Я сомневалась, что когда-нибудь встречу Стива Мартина, а тем более выйду за него замуж. Даже если бы мы встретились, как влюбить его в себя? Ненадолго меня обнадежили сведения, что он несколько лет встречался с Энн Хеч[34] — быть может, теперь он созрел для отношений с, так сказать, более традиционными женщинами. Может, у меня бы все-таки получилось.

Но сейчас мне двадцать шесть, и я встретила Аарона. Я не хотела их сравнивать, но, может, пора рассмотреть другие возможности? Готова ли я?

Я остановилась на варианте нашей свадьбы с Аароном, в которой Стив Мартин все же принимал участие. Не в качестве жениха, нет, но в роли священника! Блестяще! Если я не могу стать женой Стива Мартина, пусть он хотя бы выдаст меня замуж.

Да и кто лучше его с этим справится? Он умный, забавный, набожный, когда нужно, — я знала, что Аарону он понравится. Я не уверена, посвящен ли Стив Мартин в сан, но в наши дни кто угодно может через Интернет получить лицензию на совершение бракосочетаний. У нас с Аароном будет самая прекрасная свадьба на свете!

Собрав нашу романтическую триаду, я переключилась на платье, еду и цветы. Я только начала обдумывать, как лучше прибыть — на воздушном шаре или электроскутерах, и понимать, что, скорее всего, ни то ни другое не годится, когда зазвонил телефон. Может, Аарон хочет проверить, как я добралась домой? Кажется, я не давала ему домашний номер, но точно уверена, что он есть в справочнике. Куда бы я ни переезжала, я сразу искала свое имя в телефонной книге, чтобы телепродавцы легко могли меня найти. Я также подписывалась на кучу интернет-рассылок и везде оставляла домашний телефон, из тех же соображений.

Звонила мама.

— Солнышко, ты сможешь приехать на мой день рожденья? — спросила она.

Мамин день рожденья был через три недели, он попадал на турне с Р.Г. по Огайо, но по расписанию в этот день мы должны были находиться в каком-то другом месте.

— Я бы с удовольствием, мам, но у меня работа. Прости, — ответила я.

— А, ну хорошо, — разочарованно протянула она. — Тогда мы отметим его попозже.

— Наверняка папа готовит для тебя сюрприз, — ответила я в надежде поднять ей настроение. — Как обычно.

— Да, обычно, — вздохнула она. — Но на ферме в этом месяце настоящий кавардак. Ты знаешь, я восхищаюсь твоим папой, но когда он так занят, он не способен организовать даже попойку на пивоварне.

Несколько секунд я пыталась осмыслить мамины слова. За годы жизни с ней я кое-что узнала о британском сленге и поэтому определила, что «попойка на пивоварне» означает распитие пива в баре или каком-то другом месте, где его варят и подают на стол. Она хотела сказать, что папа иногда слишком занят, чтобы организовать даже самые простые и очевидные вещи. Интересно. Иногда беседы с мамой напоминали занятия по лингвистике.

— Да, кстати, мам! — заорала я, радуясь, что могу отвлечь ее потрясающими новостями.

— Что, милая? — спросила она, слегка встревоженная моим криком.

— Помнишь свой сон, где я поранилась канцелярской скрепкой?

— Тебя раздавило, а скрепка была гигантской, — поправила она.

Я торжествующе поведала ей о своем приключении со скрепкой, утаив опасные подробности того, где я была и с кем только что переспала.

— Ты записалась к врачу, чтобы сделать укол от столбняка? — спросила она.

Что?

Вы уже в курсе моего отношения к фильмам ужасов и тошноты от всего, связанного с запястьями, шеей и лодыжками, и наверняка догадываетесь, что я не люблю уколы. Я чуть не падаю в обморок, даже когда мне всего лишь прокалывают палец для анализа крови. Даже дети ведут себя храбрее в кабинете врача, и мне ничуть не стыдно поедать после укола предназначенные для них леденцы, когда я с трагическим видом бреду по приемной, горестно взирая по сторонам.

Невыносима даже мысль об уколе, если только без него я не умру от ужасной болезни. Поэтому я никогда не ездила за границу — вряд ли я выдержала бы все эти прививки.

