Совсем иначе обстоит дело в области обеспечения оперативных мероприятий. Густо замешанная на бюргерстве, а затем разбавленная полувековой послевоенной демилитаризацией и демократией, эта сторона боевой подготовки стала едва ли не опереточной. В отличие от многих своих соседей немцы счастливо избежали громких политических убийств или покушений. А после окончания необъявленной войны с террористами из Rote Armee Fraction[3] боевой дух вообще улетучился. Для миротворческого контингента, отправляемого в Югославию, проводились специальные психологические занятия и тренинги по разъяснению понятия смерти на войне. Может ведь и такое быть в современной армии!

Боевые подразделения способны так реализовать информацию оперативных служб, что и представить страшно. Парадокс! Страна, славившаяся военными традициями, сохраняет и укрепляет оперативную составляющую единого комплекса, но почти до нуля низводит другую его составляющую – боевую. «Коромысло» оказалось разноплечим! Но ведь безумным количеством непрофессионалов никогда не восполнить отсутствия профессионализма. Успешное выполнение функций охраны (даже на государственном уровне) по открытой системе при практически полном отсутствии персонифицированного политического терроризма привело к успокоенности. Когда постороннее лицо может пройти между политиком федерального уровня и его прикрепленным, а остальные трое-четверо охранников даже позиционно не прикрывают своего шефа – это говорит о многом. К концу II тысячелетия от Рождества Христова в Германии такое положение стало уже нормой. Политики превратились в мишень не для снайперов или «бомбистов», а для репортеров и профи из оперативных служб. Они стреляют не свинцом, а аргументированным компроматом, да так, как не выстрелит ни один снайпер. Именно поэтому усилия охраны концентрируются теперь на более опасном направлении; по этой же причине в наши дни гораздо чаще нужны парни, умеющие выстраивать и реализовывать оперативные комбинации, чем парни, которые умеют стрелять наповал, а потом делать контрольный выстрел или «крошить супостата в мелкий биологический субстрат».

…Принцип тотальности при обеспечении крупных международных мероприятий, да еще и с участием политических фигур первого ряда пока никто не отменял. Но тотальность должна быть профессионально обоснованной и адекватной. А американские гости заказывали нечто вычурное. Сотрудники немецких спецслужб, потупив очи, словно девушки на первом свидании, объясняли, что установки получены «оттуда», и указывали куда-то на запад, где должен быть Атлантический океан. В ответ на вопросы слышалось: «Это их сценарий… Скорей бы уж он улетел в гости к вам, в Россию. Там ему такого не позволят». Досада и безысходность бессилия ощущались в каждом слове, в каждом жесте.

Понять их несложно. Давно марка не падала так низко по отношению к своему «американскому братцу»: курс перевалил за 1: 2. Цены на бензин за год подскочили более чем на 20 процентов; цены на многие товары возросли более чем на 4–6 пфеннигов, темпы инфляции оказались выше обещанных правительством. Возведенное в абсолют унижение после обвала национальной валюты и введения долгожданного евро, втягивание в совершенно ненужный немцам конфликт на Балканах, да еще с повторными (после 1941 г.) бомбежками Белграда и вводом частей бундесвера на чужую территорию… Все это и многое другое было просто чудовищным издевательством заокеанского соседа, заставлявшего «выстелить ковровую дорожку к своему приходу и накрыть стол в красном углу под образами».

Пассивное негодование немецких служб контрастировало с лихим ковбойским гарцеванием гостей. Обычно прагматично сдержанные, на этот раз они безапелляционно оттесняли немецких коллег и весело демонстрировали своего шефа обескураженной толпе…

Возникает вопрос: стоило ли так защищать президента, который через несколько месяцев будет решать сугубо личные финансовые и прочие проблемы?! И от кого защищать? Если угроза действительно являлась серьезной, если соответствующие службы имели такую информацию (реальную, а не приготовленную «для папы» на домашней кухне), почему одинокие недостроенные здания не были обеспечены постами? Почему режим блокирования отдельных районов города имел обширные «дыры», видные даже непрофессионалу? Один из ветеранов небезызвестной Штази (Stasi)[4] саркастически заметил, что в ГДР такого сборища на убой не было даже в самые сложные выезды Э. Хонеккера. Если риск действительно велик, почему бездарно закрываются объекты, не контролируются наиболее вероятные для исполнения угроз места, к чему эти бесконечные выходы к народу и многочасовые пребывания на всеобщем обозрении?

