Полковник в отставке – Тарасов Дмитрий Петрович родился 7 ноября 1913 года в деревне Пялус-озеро, Колодозерского с/совета, Пудожского района, Карельской республики. Родители – потомственные крестьяне. Отец – Тарасов Петр Кузьмич в 1914 году был мобилизован в армию и погиб на фронте, мать – Тарасова Елена Васильевна осталась с двумя малолетними детьми, вследствие чего семья испытывала постоянную нужду.

После окончания сельской школы в 1927 году поступил в школу крестьянской молодежи в райцентре Пудожа, а затем в 1930 году – в Петрозаводский лесной техникум, получив специальность лесотаксатора, два года работал в Пудожском райлесхозе.

В 1935 году поступил на учебу в Ленинградский институт инженеров промышленного строительства, однако закончить его не удалось. В 1937 году по рекомендации Дзержинского райкома комсомола был зачислен курсантом Ленинградской межкраевой школы ГУГБ НКВД СССР, после ее окончания два года работал в управлении НКВД по Ленинградской области в должности оперативного уполномоченного. В 1939 году переведен в Москву в центральный аппарат контрразведки.

С 1943 года – начальник отделения по радиоиграм 3-го отдела ГУКР «Смерш». С 1946 года – на руководящей работе во 2-м ГУ МГБ СССР. В 1952–1953 гг. – зам. начальника отдела 2-го ГУ МГБ.

В 1953–1974 гг. работал в центральном аппарате разведки МВД/КГБ при СМ СССР – начальник отдела безопасности управления «С» (нелегальная разведка). В этом качестве, в частности, занимался обменом выдающегося советского разведчика Вильяма Фишера («полковник Рудольф Абель)» на американского летчика Пауэрса. С 1974 г. в отставке. Награжден орденом Ленина, Отечественной войны 1-й и 2-й степени, Красной Звезды, «Знак Почета», медалями. Автор воспоминаний (открытых) – «Большая игра» (издания 1993 и 1997 гг.), «Жаркое лето полковника Абеля» (1997) и секретного учебника ВШ КГБ СССР «Радиоигры» – совместно с В. Я. Барышниковым (1964). Умер в 1998 году.

Развернувшаяся между разведывательными органами гитлеровской Германии и советской контрразведкой тайная борьба в годы Великой Отечественной войны по своим масштабам, активности, накалу страстей, напряженности и остроте была поистине беспрецедентной. По этим признакам она, по существу, мало чем отличалась от ожесточенности боевых сражений на полях войны.

Курс на экспансию, насильственный захват чужих территорий и стремление к порабощению других народов, являвшихся стратегической линией в деятельности политического руководства фашистской Германии, требовал не только неуклонного наращивания вооруженной мощи германского государства, но и непременной активизации работы его разведывательных органов. Именно поэтому еще задолго до Второй мировой войны европейский континент стал объектом пристального изучения гитлеровской разведки. С этой целью почти во всех странах Европы гитлеровцами были созданы филиалы Абвера, в одних странах – официальные, в других – неофициальные, именовавшиеся «Абверштелле», «Небенштелле» и «Кригсорганизацион (КО)», в задачу которых входила добыча разведывательной информации по широкому кругу вопросов.

Разгром Германией ряда западноевропейских стран в 1939–1940 годах во многом зависел от действий ее разведывательных и контрразведывательных органов. Опираясь на свою многочисленную агентуру, осуществляя диверсии, убийства, подкуп, шантаж, эти органы серьезно ослабили сопротивление народов Австрии, Чехословакии, Польши, Норвегии, Бельгии, Франции, Югославии, Греции и помогли фашизации Венгрии, Румынии и Болгарии.

