А потом стала шлёпать при ходьбе левая ступня. Наступаешь на пятку, а ступня – шлеппп! – сразу на всю длину становится. Неудобно. Месяца полтора мужчина наступал сразу на носок. Да, некрасивая походка, но что делать?.. А потом шлёпанье прекратилось. Как-то сразу – рраз, и всё нормально. «Мутирую, – думал Дмитрий. – Приспосабливаюсь». И усмехался, довольный собой.

Порой возникала резкая боль в задней части бёдер. И что-то (нервы, конечно, что же ещё!..) дёргалось в икрах. Впору вспомнить диагнозы врачей и их советы. Дмитрий всё помнил, но прислушиваться к советам не собирался. Фигня всё это!.. Сам с усам!.. Мало ли что приборы показывают!.. Нельзя всех людей под одну гребёнку. Для одних то, что показывает медицинская аппаратура – проблема, для других – норма. А для третьих – и вовсе отличные показатели!.. И потом, как там любит говорить местный батюшка Иннокентий?.. «Нет в мире ничего, из-за чего стоит всерьёз и надолго расстраиваться!..» Да, конечно, так не только Иннокентий говорит, многие люди с удовольствием повторяют эти слова, если не вслух, то мысленно. Не надо расстраиваться, не стоит паниковать, впопыхах совершать невесть какие поступки, решив, что они помогут, избавят от дискомфорта и страданий. Следует остановиться, расслабиться, умерить питание (а то и вовсе отказаться!..) и позволить Богу привести в равновесие твою душу, мягко направить её на путь истинный и подлечить измученное тело.

Был период, когда из-за сильной боли почти не принимая пищи (какая еда, когда ты в таком состоянии?!.),  Дмитрий ужасно переживал по этому поводу. Ведь организм требует полноценного питания, без поступления и усвоения необходимых веществ – неминуемое нездоровье, преждевременная дряхлость, смерть. Отчего проблемы с позвоночником?.. Межпозвонковые диски оставлены без питания – понятное дело, они должны атрофироваться. А позвоночник, как пишут умные люди – ключ к здоровью!.. Замкнутый круг: кушать невозможно из-за частой сильной боли, которая значительно активизируется после еды, позвоночник хиреет, а потому ещё больше деградирует пищеварительная система. Нагрузка на психику всё больше и больше. Так было сначала. А потом пришла убеждённость: всё равно всё будет замечательно!.. Всё уже замечательно!.. Не лезет кусок хлеба в горло?.. И прочая пища – тоже?.. Значит, в организме произойдёт коррекция, и он научится обходиться без еды!.. Нет, уже произошла, уже может обойтись!.. Что касается диагнозов врачей… Не для Панкратова медицина сочиняла законы!.. Его организм живёт по другим правилам. И главное из них: сознание первично, тело – вторично. Здоровье организма создаётся, в первую очередь, в сознании. Там же формируется режим, в соответствии с которым тело будет пребывать в отличном состоянии долгие годы. И чем более суровую диету примет Панкратов, тем здоровее будет его тело. Бог даст ему необходимую духовную пищу взамен той физической, от которой Дмитрий откажется. Пищу в виде чистой энергии. Вот как сумели выжить заключённые фашистских концлагерей во время второй мировой войны?.. Их не кормили, заставляли работать на износ. Унижали. Вселяли в души ужас. А некоторые из несчастных не только выжили тогда, но живы до сих пор!.. Наверное, потому что верили: смогут обойтись без пищи, чистой воды, научились проходить сквозь унижения, преодолевать страх без необратимых изменений в психике, пропуская его через себя и отпуская. Они были не просто люди. А люди-реки. Река любую брошенную в неё грязь унесёт и останется чистой. Они выстояли. И Дмитрий должен выстоять. Уже выстоял!.. Не так страшна его ситуация по сравнению с жизнью тех несчастных в неволе. Главная проблема – не сама проблема, а переживания из-за неё. И тягостное предвидение неблагоприятных последствий…

