— После пожрешь, здесь не держу. Пить будешь?

— Выпью.

В комнате Сига, расположенной в глубине Шатра, были обитые жестью дощатые стены, продавленный диван, два стула, стол и шкаф. Хозяин до половины наполнил два стакана и сел за стол напротив меня. В бутылке был его фирменный самопальный ячменный виски, которым Сиг потчевал только избранных клиентов и за большие бабки. Я взял из блюдца изюминку, поднял стакан, выпил залпом. Дыхание перехватило, потом желудок громко булькнул, и по телу пошли гулять волны тепла. Сигизмунд сделал маленький глоток и велел:

— Рассказывай.

Я рассказал. Хозяин слушал с мрачным видом, настороженно, и ясно было, что все это ему не нравится. История вышла недолгая, много времени не заняла. Закончив, я внимательно посмотрел на него. Мне нужна была опорная база на Черном Рынке. Такая, где я чувствовал себя хотя бы в относительной безопасности. Шатер подходил лучше других мест. Но Сига нужно сделать своим союзником, заинтересовать, объяснив, что если я найду Миху, хозяин Шатра что-то с этого получит. Только что? У меня всего пять патронов да три рубля… Я сказал:

— Дичь на твою кухню два месяца будем поставлять бесплатно.

— Четыре месяца, — отрезал он. – Раз в неделю.

— Много хочешь.

— Ты желаешь спасти напарника или нет? Еще торгуешься!

— Не факт, что ты сильно поможешь… Ладно, четыре месяца, но раз в две недели, иначе слишком хлопотно выйдет, мы от Рынка вообще отойти никуда толком не сможем. Всё, забились?

— Ладно.

— Знаешь парня по прозвищу Борзой? – спросил я.

— Это фраер такой в красной рубахе?

— Он самый.

Сиг качнул головой:

— Ничего не знаю. Из новых, раньше его не видал, недавно появился.

— Что за банда, где их стоянка?

— Не в курсе я, Стэн. Но этот Борзой к нашей Ксюхе борзо так пристает, глаз на нее положил и явно хочет еще и руки того… на нее положить. Соответственно, она больше про него должна знать. Надо ее позвать.

Он налил мне еще и стал раскачиваться на стуле, покатывая свой стакан между ладонями и хмуро уставившись в него. Я глотнул виски, закусил изюминой и задал следующий вопрос:

— Если мы начнем расспрашивать, она не проболтается? Тому же Борзому?

— Он вроде ей не нравится… — возразил Сигизмунд не слишком уверенно.

— Это ничего не значит. Иногда у женщин «Нет» значит «Да», а «Да» значит «Да–да–да!». Может, Борзой этот ей противен, а может она просто ломается для порядка.

Сиг задумчиво отхлебнул виски.

— Все возможно. Она недавно у меня, дочка знакомого одного. В целом девка вроде правильная, но стопроцентно отвечать за нее пока не могу.

— Ну, значит и не надо ее в лоб расспрашивать, подозрения вызывать. Я у тебя ночую, и будет плохо, если сюда по мою душу заявятся те, с кем этот Борзой Миху выкрал…

— Но он точно один из похитителей?

— Я почти уверен. Почти.

— Ты ж, по твоим словам, издалека их только видел. А красные рубахи или там свитера тут не один Борзой носит.

— Но я вроде еще нож Михи узнал. Правда, только конец рукояти видел. В общем, этот Борзой обещал Ксюхе, что вечером опять подойдет…

— Кстати! – перебил Сиг. – Ты меня без Кирпича оставил. Так вот – займешь его место пока.

Я удивился:

— Какой из меня вышибала? Я ни ростом не вышел, ни мышцами.

— Без разницы. Махаться умеешь? Умеешь — вон, Кирпича вырубил.

— Ну и что? Для вышибалы грозный вид важен не меньше, чем умение драться. А у меня вид такой… средний. Обычный.

— Все равно, у меня других вариантов сейчас нет. Вышибала нужен. Скоро тут толпа будет. Напьются, тогда пойдут всякие того… эксцессы. Мои парни могут дубинками помахать, так что подсобят, если что. Только тебе шмот нужен более привычный, чтоб не лезли просто из-за того, что вид не такой. Я тебе выделю. Все понял?

Допив виски, я поставил стакан на стол и сказал:

— Ладно, поработаю у тебя и заодно понаблюдаю. С твоей Ксюхой ближе познакомлюсь, расспрошу.