Не располагая возможностями для создания своих филиалов непосредственно на территории нашей страны, но проявляя к ней особо повышенный интерес, гитлеровская разведка для добычи шпионской информации о Советском Союзе активно использовала прибалтийские государства – Финляндию, Эстонию, Латвию, Литву, а также Польшу, Чехословакию, Румынию, Болгарию. Территории этих стран являлись основным трамплином для заброски в СССР специально подготовленной немецкой агентуры. Эта работа не прекращалась после заключения в августе 1939 года между СССР и Германией пакта о ненападении. Изменилась лишь тактика: разведка стала проводиться с большей осмотрительностью. Но по мере того, как курс на войну с Советским Союзом, вопреки взятым Германией обязательствам по договору о ненападении, приобретал реальные очертания в виде известного плана «Барбаросса», активность разведывательных органов Германии против СССР с каждым днем возрастала.

Так, уже в январе 1941 года шеф германской военной разведки (Абвер) адмирал Канарис и начальник 1-го (разведывательного) отдела этого органа Пикенброк получили от генерал-полковника Йодля приказание добыть информацию о войсках Красной Армии, дислоцированных на западной границе СССР: об их численности, структурном построении, командном составе, вооружении, боеспособности, распределении вдоль границы, в глубину и прочее.

Во исполнение этого приказа всем филиалам Абвера в странах Европы, и прежде всего в граничивших с СССР государствах, были даны инструкции об активизации разведывательной работы против СССР по всем линиям, в том числе и усиленной заброске на его территорию агентуры. Такое же задание было дано и всем армейским подразделениям Абвера. В районы границы с Советским Союзом было направлено большое количество подготовленных агентов с самыми различными легендами и прикрытиями.

Тогда же в январе 1941 года в Берлине в помещении Абвера Канарис и Пикенброк провели инструктивное совещание с руководителями ряда «Абверштелле», «Абверкоманд» и «Кригсорганизацион» с задачей усиления разведывательной работы против нашей страны. Несколько позже они же лично выезжали в Румынию, Чехословакию, Венгрию, Болгарию, Финляндию и ряд других стран для проверки, как выполняются эти инструкции. А спустя три месяца, в мае 1941 года, Абвером был создан специальный орган, именовавшийся штабом «Валли», в задачу которого входило руководство всей разведывательной («Валли-I»), диверсионной («Валли-II») и контрразведывательной («Валли-III») работой на Восточном фронте. Этот штаб дислоцировался под Варшавой в местечке Сулеювек. Одновременно был создан ряд разведывательных школ для подготовки будущих шпионских кадров. Центральной из них являлась Варшавская разведывательная школа при штабе «Валли».

Готовясь к разбойничьему нападению на Советский Союз, руководящие круги фашистской Германии и ее Генеральный штаб рассчитывали на быстрый разгром советских вооруженных сил. В соответствии с ориентировкой на молниеносную войну действовали и разведывательные органы Германии, ставя перед собой на первом этапе войны следующие основные задачи: проведение агентурной разведки на линии фронта и в ближайших тыловых частях действующей Красной Армии, деморализация ее личного состава, распространение панических слухов среди населения, срыв эвакуации оборонных предприятий и организация различного рода диверсий на коммуникациях в прифронтовой полосе.

Для выполнения этих задач германская разведка использовала агентурные кадры, подготовленные ею до войны, а также забрасывала на советскую сторону агентов, завербованных главным образом из числа жителей временно оккупированных немецкими войсками районов и попавших в плен военнослужащих Красной Армии. Эти агенты под видом беженцев или вышедших из окружения военнослужащих перебрасывались через линию фронта преимущественно с несложными заданиями и на короткие сроки. Указанная агентура очень редко снабжалась фиктивными документами, а техника связи с нею была крайне примитивной. Как правило, агенты после выполнения задания должны были вернуться через линию фронта в фашистские разведывательные органы или ждать подхода германских воинских частей в условленном месте.

Однако в связи с тем, что Красная Армия оказывала фашистским войскам упорное сопротивление, план блицкрига был сорван и сроки войны затягивались, гитлеровскому командованию пришлось на ходу перестраивать разведку, чтобы получать более обширную информацию о Советском Союзе не только военного, но и политического и экономического характера.