Литмир - Электронная Библиотека

Эразм Рейнгольд, приготовляя к печати новое издание руководства Пурбаха о теории планет в предисловии своем к этому сочинению, говоря о птолемеевой теории Луны, упоминает и о Копернике, титулуя его великим астрономом, от которого можно ожидать полного переворота в астрономии. Далее Рейнгольд прямо говорит, что Коперник занят усовершенствованием своего труда, где не только некоторые особенности движения Луны, но и другие астрономические вопросы трактуются и объясняются совсем иначе, чем у Птолемея.

Ретик отправился в свое далекое путешествие не без ведома своего истинного учителя астрономии, нюренбергского математика и хорошего астронома Шонера, к которому Ретик питал как бы сыновнее уважение.

И вот Ретик во Фрауенбурге. Он тотчас же спешит к тому, кого Рейнгольд, его друг, называет «новым Птолемеем», — к старику-канонику, украшению Эрмеландского капитула, Николаю Копернику, у которого скрыто драгоценное сокровище: его труд о новой системе мира.

Дружественно встреченный Коперником Ретик, подобно путнику, добравшемуся, наконец, до желанного источника, принялся, под руководством Коперника, за изучение его рукописи «Об обращениях небесных кругов». К великому счастью Ретика, рукопись Коперника оказалась вполне готовой к печати, совершенно отделанной, обработанной, снабженной необходимыми таблицами, которые Коперник сам весьма тщательно вычислил.

С жаром погрузился Ретик в изучение гениального творения, причем Коперник оказывал ему в этом полное содействие, разъясняя трудные и не совсем понятные места. Восторженный Ретик тут только вполне уразумел всю глубину творения Коперника, всю новизну его взглядов на строение планетной системы, на объяснение движений в ней. Коперник так хорошо руководил занятиями своего молодого ученика, так дружески и любовно к нему относился, что Ретик со всем пылом молодости привязался к своему великому учителю.

Два месяца без перерыва продолжались эти усиленные занятия, а затем в конце июля Коперник вместе с Ретиком отправились в городок Лёбау, находящийся недалеко от границы прусского герцогства, в западной части Пруссии.

В Лёбау жил в то время Тидеман Гизе. Он был уже епископом кульмским (Кульм — город в западной Пруссии, недалеко от Торна). Там Коперник вместе с Ретиком пробыл в гостях у Гизе почти два месяца. Ретик уже вполне освоился с сочинением Коперника, понял его новые идеи о системе мира (т. е. об устройстве солнечной системы) и сделался ярым коперниканцем. Его юношеский пыл, его привязанность к восторги при изучении творения Коперника благотворно действовали на престарелого астронома. Ему, конечно, было очень приятно видеть около себя преданного и даровитого ученика, который вполне понял и усвоил его новое миропредставление. Ретик оказал Копернику очень важную услугу тем, что ознакомил ученых с этим миропредставлением. Он в короткое время успел написать небольшую брошюру, в которой изложил вкратце, но все же со всеми нужными подробностями, учение Коперника.

Это сочинение, по обычаю того времени, было написано в форме письма к наставнику и другу Ретика, нюренбергскому астроному Шонеру. Оно носило такое пространное витиеватое заглавие:

«Светлейшему мужу, господину Иоганну Шонеру о книгах обращений ученейшего мужа и превосходнейшего математика, достопочтенного господина доктора Николая Торнского, каноника Эрмеландского, составленный неким молодым студентом математики первый рассказ».

Имя автора (Ретика) читатели находили только на втором листе книжки, где было напечатано «Светлейшему мужу, господину Иоганну Шонеру, своему любимому отцу — Георг Иоахим Ретикус».

Сначала это сочинение рассылалось некоторым друзьям в рукописном виде. Затем зимой 1539–1540 года оно было напечатано в Данциге. Это небольшое сочинение сыграло громадную роль в распространении правильных идей о новом учении Коперника.

«Первый рассказ» открыл легкий доступ к новому учению. Его читали и обсуждали очень многие астрономы, математики и вообще образованные люди. Можно сказать, что в Пруссии и в Германии книга эта подготовила умы к выходу в свет фундаментального сочинения Коперника «Об обращениях небесных кругов».