— Правильно, как раз хорошее прикрытие для тебя. Никаких вопросов не будет, ну, нанял я к себе нового парня, кому какое дело. Короче, сейчас идем на склад, натянешь другие панталоны, потом Ксюху позовем, она посмотрит твою ногу, подлечит, компресс наложит. Потом пожрешь – как раз уже ночь, тут веселье в самом разгаре будет. Ночевать выделю комнату на задах, в нее ход и с общего коридора, и отдельный есть, со стороны пустыря. И тайник для ствола имеется.

Он встал.

— Все, хватит болтать, а то дел у меня много.

— Нет, подожди, — возразил я, — у меня еще один вопрос к тебе, важный.

— Ну?

Я замялся, подыскивая слова. Не хотел рассказывать Сигу про кулон и про оставленный углем рисунок – эти два момента я опустил, когда описывал ему произошедшее.

— Когда вы до Пандемии в последний раз виделись с Михаилом?

— А тебе это зачем сейчас? – удивился он.

— Ну, надо. Ответь.

— Лет, может, за пять или за четыре до того, как все случилось.

— И после того раза вообще не встречались?

— Нет. Только уже сейчас друг друга случайно увидели. Ну, ты помнишь, когда вы в первый раз на Черный Рынок заявились.

— А до Пандемии кем он был, в ту вашу последнюю встречу?

— Полковником был. Заведовал охраной армейских перевозок Уральского Военного Округа.

— Крутая должность, — заметил я. – Как думаешь, чем Михаил после заниматься мог?

— Ну, может теми же перевозками и заведовал? — Он направил к выходу, но приостановился и добавил, задумчиво оглаживая фартук:

— Хотя, если рассудить, был бы Миха на той же службе, я бы столкнулся с ним еще не раз. На самом деле он… ну, вроде как пропал куда-то. То есть последние года четыре перед Пандемией непонятно, чем он занимался. Может, уволился из рядов российской, понимаешь, армии, или наоборот в секретный какой проект угодил… А что, он тебе не рассказывал?

— Про это – нет. Скажи еще, Сиг, знак такой: латинская «V», перечеркнутая зигзагом, тебе ни о чем не говорит?

— Не–е, — он покачал головой. – Такого точно не знаю. Что за знак?

— Ладно, неважно, — ответил я, вслед за ним выходя в коридор и сквозь ткань нащупывая висящий на груди кулон.

* * *

Повязка с компрессом помогла, теперь рана беспокоила меньше. Одетый в потертые черные джинсы с дырой на колене и кожаную рубаху, я сидел на высоком ящике у стойки, потягивал кислое пиво из кружки и неторопливо оглядывал зал. Давно стемнело, народу в Шатер набилось прилично. От жарящейся на вертеле свиньи осталась едва ли половина, Ксюха и присоединившиеся к ней парни Сига, Игорь с Борькой, сновали от кухни к столам и обратно, разнося жратву с выпивкой. Дважды мне пришлось отрывать задницу от стула, то есть от ящика, чтоб усмирить особо буйных кочевников, но до серьезных инцидентов пока не доходило.

После полуночи народ начал расходиться. Хотя в зале оставалось еще порядочно людей, но свежие клиенты уже не подваливали, и я поманил проходящую мимо Ксюху.

Она подошла с готовностью. Раскрасневшаяся, глаза блестят, грудь вздымается под блузкой.

— Еще пива, Стэн?

— Нет, так, поговорить просто. Не против?

Девушка выжидающе, с легкой полуулыбкой, смотрела на меня, и я спросил:

— Как тебе здесь?

— Ну, — Ксюха повела плечами. – Вроде нормально.

— Вроде?

— Да что тут может быть интересного? Бегаешь туда–сюда с этими подносами…

— А платит Сиг как?

— Ты сам вроде не догадываешься! Вчера вот рубль дал… Хотя, еще еда и жилье. Но все равно – он же скупой.

— Есть такое дело, — согласился я. – Но ведь и клиенты что-то подкидывают?

— Подкидывают, если с ними, — она повела подбородком в сторону брезентового коридора, уходящего от зала вглубь Шатра, — туда прогуливаться.

В том направлении недавно проследовала пара подвыпивших кочевников в обнимку с пьяной девицей. Я, кажется, узнал в ней ту, что на похоронах Бохи Хмеля стояла у стола с вещами покойного. Для чего эти двое повели ее туда, где были отдельные комнаты с койками, — и мутанту понятно.