Заунывный пронзительный вой, словно оплакивавший все невинные души, когда-либо побывавшие в Веселом лесу, донесся вдруг со стороны болота, заглушая последние слова Изабеллы, и люди вздрогнули и очнулись от морока дрязги, вспомнив, где они, зачем сюда пришли и почему собирались уходить.

- Д-да… к-кто… это?.. – непослушными трясущимися губами пробормотал лесоруб, стискивая топорище до онемения пальцев.

- По-моему, земураг, - неожиданно донесся из-за спин усталый, полный обреченной покорности голос студента. – Или чекмарник. Хотя, не исключено, что тернохвост.

- К-какая разница? – нашел в себе силы и громкость де Шене.

- Принципиальная? – со спокойствием человека, уже распрощавшегося с жизнью, уточнил Агафон. – В способе поедания и продолжительности переваривания добычи.

- И… куда… нам теперь?.. – прошептала Грета.

- Обходить по кромке леса, куда еще… Я же говорил…

Оспаривать ни один из фактов спутники его премудрия не стали, и маленький отряд безмолвно взял курс на край зловещей, пропитанной до последнего корешка и листика подвижным угольно-черным мраком стены, по непонятному недоразумению носящей ласковое солнечное название «опушка».

По самой окраине леса пройти не получилось: чахлые корявые стволики деревьев и кустов, отбившихся на свои кроны от старших товарищей и чудом проросших на заболоченной земле, вставали на их пути если и не густой, то всё же непроходимой преградой. И путникам, чтобы обойти и трясину, и ее живую изгородь, пришлось углубиться в лес.

С первыми же шагами под густым навесом из разрываемых ветром листьев стало понятно, что без освещения путь продолжать было можно только очень медленно и на коленях, тщательно ощупывая всё, что подбрасывал им под ноги лес с самым развитым чувством юмора в Шантони.

Бурелом и лианы, муравейники и норы, клубки змей и липкие ловчие сети шпагатных пауков, получивших такое название отнюдь не из-за своих гимнастических способностей…

На девятом сюрпризе – зарослях лабиринтного шиповника – экспедиция остановилась и окружила чародея.

- Нам нужен свет, уважаемый Агафоникус, - вежливо, но решительно проговорил Люсьен.

- Да, точно, нужен, - подтвердила Грета, пытаясь высвободить зацепившийся за колючки подол с минимальным ущербом для многострадального наряда.

Попытка, судя по тихому треску медленно и в разнообразных направлениях разрываемой ткани, проходила с отвратительным успехом.

- А я что сделаю? – попытался вразумить соратников его премудрие. – У меня с собой даже спичек нет!

- Ты должен создать хоть один огонек! Хоть самый крошечный! При помощи своего волшебства! – сердито заявила принцесса. – Иначе мы проблуждаем тут в трех соснах до утра!

- Свет заметят из замка, - резонно возразил студент.

- Твой? – скептически хмыкнул Лесли. – Хорошо, если заметить его сможем мы.

Волшебник гордо поджал губы и окатил крестника презрительным молчанием, но с того подобные трюки скатывались как с гуся вода.

- Ладно, - оставил проигрышные позиции и вздохнул студиозус. – Но если через пять секунд после того, как я зажгу светильник… засвечу фонарь… запалю лес… сюда примчится Гавар…

- Мы скажем тебе «спасибо», что не пришлось тащиться за ним до самого логова, - куртуазно договорил шевалье.

- Я вас предупредил… - загробным голосом пробормотал чародей, не находя больше аргументов для отказа от исполнения крестнических обязанностей, вынул из кармана волшебную палочку и отвернулся.

- Небольшой фонарь, чтобы крестнику Лесли было видно, куда он свалится, - неразборчиво процедил он сквозь зубы волшебные слова, и в ту же секунду услышал, как дровосек ойкнул, а все остальные ахнули.

Потом хихикнули.

Потом загоготали.

Пронзенный странным предчувствием, школяр стремительно обернулся, ожидая увидеть что угодно…

Но только не это.

Не видимая ранее неровная поляна озарялась теперь неярким лазурным сиянием – как раз то, что надо… если бы не исходило оно из небольшого лилового синяка под левым глазом лесоруба, что делало его похожим на нелепый передвижной маяк-мутант.

