– Это ещё что! – подхватил тему Денис. – У моей мамы стоматолог здоровый зуб вместо больного выдернул – и хоть бы что. У неё зубы были прекрасные, но в одном из коренных завёлся кариес, образовалось дупло. Врач посмотрел и говорит, что надо удалять. Сделал укол и выдернул. А зуб розовый, целый, как мама рассказывала. Он ей здоровый вместо больного дерганул, осёл. Она к заведующему. Тот высверлил ей больной зуб и поставил пломбу. И ни извинения, ни компенсации.

– Зубодёры-живодёры! – гневно проворчала Альфа. – Хорошо у меня все зубы целы.

– Ужас! Я свою живодёршу на всю жизнь запомнил, у неё фамилия забавная – Петька. – Арбелин улыбнулся. – Да, да, это не имя, а фамилия у неё такая. – и добавил. – Так что боюсь этих петек всех мастей. Потому и изобрёл для себя светский аскетизм, соединив его с вегетарианством. Лучшее средство от всех болезней. Авось и с этим гриппом справлюсь, будь он неладен. Новый год испортил, я намечал новогодний вечер с вами устроить.

Альфа сказала с улыбкой:

– А мы на Новый год к Вам приедем, отпразднуем. Вы через два дня встанете.

– Неплохо бы. Но это оптимистический прогноз. Скорее всего, с неделю проваляюсь. Но рад буду видеть вас у себя в Новый год.

– Чем я могу помочь Вам, Юлиан Юрьевич? – спросил Денис.

– Сгоняй-ка в магазин и на рынок, купи рыбки хорошей и зелени. У меня, как на грех, вся еда закончилась, холодильник пуст.

Денис тотчас поехал.

– А ты, Альфуша, поставь, пожалуйста, чайку зелёного. Жидкость нужна, потею.

Денис через час вернулся с продуктами и занялся приготовлением ужина.

К десяти вечера Арбелину стало чуточку легче, парацетамол унял немного головную боль.

Альфа ухватилась за это облегчение, попробовала убедить Учителя вызвать врача:

– Юлиан Юрьевич, вот Вы против медицины выступили, а парацетамол помог. Это же лекарство. Мне кажется, медицину нельзя отбрасывать из своей жизни, она необходима. Вот не будь врачей, разве бы я после травм ходила? Спасли мне жизнь врачи.

Арбелин понял хитрость Альфы, улыбнулся:

– Альфуша, дорогая моя, не считай меня ихтиозавром. Конечно, нужна, я ведь тоже был бы не жилец, а с помощью медицины только горбом отделался. Не отрицаю я, а побаиваюсь врачебного непрофессионализма. А его, к великому сожалению, хоть отбавляй. А теперь ещё добавилось во врачебную касту и жуткое корыстолюбие, и даже взяточничество. А у меня всего-навсего грипп. Организм справится.

– А вдруг не грипп, а что-то сложнее? – не унималась Альфа.

– И не уговаривай. Потерпим до завтра, хорошо? Поезжайте-ка, друзья мои, домой, а я посплю. Сон – лучшее лекарство, так ведь? Ты, Альфа, возьми ключи, чтобы мне не вставать, когда ты завтра приедешь. Приезжай часов в девять утра, ночь покажет, в каком направлении решил двигаться мой организм. Потерплю. А утром решим, как мне выкарабкиваться.

– А я Вам, Юлиан Юрьевич, привезу что-нибудь вкусное и полезное. – пообещал, прощаясь, Денис.

Заснуть Арбелину долго не получалось, терзала ломота и жарило до пота.

Альфа всю ночь не смыкала глаз, мерещилось плохое, боялась, как бы с Учителем не случилось беды, а рядом с ним ни души. Утром с тревогой помчалась к нему.

Арбелин тяжело дышал, но всё же спал.

Почти весь день Альфа пробыла у него. А к вечеру решительно объявила:

– Юлиан Юрьевич, хоть казните, но я от Вас не уеду и буду с Вами, пока не выздоровеете. У вас же есть где мне ночевать.

Арбелин такого поворота событий не ожидал и потому несколько опешил. Но тотчас понял, что Альфа права. В самом деле, как знать, что может вытворить болезнь, а ему как-никак семьдесят.

– Хорошо, – согласился он, – в той комнате, где была библиотека, и устраивайся. На лоджии раскладушка, одеяло и постельное бельё в комоде. Телевизор там есть. И ноотбук свой привези, чтобы мозг не простаивал.

