Траулеры потихоньку продвигались к востоку вдоль береговой линии Кубы, пока не достигли точки в двенадцати милях от Исабела-де-Сагуа. В эту ночь десантники погрузились в три катера V-20. Айерс и Мартинес, одетый в крикливую гавайскую рубашку и бермудские шорты, сели в четвертый.

Миниатюрная армада промчалась мимо застигнутого врасплох патрульного катера, который стерег вход в гавань, но затем два V-20 один за другим налетели на коралловые рифы, сидевшие в них десантники попадали в воду. К счастью, повреждения оказались незначительными, катера остались на ходу, и рейд был-таки осуществлен. На следующий день Фидель Кастро объявил о пленении после морского боя катера с эмигрантскими налетчиками. Кастро имел в виду рейд Мартинеса. Трем другим - V-20, включая и катер с Айерсом на борту, удалось скрыться после того, как десантники повредили железнодорожный мост и линии телефонной связи.

Рейд подтвердил эффективность катеров V-20. Они остались целы, после того как налетели на коралловые рифы, они превосходили кубинские патрульные катера в скорости, могли преодолевать значительные расстояния.

Военно-морской флот ЦРУ быстро набирал силы. Находящиеся в плавании корабли ЦРУ становились на стоянку на острове Сток-Айленд, где ЦРУ располагало огромным складом.

Флот катеров V-20 и подобных им небольших быстроходных судов расширялся, и ЦРУ устроило ремонтную мастерскую на 117-й улице в Южном Майами.

«В течение всего нескольких часов,— рассказывал Айерс,— они могли превратить стандартный катер любой конструкции, изготовленный для широкого потребления, в боевой корабль. После переделки катера красили и маскировали под обычные рыбацкие или прогулочные суденышки».

Масштабы и разносторонность программы превзошли все ожидания Айерса. «Людские резервы, военное оборудование, огромные полигоны для обучения и тренировок,— отмечал Айерс,— могли бы сделать честь крупной операции на любой военной базе. Самое поразительное, что мы все это проделывали в полной тайне в гуще очень оживленной городской общины».

К лету 1963 года военно-морской флот ЦРУ достиг состояния боевой готовности, JM/WAVE будоражили слухи о том, что предстоят большие дела. Так оно и было.

IX

Сидя за бутылкой, Джонни Роселли и Билл Харви как могли утешали друг друга. Все «удары» гангстера прошли мимо цели, у него просто опускаются руки. Агента ЦРУ также отстранили от дела — сместили с поста шефа «особой кубинской группы YV» за его проделки во времена «ракетного кризиса». Оба не стеснялись в выражениях и кляли на чем свет стоит Бобби Кеннеди. Проводимая Кеннеди кампания против организованной преступности была нацелена сейчас на Сэма Джанкану и его подручных, включая Роселли. ФБР усилило слежку за Роселли, и вот сейчас ничего не подозревающие Роселли и Харви также находились под наблюдением.

Когда в досье ФБР легло донесение о том, что агент ЦРУ и гангстер пьянствуют вместе, Сэм Пейпич, осуществляющий связь между ФБР и ЦРУ, предупредил Харви о том, что в самое ближайшее время Эдгару Гуверу станет известно об альянсе ЦРУ и мафии. Внешне Харви воспринял это предостережение совершенно спокойно. Он только попросил Пейпича дать ему знать, намерен ли Гувер сообщить о полученных сведениях Джону Маккоулу. В то же время он постарался убедить Дика Хелмса оставить Маккоула в неведении — во всяком случае, до тех пор пока руководитель ФБР сам не захочет просветить его.

Гувер не стал ничего сообщать Маккоулу, по крайней мере прямо. Старая мудрая бюрократическая сова, Гувер уже с давних пор с отвращением воспринимал сам факт существования ЦРУ, функции которого он когда-то хотел заполучить, и не упускал ни одного шанса публично ему досадить. ФБР поэтому позаботилось об «утечке» информации, попавшей в руки репортера чикагской газеты «Сан-Таймс» Сэнди Смита, «доброго делового знакового» ФБР. 10 августа Смит, ссылаясь на «источники в министерстве юстиции», предал гласности существование связей между Сэмом Джанканой и ЦРУ. Видимо, ничего не подозревавший о террористическом характере заданий Джанканы, Смит писал, что тот не принимает никакого участия в разведывательной деятельности, но прикидывается помощником ЦРУ только «в надежде, что при помощи этой уловки — мнимого сотрудничества с правительственной организацией — ему удастся если не ослабить, то хоть как-то повлиять на стремление министерства юстиции упрятать его за решетку».