Вопросы множатся, не находя подтверждения в области формальной логики организации охраны. Ответы на них следует искать в иной сфере. Шоу, да еще международное и прощальное, да еще «в доме» у якобы «меньших братьев» из Старого Света, живет по своим законам. Европа должна надолго запомнить уходящее восьмилетнее правление человека, с именем которого будут ассоциировать новый американский порядок. Ради этого можно выстраивать вереницы бесполезной и профессионально недееспособной охраны. К концу мероприятий те из донельзя уставших людей, кто знал цену работе, в бессильном раздражении старались хоть как-то сохранить лицо. Остальные просто считали часы до окончания смены и старались не пропустить приготовленных для них завтрака, обеда и ужина, больше заботясь о своем здоровье, чем о перекрытии рискоопасных направлений.

…Прошли эти ненормальные, заполненные суетой дни. Вояж заокеанских гостей продолжился в сторону Москвы и Киева. Их пребывание в Германии надолго (по европейским меркам) – до ближайших праздников – запомнилось немцам. А как же охрана? А охрана была организована по принципу: «Так работать нельзя, но нужно!» Такова жизнь…

Одна эпоха сменяет другую, старая формация уступает место новой – более совершенной (а возможно, просто более агрессивной). История развивается по своим собственным законам, логика далеко не всегда сопровождает этот процесс в постоянном режиме. Меняется мир, мы меняемся вместе с ним; кто-то, наоборот, старается изменить окружающее. Неизменным остается только принцип защиты высшей власти в государстве как главный элемент защиты самого государства.

Распад Древнего мира и создавших его цивилизаций состоялся примерно через пятьсот лет после рождения Христа, «прогулка» Аттилы по Европе почти на 300 лет привела к так называемому темному периоду. Только к IX–X вв. цивилизация в Европе вновь стала активно развиваться.

Пятисотлетние шаги истории – как бы большие ступени лестницы, ведущей к безгранично-космической пропасти, по которым упорно карабкается человечество. Попробуем проследить, как на протяжении последних двух ступеней (1000 лет) государство защищало высший уровень власти и себя. Возможно, это кого-то чему-то научит. Все может быть…

Июнь 2000 г. Берлин

В последнее десятилетие ушедшего II тысячелетия угроза тотального терроризма вновь, как в конце XIX – начале XX в., стала частью нашей повседневной жизни. Крупномасштабные террористические акции в городах России в полной мере показали всем гражданам нашей страны, что такое террористическая война. Но даже без учета фронтовых репортажей газетные публикации и телевизионные сюжеты, посвященные криминальной хронике, все более напоминают сводки боевых действий, в которых несут потери все стороны.

Подобные ситуации, характеризовавшиеся разгулом вооруженной преступности, в истории нашей страны возникали не однажды. После Февральской и Октябрьской революций, во время Гражданской войны и НЭПа вооруженные банды Н. Сафонова, И. Гусева, Ф. Прокофьева и др. наводили ужас на жителей Москвы и Московской области. 19 января 1919 г. Я. Кузнецов (Кошельков) совершил получившее широкую известность разбойное нападение на председателя СНК В. И. Ленина. В Петрограде зверствовали банды И. Белова, Г. Александрова и особо «популярного» налетчика Л. Пантелкина, более известного как Пантелеев. В провинции также существовали десятки вооруженных банд, самой кровавой из которых была банда В. Котова.