Одной из воинских частей, входивших в ОДВА, командовал Н. Э. Берзарин. К тому времени у него уже был ранг полкового командира (в Красной армии звание «полковник» введено в 1935 году).

12 октября Лахасусу был окружен и взят, город и укрепрайон Фуцзинь, где дрался полк Берзарина, оставался в осаде, ожидая прибытия полка А. П. Белобородова. На вторые сутки эти два полка штурмом взяли Фуцзинь.

Сопротивление войск Чжана Сюэляна стало ослабевать. Этому способствовали победы Кубанской кавалерийской бригады под командованием К. К. Рокоссовского. Кубанцы разгромили 15-ю и 17-ю бригады китайских милитаристов, дравшихся с особым упорством.

Сражения в Маньчжурии в зоне КВЖД продолжались и в ноябре. Были тогда проведены наши наступательные Маньчжурско-Чжалайнорская и Мишанфусская операции. Берзарин вспоминал впоследствии, что где-то там, возле китайской фанзы, сам он, одетый в черную бурку, увидел кавалериста в такой же бурке. Познакомились. Это был комбриг Рокоссовский.

— О тебе мне Жуков говорил, — сказал Рокоссовский. — Жуков назвал тебя золотым самородком. Меня это заинтриговало.

— Сам он самородок, — смущенно, по-мальчишески, отмахнулся Берзарин.

Берзарин задержал свой взгляд на бойцах эскадрона кавбригады Рокоссовского, расположившихся поблизости. Кроме сабель они имели на вооружении пики. Буденновские шлемы придавали таким молодцам с копьями былинное обличье. Действительно, чудо-богатыри.

Николай Эрастович поделился мыслями с комбригом:

— У вас рубаки вроде бы вышли из былины. Пики — это грандиозно!

И рассказал, что перед отправкой в зарубежную командировку в Китай в Иркутске он хотел оснастить кавэскадрон своего полка пиками. Ему отказали, заметив справедливо — толку будет мало. Для этого нужны систематические тренировки. Сам он, конечно, копьем-пикой владел. Прошел подготовку в кавэскадроне курсов «Выстрел» в Солнечногорске. Занимались факультативно. «Пиковая» эра канула в Лету. Сокурсники над ним подшучивали. Однако он не пропустил ни одного занятия. Вначале тяжело. А после усиленных тренировок даже не стал замечать того, что древко довольно длинное, до 3,3 метра, что масса стального наконечника тоже не гусиное перо — весит до трех килограммов. Пика эффективна. Иной пехотинец, видя ее, теряет сознание.

— Заигрываю с пикой с младых лет! — сказал комбриг. — Надо, однако, считаться с тем, что нынче уважения к ней у конников нет. Технический прогресс вытесняет копье. Останется пика на языке, в скороговорке: «Купи кипу пик».

— Точно подмечено! — согласился комполка.

Простившись с Рокоссовским и его рубаками, Берзарин с комиссаром Новожениным понаблюдали, как всадники со щетиной пик растаяли в дымке у сопок. Вошли в фанзу — захотелось чаю. Ординарцы приготовили. Разговор у них шел все о том же, о состоянии войск противника. Людей Чжана Сюэляна «цементируют» казаки, которые уверовали, что, избежав плена во время Гражданской, они себя спасли. Ошибаются. Китайцы их предают и продают. Пошли слухи, что идет торг относительно атамана Анненкова. «Хозяева» намерены продать его с потрохами. Один экземпляр чекисты Семипалатинска-на-Иртыше берут за мешок муки.

И это осуществится. Можно пожалеть бедняг. Каппель, Унгерн, Анненков — «рыцари» сродни самураям. Незавидную выбрали себе долю. Рассказывают, конники Рокоссовского днями столкнулись с семеновцами. Последствия кошмарны. Подлинная мясорубка. Зачем? Во имя чего?

На реке Сунгари, притоке Амура, действовали силы китайской флотилии адмирала Шен Хунле, стремившегося прорваться в воды Амура, чтобы обеспечить успех сухопутным войскам.