Разразился скандал. Негодование вызвал не факт существования непривлекательного альянса, а утверждение автора статьи, что гангстер дурачит ЦРУ. Маккоун вызвал Хелмса для объяснений. Новоиспеченного директора ЦРУ ждал еще один удар, Хелмс представил единственный экземпляр меморандума полковника Эдвардса Роберту Кеннеди от мая 1962 года, создававшего ложное впечатление, что ЦРУ уже тогда отказалось от террористических планов. Так Маккоун впервые узнал о том, что его управление связано с мафией соглашением об убийстве. «Н-да,— только и вымолвил Маккоун, считая, что проект был похоронен еще до того, как он вступил на пост,— но все это происходило не при мне».

Хелмс не стал возражать. Он не стал рассказывать еще об одном — совершенно особом — плане убийства Кастро, разработанном уже после того, как Маккоун был назначен директором ЦРУ.

Джеймс Донован, нью-йоркский адвокат, который в свое время вел переговоры об освобождении пленных из бригады вторжения, и помощник Роберта Кеннеди Джон Нолан, прикрывая глаза от беспощадного карибского солнца, наблюдали за плывущим к яхте бородатым ныряльщиком, который показывал им крупную рыбу, нанизанную на гарпун. Это был Фидель Кастро, приехавший на подводную охоту на пляж Варадеро к востоку от Гаваны, где обычно проводил свой досуг. Неподалеку медленно кружил патрульный катер.

Было начало апреля 1963 года. Донован и Нолан возобновили челночную дипломатию, выступая от имени 24 американцев (в том числе троих внештатных сотрудников ЦРУ, задержанных за установкой подслушивающей аппаратуры в помещении китайского информационного агентства Синьхуа в 1960 году), которые все еще находились в кубинских тюрьмах. Нолан знал, что ЦРУ «осуществляет что-то вроде программы» против Кастро: разведывательные донесения, упоминающие о налетах десантников, часто проходили через его руки, к тому же Гарри Уильямс наведывался к нему всякий раз, когда приезжал в Вашингтон на встречи с агентами ЦРУ. Однако ни Нолан, ни Донован и не подозревали, что ЦРУ намерено вслепую использовать их в качестве «болванов» в осуществлении фантастического замысла убить их гостеприимного хозяина.

Замысел был плодом озарения, постигшего Десмонда Фитцджеральда, только что сменившего Билла Харви на посту шефа «особой кубинской группы W». Дес Фитц, как его обычно звали, закончил юридический факультет гарвардского университета, во время второй мировой войны служил в УСС в Китае. Вскоре после поступления на работу в одну из юридических фирм был приглашен в ЦРУ и в 50-е годы возглавлял секретные службы на Дальнем Востоке.

Фитцджеральд был естественным кандидатом на пост руководителя «Кубинского проекта» на той стадии, когда братья Кеннеди всерьез взялись за его осуществление. На Востоке он заслужил репутацию человека решительных действий, не подкачал Фитц и сейчас. Он сразу же пришел к выводу о необходимости убить Кастро.

Фитцджеральд предложил начинить взрывчаткой какую-нибудь экзотическую раковину, подложить ее на пляж Варадеро и взорвать с помощью дистанционного управления, когда Кастро будет находиться поблизости от нее. Отдел технической поддержки ЦРУ отверг идею как практически неосуществимую. Тогда Фитцджеральд вспомнил кое-что из классической литературы — о греках, дары приносящих. Доновану и Нолану отводилась роль яллппов поневоле. Костюм для подводного плавания был обработан изнутри грибком, вызывающим хроническое кожное заболевание, а баллоны со сжатым воздухом заражены туберкулезной палочкой. Снаряжение намечалось подсунуть Доновану, который вручит его Кастро в качестве дружеского дара. От плана пришлось отказаться, поскольку, как указывала сенатская комиссия по расследованию деятельности разведывательных органов в 1975 году, ничего не знавший об этих планах «Донован по собственной инициативе подарил Кастро другой костюм для подводного плавания».