, выкрикивал слова молитвы Тонвер, страшно ругался Лотрик, осколки базальта громыхали и цокали по горным скатам… Вокруг Ингви мелькнули каменные брызги, глыба разбилась о заколдованный меч, как волна разбивается о прибрежный утес. Обломки застучали по стенам теснины, треск и грохот раздробился так же, как и камень – осколки и частички большого грома поскакали по склонам, многократно дробясь и ударяясь о скалы, порождая многоголосое эхо. Карикан спустил тетиву – никто не расслышал ни свиста стрелы, ни короткого вскрика, когда острие угодило в глаз чужаку, прятавшемуся у скального гребня. Человек перевалил каменный бруствер – сперва скользил медленно, потом ударился о валун, хрустнуло древко стрелы, безвольно мотнулись конечности, на солнце блеснули звенья кольчуги…