Амурские речники-краснофлотцы на канонерках и броневых катерах пушками и пулеметами отбили все атаки Сунгарийской флотилии и стали ее преследовать. Потопили судно, на котором находился незадачливый флотоводец Шен. Его адъютанты сумели вытащить адмирала на берег и вместе с ним скрылись.

Под ударами войск Особой Дальневосточной армии китайские милитаристы прекратили сопротивление и согласились на перемирие. Главнокомандующий северными провинциями Чжан Сюэлян принял все условия перемирия. В Хабаровске 22 декабря 1929 года состоялось подписание соответствующего протокола, по которому КВЖД вновь признавалась совместным советско-китайским предприятием[22].

Можно было облегченно вздохнуть: конфликт улажен. Его принес стране откуда-то злой ветер, словно чуму или холеру. Но кое-как вышли из беды, сбивая атаки авантюристов, армия пошла на жертвы. Полагалось наградить тех, кто в сражениях проявил мужество и отвагу. Число счастливчиков, удостоенных ордена Красного Знамени, возросло. Эту награду получили свыше пятисот красноармейцев, командиров и политработников. Появились краснознаменцы (так их величали) и в подразделениях полка, которым командовал Николай Берзарин. Командир был доволен, что его подчиненные не остались без наград.

Командующий Дальневосточным фронтом В. К. Блюхер получил пятый орден Красного Знамени. В мае 1930 года в нашей стране был учрежден орден Красной Звезды, и Блюхер первым из военнослужащих РККА получил эту награду.

На стихи поэта Александра Поморского появилась песня:

Николай Берзарин был погружен в будничные дела. На КВЖД он получил то, что дороже всего: обогатился опытом управления полком в бою. Такой опыт полезен и в мирное время.

Структуру войск на Дальнем Востоке правительство страны решило видоизменить. Наркомат обороны, во исполнение правительственной директивы, преобразовал Особую Краснознаменную Дальневосточную армию в Дальневосточный фронт.

Прошло немного времени. В 1933 году Берзарина перевели из Забайкалья в Хабаровск. Человека, рожденного в городе Петра Великого, прелестями какого бы то ни было провинциального центра не удивишь. Но добравшись до столицы Дальнего Востока, порадовался тому, что, кроме его родного города, в России есть столь красивые города. Таков Хабаровск, расположенный на чудесном Амуре при его слиянии с Уссури, город просторно раскинул свои улицы, бульвары, площади. Имеет благоустроенные проспекты, парки. Уличной грязи не замечаешь — тротуары дощатые, их можно мыть, как полы в квартире. И название имеет звучное — в честь русского землепроходца XVII века Ерофея Хабарова[23].

Из Хабаровска Берзарин направился дальше — в Ворошилов-Уссурийский, в штаб Приморской группы войск.

В 1935 году Николай Эрастович вступил в командование 77-м стрелковым полком 26-й стрелковой дивизии. В полку проявил себя отличным методистом, умелым организатором боевой и политической подготовки. Потому на должности командира полка он не задержался. Он передал свой полк другому командиру. А сам возглавил учебное отделение штаба Приморской группы войск.

Войска Приморской группы дислоцировались вдоль границы от Губерово до Северной Кореи. Берзарину хотелось досконально ознакомиться с этим регионом, где строились укрепрайоны, но на это времени не хватило.

Командующий Приморской группой войск Иван Федорович Федько знал, что Николай Берзарин — воспитанник Смоленских пехотных курсов. В Смоленске он, Федько, в 1921 году командовал бригадой. Усмиряли мятеж в Кронштадте его бригада, курсанты, другие части. Кровь бойцов его бригады и кровь курсантов багрово-красными пятнами расплывалась на бледно-синем льду Финского залива. Уже одного этого хватало, чтобы положительно судить о молодом полковнике, а его деловые качества были выше всяких похвал. Федько бывал на учениях, которыми руководил комполка Берзарин. Командующему импонировало, что Берзарина отличают прямота, искренность и какая-то спокойная деловитость. И Иван Федорович взял Берзарина к себе порученцем, командиром (офицером. — В.С.) для поручений.