Маг прыснул, и тут же поспешно, не дожидаясь комментариев и воздаяний по делам своим, взмахнул палочкой. Свет погас, заново погружая удивленную полянку во мрак.

Еще несколько страстных пассов и пожеланий – менее экспрессивных и более точных на этот раз – и заказываемый фонарь появился снова, теперь уже в руке дровосека.

Когда в далеком детстве бабушка рассказывала ему сказку про комарика с фонариком, спасшего муху от паука, светильник главного героя рисовался в его воображении именно таким – шестигранным, расширяющимся кверху и с медной крышечкой с колечком.

Но самое главное сходство, всё же, было в размерах: отважный комарик мог унести штуки три таких фонарей в одной руке, походя попинывая при этом отсеченную голову главного злодея и кокетничая напропалую с нареченной разносчицей инфекционных заболеваний.

- А где еще четыре сотни? – язвительно уточнила Изабелла, кончиками пальчиков с остатками маникюра поднимая с ладони суженого крошечную светящуюся точку.

- Сейчас будет… - обреченно вздохнул маг, взмахнул палочкой…

И для разнообразия сдержал свое обещание.

Дальнейший путь процессии возглавлял уже он, с полной пригоршней микроскопических фонарей, дружно испускавших неровный желтоватый свет. Фонарики были размером с маковое зернышко, и нести их быстрым шагом по неровной местности в сомкнутых накриво ладонях был так же просто и удобно, как пригоршню настоящего мака. То и дело отдельно взятые несознательные светильнички проскакивали сквозь невзначай раздвинувшиеся пальцы, или сметались ветками с верхушки кучи, или просто ссыпались при неловком наклоне, но на их месте всегда самым необъяснимым образом появлялись новые, и торопливый путь отряда к замку Гавара продолжался без остановок.

Пока не прекращающие ни на секунду поиск глаза шевалье не вспыхнули радостным светом, затмевающим все четыреста фонарей, и он не вскричал:

- Смотрите!!!..

И все посмотрели.

Объект, вызвавший такую бурю восторга со стороны обычно сдержанного рыцаря, не привлек бы в иные времена даже мимолетного внимания.

Дубина.

Простая дубина, отпиленный толстый кусок дерева, пронзенный в двух местах массивными железными шипами, зарывшаяся одним концом в кучу веток.

- Погоди, откуда она здесь? – настороженно перехватила нетерпеливую руку де Шене рассудительная дочка бондаря.

- Это-то как раз понятно, - снисходительно усмехнулся маг. – Такие дубины делают гугни.

- Кто?..

- Гуг-ни, - медленно и четко на этот раз повторил студент. – Такие зеленые уродцы. Живут в этих местах.

- А-а-а… они не будут возражать, если шевалье ее возьмет? – осторожно поинтересовалась Грета.

- Если узнают – может, и будут, - пожал плечами школяр. – Но где ты видишь поблизости хоть одного? Они – твари тупые и забывчивые. Постоянно теряют вещи, оружие, друг друга…

- Ну, так я не поняла, чего мы стоим? – недовольно притопнула Изабелла. – Бери свою палку, де Шене, и пойдем!

Уговаривать рыцаря, без оружия чувствующего себя раздетым, долго было не надо: едва получив одобрительный кивок от его премудрия, Люсьен нагнулся и еще раз смерил оценивающим взглядом специалиста новое оружие: коротковато, плохо сбалансировано, но чего ждать от такого малорослого народца, судя по длине дубинке, как эти… как их там…

Пальцы юноши уверенно сомкнулись на ее тонком[60] конце, и он поднял свою находку.

Вернее, попытался поднять.

Раздраженно поджав губы, он дернул изо всех сил раз, два…

Кажется, проклятая рукоятка была длиннее, чем он думал, и надежно застряла в той куче земли и листьев.

Да что ты будешь делать…

С третьего раза самодельная палица загадочных гугней поддалась, и изумленный де Шене оказался счастливым обладателем не дубинки – дубины: то, что он принял за конец потоньше, оказалось всего лишь ее серединой: настоящая рукоять, обмотанная широкими кожаными ремнями, начиналась сантиметрах в тридцати от того места, куда легли его пальцы.