Наконец они достигли дворца. Ворота были распахнуты и охранялись еще несколькими крепышами с копьями. Липич провел гостей за стены и предложил всем, кроме «большого колдуна» подождать в тенечке у стены.

– А тебя, – обратился он к Ингви, – великий царь желает видеть немедля. Велел вести к нему сразу. Одного.

Затем еще раз повторил: «Одного», пресекая попытку Проныры увязаться следом. Ингви глянул в темный провал дворцовой двери, оглянулся и спросил:

– Кендаг, ты помнишь?

– Широкий вход?

– Ну да… Чем-то похоже, нет? – затем демон привычным движением поправил амулет на груди, меч за плечами – и с кривой ухмылкой шагнул в темноту…

Дворец Алганов был невелик, хотя и замысловато устроен – и спустя пару минут полутемные галерейки и лестнички вывели тамейона и идущего за ним Ингви к двери, украшенной резьбой и инкрустациями. Участок коридора перед порталом был, наоборот, очень ярко освещен множеством факелов и ламп и охранялся несколькими стражами. Поскольку быт островитян, как успел убедиться Ингви, устроен патриархально просто и незамысловато – демон резонно предположил, что вся эта торжественность предназначена именно для него. Царь Лучич пытается произвести впечатление на заморского героя – мол, и мы не лыком шиты. Вполне понятно – после того, что здесь наплел Проныра о легендарных похождениях гостя, тем более, что Империя Севера для местных – сказочное поприще приключений сверхъестественных существ…

Итак, тамейон, все время шедший впереди Ингви, распахнул дверь и сделал приглашающий жест, предлагая гостю войти. Оказавшись внутри, Ингви невольно сощурился – комната была освещена ярким солнечным светом, льющимся из окна – по сравнению с ним все факелы и лампы в коридоре казались полумраком. У окна стоял мужчина. Когда дверь открылась, он обернулся и уставился на вошедших (увешанный ножами Липич следовал за гостем). Проморгавшись, Ингви также внимательно посмотрел на царя, затем догадался, что от него ждут первого приветствия. Демон сдержанно поклонился – Алгано Лучич скопировал его поклон, очевидно желая показать, что считает статус гостя равным своему. С минуту оба молчали, затем царь промолвил:

– Мне было любопытно увидеть человека, который – если верить Проныре – один способен одолеть ужас Севера, морских разбойников… А Проныра всегда хорошо осведомлен…

– На этот раз Проныра осведомлен плохо – я не человек.

– Э-э-э… Об этих вещах следует говорить с подобием Гили, а не со мной. Однако ты, чужеземец, действительно можешь защитить мой остров?

– Я на многое способен. Я сильнее любого из твоих подданных. Но я не всемогущ.

– И все же… Я бы хотел получить точный ответ.

– Повелители всегда хотят точных ответов на трудные вопросы. Что я могу сказать?.. Я, скажем, могу своим мечом разрубить во-он тот камень во дворе, – Ингви кивнул за окно, – это займет секунды, но если я задумаю разрушить холм, на котором стоит этот дворец… Что ж, пожалуй, справлюсь. Лет этак за триста – триста пятьдесят… Прежде, чем дать ответ, мне нужно узнать, насколько сильны враги и какую помощь мне окажут твои подданные, царь.

– Ладно. Что до врага – в настоящий момент на Карассе три драккара. Вот-вот ожидается прибытие четвертого – и еще там есть сколько-то разбойников с других кораблей. Если верить Проныре, это двести восемьдесят человек – и все они захотят принять участие в нападении на самый богатый остров Архипелага. Да еще Торгич-предатель со своей дружиной тоже… Это очень большая сила. Если не справишься ты – то помощь моих людей не сможет сколько-нибудь существенно повлиять на исход схватки… – при этих словах Липич досадливо поморщился и переступил с ноги на ногу, ножи звякнули. – Однако Проныра уверил меня, что ты и сам…

– Проныра, Проныра… Почему-то его словам здесь все верят, хотя он очень похож на плута, обманщика и предателя.

– А он такой и есть, – спокойно ответил царь, – когда-нибудь он будет обманывать и предавать меня. Но не сейчас.

– Откуда такая уверенность?