— Вообще-то я уверена, что предыдущая прививка еще действует, — отнюдь не уверенно произнесла я.

— Если ты не уверена, лучше сходи, — приказала мама.

Конечно, мне не нужен укол. Теперь история со скрепкой вогнала меня в тоску. Я повесила трубку и изучила ранку. Мне кажется или кожа по краям слегка позеленела? Боже правый, я почти чувствовала, как по ноге расползается гангрена.

Медсестра в приемной врача сказала, что новая прививка понадобится не раньше, чем через два года, но почему тогда у меня немеет нога?

Медсестра заверила меня, что все хорошо. Я повесила трубку, чувствуя себя как угодно, но только не хорошо. Если это не столбняк, какую ужасную болезнь я подцепила? Я наложила на ступню толстый слой антибактериального крема, замотала ее бинтом и провела остаток утра на костылях, готовясь к жизни без левой ноги, на случай, если обработала ее слишком поздно. Я стану отважной противоположностью персонажу оскароносного Дэниэла Дэй-Льюиса[35] — он мог двигать только левой ступней, а у меня действовало все, кроме одной конечности. Немного потренироваться, и я буду готова к своей роли.

Позже, на работе, я рассеянно почесывала натертые костылями подмышки и просматривала в Интернете «Горячую линию» и «Заметку». Нажав ссылку, ведущую на статью в «Вашингтон Пост», я вспомнила журналиста, на которого упала во время слушания. Зажила ли его царапина? Не попала ли в нее инфекция? Не останется ли шрам? Я читала и думала о нем.

Ознакомившись с последним кофепитием в Нью-Хэмпшире, где были Брэмен, Спирам, Рексфорд, Конрад, Кэндл и Уай (список претендентов от партии напоминал название юридической фирмы, в которой слишком много партнеров), я улучила минутку и помолилась, чтобы один из них смог вовремя собраться с духом и выиграть. Господь знает, как нам необходима смена курса.

Хотя страна, казалось, мечтала вышвырнуть Пайла из кабинета, правящая партия надеялась избежать подобной участи и яростно искала способ представить себя в более выгодном свете, пока президентская кампания набирала обороты. Непопулярность режима Пайла ограничивала их выбор, у них было заявлено лишь три кандидата. На данный момент атаку возглавлял Уилл Франд, второй сенатор из Нью-Джерси (первым был Брэмен — нынешний лидер большинства в Сенате) и надежный партнер администрации. Франд, похоже, понимал, что ему предстоит разорвать связь с властями, чтобы завоевать поддержку Америки.

Перед Кеном Пайлом, губернатором Небраски и младшим братом президента, стояла еще более сложная задача. Несмотря на непопулярную фамилию, он, похоже, был одержим тем, что твердо почитал своим долгом, и не гнушался никакими средствами. Часто казалось, что демократия лишь мешает клану Пайлов. Им куда больше подходила аристократическая форма правления, и за время своего подозрительно долгого нахождения у власти они сделали все, чтобы подтолкнуть страну в эту сторону.

Из трех кандидатов только губернатор Джорджии Кейн Брэнси не был связан с администрацией. Он много раз сражался с кабинетом Пайла и теперь пожинал богатые плоды. Но если власть достанется ему, изменит ли он курс?

Составив сводку кампании, я обнаружила, что сильно прикусила губу. Как много опасностей таят в себе грядущие выборы; хотя до них еще слишком далеко, чтобы оправдать мою нервозность и повышенное давление. Я быстро просмотрела раздел шуток «Горячей линии», чтобы успокоиться и больше не терзаться.

Вскоре пришло письмо от Аарона, и мое настроение скакнуло вверх.

Кому:Саманта Джойс [[email protected]]

От:Аарон Драйвер [[email protected]]

Тема:Re: Самое прекрасное свидание на свете

Тема вчерашнего письма не была преувеличением. Ты изумительная. Раз уж я все равно сегодня думаю о тебе, подбрось мне тему для размышлений: что означает «Р» в твоем адресе?

P.S. Я выпил четыре таблетки аспирина, и все равно меня будто переехала цистерна спиртного.