- А я то что? - возмутился королевич. - Ты это страшилке своей скажи.

  - Послушай, Елисей, - сотник в момент оказался рядом с ним, схватил побратима за плечо и развернул к себе лицом. - Если ты ещё хоть слово скажешь о внешности Славы, я буду вынужден заткнуть тебе рот.

  - Пусти. Что считаю нужным то говорить и буду! Тебе-то что? Неужто влюбился в неё, что так за эту уродину вступаешься! - королевич рванулся, пытаясь высвободиться из стальной хватки.

  - Дурак ты, - сурово ответил Аглай. - Смеяться над слабым или калечным не делает чести воину. Подумай над этим.

  - А она слабая или калека? - не желая признавать себя виноватым, произнес королевич.

  - Не юродствуй. Ты прекрасно понял, что я имел в виду.

  - Понял, конечно, понял. Только подружка твоя от этого краше не стала.

  - Я не понимаю, почему ты так зациклен на внешности?

  - Не правда, - отрезал Елисей, но сотник заметил горькую складку, которая залегла в уголках его рта.

  - Послушай, - Аглай заглянул названному брату прямо в глаза. - Когда я был маленький мама часто читала мне один стишок. Весь я его теперь и не упомню, но в конце были там такие слова:

  Так что ж есть красота?

  И почему её обожествляют люди?

  Сосуд, в котором пустота

  Или огонь мерцающий в сосуде?

  - Красиво, - еле сдерживая жгущие глаза слезы, произнесла Слава.

  - А-а-а, - Елисей махнул рукой и высвободил плечо. - Пустое это всё, а стишки ваши в первую очередь. Как будто не знаете сами, что встречают по одежке.

  - Но провожают-то по уму, - возразила Слава.

  - До этого может и не дойти, коли рожей не вышел, - ответил Елисей и вскочил в седло.

  Аглай последовал его примеру, подстегнул своего конька и снова оказался рядом с королевичем.

  - Я не знаю, что с тобой случилось в прошлом, захочешь расскажешь как-нибудь сам, но это не повод срывать злобу на других. Она прекрасный воин, - сотник кивнул в сторону девушки, которая не спеша направилась к своей лошади, - и нынешней ночью это доказала. Кроме того, она травница, мы не так долго в пути, но уже всем ясно что оно не будет похоже на увеселительную прогулку, кто знает не понадобятся ли тебе или мне её услуги.

  - Хорошо, я постараюсь не замечать её присутствие, - согласился Елисей. Он не был глуп и понимал, что Аглай прав, но почему-то не мог ничего сделать. Эта Слава, которую им навязала вредная бабка, вызывала у него смешанные чувства. Это была и жалость, потому что в детстве он тоже был "гадким утенком", и брезгливость, и какая-то странная жестокость и желание сделать больно, потому что когда-то делали больно ему. Он не мог разобраться в себе и от этого ещё больше злился и на себя и на эту дурнушку, которая по стечению обстоятельств была им очень нужна.

  - Вот и ладно, - Аглай сделал вид, что сосредоточенно вглядывается вдаль. - Ну, что в путь?

  - В путь, - поддержали его предложение товарищи, и троица отправилась вперед, подальше от опасного места.

  *****

  Маргарита с трудом открыла глаза, на какой-то момент ей показалось, что мир перестал существовать. Была только боль. Боль во всем теле, в каждой клеточке. Сначала она так и не смогла сфокусировать взгляд и обессиленно смежила веки. Легкое движение где-то с боку заставило её повторить попытку. Она с трудом открыла глаза, и разноцветные круги сложились в старушечье лицо.

  - Оклемалась? - поинтересовался знакомый скрипучий голос.

  - Что случилось? - прохрипела королева, язык отказывался ей служить и еле ворочался в пересохшем рту.

  - А я откуда знаю? - пожала плечами старуха. - Я тебя случайно в яме придорожной нашла. Если бы не белки ты бы там и сейчас валялась.

  - Какие белки? - Маргарита протянула руку ко лбу и наткнулась на что-то влажное и мягкое.

  - Компресс не трогай, - предостерегающе произнесла бабка. - А белки самые обычные лесные. Это они мне рассказали, что видели, как человек упал и в яму скатился.