– Ему невыгодно. Если он возьмется помогать разбойникам – ему не заплатят, они и так уверенны в победе. Поможет мне – заплачу щедро, ибо без его помощи я обречен. Кстати он что-то говорил о том, что ты побеждаешь врагов не только силой, но и коварством.

– Ах да, мое коварство… Ну конечно, ведь силой я вряд ли… Что ж, мне надо подумать. Однако скажу сразу – не думай, царь, что ты и твои люди останутся в стороне. Не выйдет… А что говорит Проныра – когда ждать нападения?

– Он не говорит точно, но дней пять-шесть, пожалуй, у тебя будет.

– Что ж, значит пять-шесть дней. Хорошо. А кстати, на какую награду я могу рассчитывать?

– Награду? Но я же договорился с Пронырой…

– Не понял – Проныра сказал, что я полезу в такую драку бесплатно?

– Нет, я обещал ему награду, если он спасет мой Эману. И он посулил твою помощь…

– Та-ак, понятно. В таком случае – я требую такую же награду, какую вытребовал он.

Алгано Лучич побледнел, как мел:

– Это невозможно!

– Вот как. И что же, интересно, обещано этому коротышке?

– Я пообещал ему, что мы спустимся в подвалы этого дворца и он сам отсчитает себе половину сокровищ рода Алганов… Если я отдам вторую половину тебе, чужеземец…

– Х-м, задача… Ну не знаю, что и сказать…

– Предоставим решить эту задачу Вевену, подобию Гили.

Следующим номером программы было посещение «подобия Гили» в его апартаментах. Ингви было любопытно взглянуть на представителя знаменитой семьи, игравшей такую значительную роль на островах. Пожалуй, в Мире не нашлось бы аналогов этой странной касте… Царь Лучич вновь повел гостя по узким кривым галерейкам. Сзади слышалось тяжелое топанье, сопровождаемое мелодичным позвякиванием клинков. Ингви непроизвольно поеживался – его явно раздражало то, что у него за спиной постоянно находится тамейон, кажущийся, как бы то ни было, человеком опасным. Однако он не высказывал своего недовольства открыто, опасаясь показаться с одной стороны невежливым, с другой – трусливым. Раз уж его здесь отрекомендовали, как великого героя – надо держать марку.

Пресловутое «подобие» оказалось человечком небольшого роста, жирненьким и дрябленьким, насколько это можно было предположить под многочисленными одеяниями, скрывавшими его фигуру. С одутловатого лица, обрамленного реденькой бородкой, глядели прозрачные водянистые глазки. Взгляд этот казался скорее простодушным, нежели проницательным или мудрым. И вообще, весь облик подобия Гили Вевена говорил о слабости – и слабости тела, и слабости разума. Тем забавнее для Ингви была трогательная почтительность, с которой царь обратился к гермафродиту, приветствуя его и представляя гостя. Вевен тут же откликнулся, добродушно и вежливо поздоровался с пришельцем и заявил, что они, ревнители истинной веры, очень много в свое время говорили о демоне, ставшем одним из царей Севера. Обсуждали так и этак и наконец пришли к выводу, что Гили не против. Дескать, демон – существо иного мира, не творение Гили и стало быть не подпадает, так сказать, под юрисдикцию подобий. Им, подобиям, надлежит классифицировать и судить все и вся, что создано Гили Добрым, а демон – вне этого. И стало быть пользоваться его услугами не зазорно – ежели услуги эти направлены к благу.

Ингви быстро откликнулся:

– Прошу прощения. уважаемый, мне это не нравится. Согласно вашей логике я – вне закона.

– И что же? – так же тихо и кротко поинтересовался Вевен.

– Ну-у… Какая, скажем, кара положена согласно вашему закону убийце человека?

– Наказания различны – выкуп, изгнание, разного рода казни… Зависит от обстоятельств совершения убийства.

– Ну а если убитый – не творение Гили? Тогда убийство, очевидно, не грех, так? Ведь убийца оборвет жизнь, не созданную божеством?

– Пожалуй, что так, – голосок Вевена был по-прежнему тих и полон доброжелательства.

– Стало быть, убить меня для истинно верующего не зазорно и не грозит карой вашего закона?