В «Narratio prima» вкратце излагается содержание первых шести книг труда Коперника, причем почти на каждом шагу в брошюре Ретика проглядывает прямо благоговейное отношение автора к своему великому учителю, удивление перед его гением. Ретик так отзывается о Копернике: «Прежде всего, ученейший доктор Шонер, я желаю, чтобы ты убедился в том, что Коперник, коего творение я теперь изучаю, не уступает в различных науках Региомонтану, равно как и в астрономии. Я даже охотнее сравню его с Птолемеем не потому, чтобы я Региомонтана считал ниже Птолемея, но потому, что мой наставник, как и Птолемей, успел при помощи божьей перестроить здание астрономии, тогда как Региомонтан, увы! — расстался с жизнью, не успев заложить основы своего учения… Бог вручил Копернику скипетр астрономии, счел его достойным восстановить, объяснить и разнить эту науку. Я вкратце лишь передаю тебе, ученейший Шонер, теорию движения Луны и остальных планет, равно как и неподвижных звезд и Солнца; ты увидишь отсюда, какую огромную пользу могут почерпнуть из творения моего учителя, как бы из обильнейшего источника, все занимающиеся математическими науками и вообще нее будущие поколения».

В книге Ретика сквозит ясное желание подготовить хороший прием для нового учения. Но, как мы говорили, в лагере протестантов отношение к Копернику было не особенно благоприятное: анафема Лютера, тексты из «священного» писания действовали. Поэтому Ретик старательно подчеркивает почтительное отношение Коперника к древним астрономам, в особенности же к Птолемею. Он старается охарактеризовать личность Коперника перед читателями с самой лучшей стороны. Высказываемая им местами восторженная любовь к последнему накладывает особый отпечаток на всю книгу. В общем, «Первый рассказ» читается очень легко и является очень хорошей популярной книгой, излагающей основы коперникова учения.

Желая убедить читателей, что система мира Коперника является как бы своего рода усовершенствованием системы Птолемея, Ретик пишет, обращаясь к Шонеру: «Относительно моего господина учителя прошу тебя быть вполне уверенным, что он ничего так не желает, как следовать по стопам Птолемея, подобно тому, как Птолемей следовал древним и тем, которые жили задолго до него. Однако, так как небесные явления, которые господствуют над астрономами, и математические рассуждения принуждают его, даже против его воли, установить другие допущения, то он считает достаточным по той же методе, как и Птолемей, и к той же цели направлять свои выстрелы, но только, конечно, из лука и при помощи стрел, сделанных из совершенно другого материала, чем у Птолемея: кто хочет быть философом, тот должен иметь свободный ум.

Впрочем, как всякий разумный человек, а в особенности философ, мой учитель по всему своему настроению далек от того, чтобы отступать от воззрений древних исследователей только из простого стремления к новизне: это происходит только из серьезных оснований и если этого требует само дело. Его возраст, серьезность его настроения, его глубокая ученость, богатый талант, сильный ум — таковы, что на него не может пасть подобное подозрение, как это, конечно, возможно было бы относительно юноши или тех, которые при малых познаниях имеют высокое о себе мнение, относительно умов, легко возбуждаемых, которые легко подчиняются всякому ветерку и дают увлечь себя».

Очень интересными штрихами Ретик характеризует метод работы Коперника, его постоянное желание основываться на наблюдениях и строить свои новые теории так, чтобы их тотчас же можно было проверить и сопоставить с имеющимися наблюдениями. Ретик пишет:

«Мой господин учитель старательно сопоставил наблюдения всех времен со своими наблюдениями и расположил их в определенном порядке так, что они всегда готовы для применения. И если нужно что-нибудь с уверенностью установить или ввести в науку или в общепринятую теорию что-нибудь новое, он просматривает тогда все наблюдения, начиная с первого и кончая своими, и тщательно соображает, приняв какой закон, их можно привести в согласие друг с другом. Что он при этом найдет путем строгих умозаключений и при помощи Урании, то он сравнивает с теориями древних и Птолемея. Если тогда, взвесив все самым старательным образом, он находит, что по строгости астрономической необходимости прежние гипотезы нужно отвергнуть, он тогда устанавливает, не без божественного вдохновения и помощи, новые теории и выводит с помощью математики путем строго геометрических доказательств то, что вытекает из его теории. Наконец, он исследует, насколько наблюдения древних и его собственные наблюдения согласуются с принятой теорией, и лишь тогда, преодолев такую большую работу, он определяет новый закон в астрономии».

18
{"b":"177874","o":1}