«Сначала мир казался большим, неизведанным, прекрасным. Потом странным, неуютным, страшным. Потом – ненужным. А потом мир вдруг сжался до размеров тела. Основными его проявлениями стали: стук сердца, биение пульса в запястьях и боль – страшная боль в утробе. Порой – одышка. А ещё – эмоциональные волны и ветра, временами переходящие в ураганы. А потом выяснилось, что мир не менее необъятен, чем прежде, но его бесконечность непостижимым образом вписывается в объём тела. И тот мир, который прежде считался единственным, и этот, вновь открывшийся – оба настоящие. Но при этом второй – главнее. И где-то там, в его пучине, в ураганах и пустоте, тишине, грохоте проклятий и шелесте молитв – ты сам. Этакая жемчужина. И все предыдущие и последующие годы, оказывается, даны для того, чтобы отыскать эту жемчужину, вытащить её на свет Божий и заставить засиять на солнце. А для того, чтобы это произошло, нужно много терпения. Открыл мир внутри себя?.. Смотри и слушай. И чтобы ты ни услышал, чтобы ни увидел – не спеши с выводами, не создавай правил и законов – смотри и слушай дальше!.. Все истинные правила и законы не просто созданы – они существовали всегда и навсегда останутся незыблемыми. Смотри и слушай. И выбирай, отделяй зёрна от плевел. Но не рассчитывай, что получишь доказательства: вот это правильно, а это нет. Сам решай. Ошибёшься – поймёшь со временем. А может, и нет. Но пристать к какому-то берегу необходимо. Нельзя всё время болтаться в неопределённости…»

-7-

Первый апрельский рабочий день в ПТО Верхнебрындинской ГРЭС начался как обычно. И в кабинете, где не покладая рук трудился Панкратов – тоже. Маша поспешно уткнулась в свою книгу, Вася – в свою. Но уже через полчаса ситуация резко изменилась. Нагло распахнулась дверь, и в кабинет ворвался заместитель начальника ПТО Валера Жилистов. Следом за ним бодро вошёл человек среднего роста, лет пятидесяти. Джинсы, белые кроссовки, голубой джемпер с вышитым слева на груди красным цветком. Вроде, мак, хотя, возможно, роза.

Мужичок доброжелательно посмотрел на обитателей кабинета, улыбнулся.

– Это наш новый работник!.. – опустив приветствие, пролаял Валера. – Расписаев Юрий Андреевич. Будет сидеть в вашем кабинете.

При последних словах начальника население кабинета недоумённо завертело головами. И куда планируется поставить ещё один письменный стол?.. Уж не на их ли головы?..

– Разберётесь!.. – правильно истолковав возникшее движение, гавкнул Жилистов, тем не менее, с сомнением оглядев имеющуюся в наличии площадь. Да, если б отодвинуть стенку с окном… хотя бы на метр, шансов разместить в кабинете ещё одно рабочее место было бы значительно больше. – В тесноте да не в обиде!.. – ещё громче гаркнул Валера и ткнул пальцем в проход между столами. – Здесь будет стоять стол Расписаева!..

– А где же… – жалобно начал Вася, но осёкся.

«Где он будет ходить туда-сюда!.. – догадался Панкратов и ухмыльнулся. – В коридоре, Вася!.. Наконец-то перестанешь мелькать перед газами и мешать мне размышлять!..»

Расписаев деловито оглядел указанное Жилистовым место. «Отлично!.. Разместимся!..» – говорил весь его вид.

После обеда ещё один письменный стол был установлен, и Расписаев аккуратно разложил на нём бумаги. Компьютер асушники обещали подготовить и принести на следующий день, к обеду, не раньше, но Юрий Андреевич не собирался мучиться бездельем: познакомившись с соседями по кабинету, углубился в изучение документации.

Ровно в пятнадцать ноль-ноль мобильник, прицепленный на брючный ремень Расписаева, издал довольно неприятный писк, мужчина резво подскочил и начал выполнять гимнастические упражнения. Старательно покрутил головой, весело помахал руками. Повертел корпусом, пустился в присядку. Достал из письменного стола кружку с собственным портретом на боку, налил холодной воды из кулера, напился. И снова его вниманием завладели документы.

В шестнадцать ноль-ноль с ремня Расписаева снова раздался противный писк. На этот раз новый обитатель кабинета занялся приготовлением чая.

В шестнадцать пятьдесят, повинуясь всё тому же неприятному писку, Расписаев оторвался от бумаг, аккуратно разложил их на столе и, прикрыв глаза, ушёл в самого себя. В смысле – начал медитировать.