  - Вот уж не думала, что вы тут помощь всем оказываете, - королева чувствовала, что силы к ней возвращаются, окружающие предметы прекратили свой бесконечный танец и замерли на местах. Она смогла, наконец, оглядеться и прийти к выводу, что дела её не очень, потому что из одного плена она попала в другой. В этом Маргарита не сомневалась ведь рядом с ней сидела та самая ведьма, с которой имел глупость поссориться её супруг.

  - А кто ж ещё, если не я, - Капитолина Карповна обиженно поджала губы, отчего неровные клыки вылезли наружу.

  - Я о вас как-то в этом ракурсе не слыхала, - решив умереть с гордо поднятой головой, ответила Маргарита. - Сглаз, порча - это да, а вот помощь ближним - об этом слышу впервые.

  - Лучше поздно, чем никогда, - вздохнула ведьма и отошла в дальний угол комнаты.

  В избушке повисло тягостное молчание, Маргарита мучилась от неведения. Ей было не понятно, что от неё хочет старуха и от этого становилось ещё больше не по себе. А старуха молча сидела у окна и лишь время от времени подходила к своей "жертве", чтобы поменять компресс. В конце концов, королева не выдержала и заговорила первой:

  - Что вы собираетесь со мной сделать? - срывающимся от волнения голосом произнесла она.

  - Зажарить и съесть, - будничным тоном ответила ведьма и достала из печи огромный чугунок.

  - Но зачем?

  - Давно человечинки не кушала, а сейчас такой шанс. Заодно посмотрю действительно ли у королевских особ кровь голубая.

  - Зачем тогда вы меня лечите? - холодея от мысли что её сейчас съедят, спросила Маргарита.

  - Как это зачем? Чтобы потом изжоги не было.

  Королева закрыла глаза, теперь ей действительно стало страшно. Она стала клясть себя самыми бранными словами за то, что убежала от разбойников. Там бы её в худшем случае просто убили, а в лучшем вернули родным за выкуп. А сейчас, что она вся израненная могла противопоставить мерзкой старухе? Ничего.

  - Вставай, - раздался голос ведьмы.

  Королева открыла глаза и поспешила их снова закрыть. Увиденное здорово напугало её: Капитолина Карповна достала огромный тесак и пробовала пальцем на остроту.

  - Кому говорю: вставай, - ведьма подошла ближе. - И не надо притворяться, будто ты спишь или в глубоком обмороке.

  - Но мне так плохо, - простонала Маргарита. Ей совсем не хотелось в желудок к ведьме и она решила тянуть время, а потом может, как знать, ей удастся спастись. - Я наверное умираю?

  - Это я сейчас помру ... со смеху, - ответила Капитолина Карповна. - Ваше величество из вас актриса как из меня танцовщица. Как говориться может быть, но лучше не надо. Так что вставай и к столу.

  - Я не могу.

  - Можешь. Да успокойся: не буду я тебя есть. Я давно этим не занимаюсь. Так что вставай тебе расхаживаться надо, чтобы моё снадобье быстрее подействовало.

  - Нет. Тогда ты точно меня съешь.

  - Тьфу ты, заладила, - ведьма раздражённо засеменила к столу. - Я ж говорю: на счет людоедства это я пошутила.

  - А если нет? Если это ты мою бдительность усыпить хочешь.

  - Хотела бы усыпила бы, - ехидно заметила Капитолина Карповна. - Ну, коли хочешь, чтобы всё и дальше болело - лежи.

  - Врешь, - бросила Маргарита и отвернулась.

  - Зачем мне тебе врать?

  - А помогать зачем?

  - Из жалости, - как малому ребёнку пояснила старуха. - Я ведь не плохая и не хорошая просто работа у меня такая. Да и по большому счету я ведь людские просьбы исполняю, а не свои пожелания. А вот тебя мне жалко. Ну, там как птичку подбитую али котенка полудохлого.

  - С чего это? - королева приподнялась на локте, такого поворота событий она не ожидала.

  - С того: несчастная ты баба. Мужик кабель и самодур, детей нет, ни друзей, ни подруг. Можно сказать, мы с тобой даже в чем-то похожи.

  - Не сказала бы, - от такого сравнения королева чуть не расхохоталась.

  - Согласна, это я лишку хватила, - старуха лениво подперла щеку кулаком. - У меня же мужа самодура нет.