Это значит, что И. В. Джугашвили покинул квартиру Д. Е. Каландарашвили не ранее 20 октября — не позднее конца ноября.
Между тем хорошо известно, что в Тифлисскую физическую обсерваторию он был принят 28 декабря 1899 г.{33} Подобное расхождение, вероятно, объясняется тем, что оформлению на службу предшествовал испытательный срок, «требовалась предварительная трех-четырехнедельная практика, — объяснял В. Кецховели, — после чего новый работник зачислялся в штат»{34}.
В своей книге, посвященной И. В. Сталину, писатель Э. С. Радзинский, которого почему-то считают историком, пишет о том, как будущий вождь, которому «суждено было определять» ход событий XX в., став наблюдателем Тифлисской обсерватории, вглядывался на рубеже столетий «в глубь Вселенной»{35}. Между тем Тифлисская физическая обсерватория не имела никакого отношения к астрономии. Она являлась обыкновенной метеорологический станцией.
О том, как протекала работа наблюдателя этой обсерватории, мы можем судить на основании воспоминаний В. Бердзеношвили:
«В неделю два раза нам приходилось дежурить, — писал он. — Дежурство дневное начиналось рано утром, в полседьмого, и длилось до 10 часов вечера. Ежечасно мы обходили все приборы, имевшиеся на территории метеорологической площади, отсчитывавшие температуру, наблюдали за облачностью, ветром, давлением и результаты наблюдения заносили в специально на то предназначенные тетради. Ночное дежурство начиналось вечером, в половине девятого, и продолжалось до восьми утра. Тут уже никаких перерывов на обед не предполагалось <…>. После бессонной ночи, проведенной у метеорологических приборов, дежурный имел свободный день <…>. Заработная плата вычислителю-наблюдателю не превышала 20 рублей в месяц. И только прослужившему полгода надбавляли рублей 5, не больше <…>. Наблюдатели занимали четыре жилых комнаты при самой обсерватории <…>. Над нами во втором этаже находилась квартира директора обсерватории <…>. Наблюдателей было шесть, так называемых вольных, и один штатный, который в неделю раз замещал каждого наблюдателя»{36}.
А вот что писал Н. Л. Домбровский: «Дежурный наблюдатель обязан был являться к семи утра <…>. Дневной дежурный производил наблюдения до девяти вечера, к этому времени являлся сменяющий его ночной дежурный <…>, сменившийся дневной дежурный на следующий день являлся на работу в вычислительную, где и производил обработку наблюдений, поступивших в обсерваторию со всего Кавказа. Ночной же дежурный после дежурства отправлялся на отдых и на работу в вычислительную являлся уже на следующий день, а через день вновь вступал на дневное дежурство»{37}.
Сохранились документы, из которых явствует, что первоначально И. В. Джугашвили получал 20 руб. в месяц{38}, с 20 апреля 1900 г. его жалованье было увеличено до 25 руб.{39}
От первых кружков к массовой партии
Новый 1900 г. открылся в Тифлисе событием, которое некоторые авторы рассматривают как начало поворота в развитии социал-демократического движения на Кавказе.
1 января 1900 г. остановилась тифлисская конка. Отказавшись обсуждать выдвинутые рабочими требования, ее администрация вызвала полицию. Еще совсем недавно достаточно было полицейского свистка, чтобы рассеять любую толпу. На этот раз рабочие отказались подчиняться требованиям полиции, а когда она попыталась применить силу, оказали сопротивление. И хотя после ареста наиболее активных участников забастовка была прекращена, произошедшие события имели большой общественный резонанс{1}.
С ними связан еще один важный факт. В городе появились прокламации, посвященные забастовке и выдвинутым в ходе нее требованиям{2}. Первая известная нам листовка была выпущена в Тифлисе кружком Ф. Майорова осенью 1893 г.{3} Еще одна листовка появилась в 1896 г.{4} Однако первоначально они были рукописными, распространялись тайно, в индивидуальном порядке и по этой причине не могли привлечь к себе широкое внимание и оказать заметное влияние на рабочих. Прокламации, появившиеся в начале 1900 г., были не только отпечатаны, но и разбросаны по городу{5}. Так была сделана одна из первых попыток перехода от устной пропаганды в рабочих кружках к открытой массовой агитации.
Вскоре жандармам удалось установить, что главную роль в организации стачки играл Ладо Кецховели. Начались его поиски, узнав о которых он перешел на нелегальное положение и уехал в Баку{6}.
Примерно к этому времени относится первый арест И. В. Джугашвили.
О нем известно пока только из воспоминаний Г. И. Елисабедашвили, который датировал его концом 1899 г., отмечая, правда, что он произошел тогда, когда И. Джугашвили уже работал в обсерватории{7}. Если же учесть, что его зачислили в штат 28 декабря 1899 г., то, вероятнее всего, арест имел место в начале 1900 г.
Обращение к сохранившимся документам обсерватории позволяет получить следующую картину дежурств И. В. Джугашвили в этом году: 13, 17, 19, 23, 25, 28, 29, 31 января; 3, 4, 6, 10, 12, 16, 22, 24, 28 февраля; 2, 6, 8, 12, 14, 20, 24, 26, 30 марта; 5, 7, 11, 13, 17,19, 23, 25, 29 апреля; 5, 7, 11, 13, 17,19, 23,25, 31 мая; 4, 6, 10,12,16, 18, 22, 24, 28, 30 июня; 4, 10, 12, 16, 18, 22, 24, 28, 30 июля; 5, 9, 11, 15, 17, 21, 23, 27, 29 августа; 2, 4, 8, 14, 16, 20, 22, 26, 28 сентября; (за октябрь записей обнаружить не удалось); 1, 3, 7, 9, 13, 19, 21, 25, 27 ноября; 3, 7, 9, 15, 21, 25, 27, 31 декабря{8}.
Получается, что принятый на службу И. В. Джугашвили на протяжении первых двух недель на работу не выходил. Это дает основание предполагать, что его пребывание под арестом относится ко времени до 13 января 1900 г.
Заслуживает внимания и другой факт — появление в Тифлисе его матери. Точная дата ее приезда неизвестна, но ориентировочно определить ее можно. «В конце января 1900 г., — вспоминал В. Кецховели, — приехал к нам В. Бердзеношвили», а «через некоторое время» «мать т. Сосо Екатерина Георгиевна». Когда Е. Г. Джугашвили уже жила у сына в обсерватории, сюда «в один апрельский день» явилась какая-то подозрительная личность, разыскивающая Ладо Кецховели. «Прошел еще месяц», и Вано Кецховели вызвали в местное жандармское управление, после чего он предпочел оставить работу в обсерватории{9}.
Если подходить к названным воспоминаниям формально, получается, что В. Кецховели ушел из обсерватории в мае 1900 г. Между тем имеются сведения, что расчет он получил 20 марта{10}. Следовательно, появление в обсерватории подозрительной личности, искавшей Ладо, относилось ко времени до 20 февраля. Именно в этот день в штат обсерватории был зачислен В. Бердзеношвили. После ухода из семинарии он некоторое время жил в городе Грозном, «в начале января 1900 г.» вернулся в Тифлис и сразу же, еще до поступления в обсерваторию, поселился здесь у своих товарищей{11}.