***

Новый год Арбелин решил отметить с академией первого января днём. Встретил его в постели. Но академию в гости собрал. А детям позвонил, чтобы поздравлять не приезжали до выздоровления.

Головная боль немного унялась и Арбелин чувствовал себя вполне сносно.

Альфа хлопотала на кухне. Денис с Альбиной и Леонид Леонилович приехали в три часа. Арбелин хоть и чувствовал себя лучше, головная боль совсем утихла, всё же за стол садиться с лежанки не поднялся. Академия придвинула к ней журнальный столик и расположилась вокруг. Сервировку организовали простую и вкусную.

Разлили по фужерам шампанское.

И Арбелин произнёс задушевный тост.

– Друзья мои, не будем предаваться унынию, я жив, кризис миновал, мне даже смерть весело платочком помахала, я её сегодня во сне видел, с косой. Я ей язык показал. Ещё два-три дня и я снова вспрыгну в седло жизни и поскачу вместе с вами. Академия наша встречает Новый год впервые. Полгода мы вместе и сдружились, даже трудности и барьеры преодолевали. И кое-что интересное изобрели. Хочу пожелать всем нам любви и успеха в задуманном эксперименте во славу фасцинетики.

Один за другим последовали звонки с новогодними поздравлениями: от Инги, Наташи, Нинели Геннадьевны, Петрова.

Болезнь на этот раз развивалась тяжелее, чем Арбелин предполагал, такого упадка сил и головной боли у него давно не бывало. И всё же организм Арбелина был ещё достаточно силён, через неделю он уже довольно энергично и весело ходил по квартире.

– А ведь ещё крепок мой иммунитет, а, Альфуша! – радостно воскликнул он, когда на седьмой день с утра сошлись на кухне. – Выстоял, рано умирать. Будем жить дальше!

Но струхнул. «Ты что, старый пень, забыл мудрое изречение Воланда? Ведь дело же не в том, что человек смертен, а в том, что он внезапно смертен! – проворчал в свой адрес Арбелин, – Где гарантия, что следующая инфекция не отправит тебя к праотцам?» Он осознал, что иммунитет хоть и спас его, но всё же он у него уже не столь крепок, как раньше, надо браться за укрепление, а то чего доброго трахнет что-нибудь потяжелее гриппа и коньки отбросишь. Решил добавить упражнений с эспандером и гантелями.

И ещё понял Арбелин, что болезнь в одиночестве страшна и самым целебным для его выздоровления оказалось присутствие в квартире, рядом с ним, Альфы, родственной и сострадающей души, её забота и сочувствие.

Часть двадцать седьмая

АЛЬФА ОРГАНИЗУЕТ ЗАБОТУ ОБ УЧИТЕЛЕ

***

Альфа от болезни Учителя не только, как и сам Арбелин, струхнула, но буквально содрогнулась. Посетившие её раздумья были невеселы и прагматичны. Она представила себе, что было бы, если бы болезнь Учителя привела к его смерти. И её пробрала дрожь ужаса и безысходности. Ведь только-только она начала набирать высоту, чтобы лететь, и пришлось бы падать на землю и расшибиться. Его смерть была бы концом её мечты стать профессионалом-фасцинетиком, возвращала бы её в сети нелюбимого кислого факультета и скучной клинической психологии в том виде, какой предлагал своим студентам факультет. Хоть в петлю лезь!

Этот лейтмотив грустных размышлений выплеснулся в сон, забросивший её в панику.

Утром она рассказала сон отцу:

– Папа, я видела сегодня ужасный сон. Вот послушай. Вижу себя древней старухой, лет под сто. Мне помогают, везут в моей коляске, в той самой, в какой ты возил меня после переломов. Сажают меня в президиум. Идёт какой-то грандиозный научный конгресс о фасцинетике. Кругом слышится «Фасцинетика…. Арбелин». Выходят с докладами китайцы, арабы, негры… А ЮЮ нигде нет. Праздник фасцинетики, а ЮЮ присутствует на нём только как имя. А я – древняя старуха, к которой все относятся с уважением и пиететом. А его нет. Просто жуть меня охватила. Это же, папочка, пророческий сон, сон-предостережение!

– В чём ты видишь предостережение? – спросил Истомин.

– Ну как же! Его нет, понимаешь, его уже нет. А фасцинетика блистает на весь мир. И я – живая археологическая кукла в инвалидной коляске.