Во многих случаях, в своих оценках, суждениях и общественных воззрениях они смыкались с теми, кто не хотел никаких перемен и кому они были не нужны. Это проявилось, в частности, в их отчуждении от столыпинских преобразований, не только не встретивших понимания в буржуазной среде, но и ставших здесь мишенью для нападок. Российским предпринимателям дорого, очень, дорого (иногда ценой собственной жизни) пришлось заплатить за неудачу исторического самоутверждения… Ничто и никогда в истории не повторяется буквально, но перекличка событий несомненно происходит. Сейчас, когда на руинах того, что когда-то называлось Российской империей, а затем СССР, многие люди мечтают создать общество здравого смысла, трагический опыт былого достоин внимательного анализа.
Категории "предприниматель", "капиталист, "буржуа" являются социальными синонимами, но в историко-онтологическом смысле подобную тождественность можно применять лишь условно. Выдающийся отечественный лексикограф В. И.Даль так определил эти понятия предприниматель – предпринявший что-либо; капиталист – богач, у кого много денег; буржуазия – среднее сословие, торговый и ремесленный люд. Указанные дефиниции отражали не только русскую лингвистическую традицию, но и общественные представления той поры. Лишь в конце ХIХ в. в публицистике и литературе начинает утверждаться универсальное определение "капиталист", для характеристики всех тех, кто являлся носителем капиталистических отношений выступал владельцем средств производства и творцом новой буржуазной реальности. Однако до самого падения России наиболее употребительным социальным титулом отечественных "капитанов бизнеса" было понятие "купец"
В социально-экономическом отношении купец и купечество исстари в России служили обозначением крупной буржуазии. Вместе с тем, купеческое звание было не только бытовым определением общественной группы, но указывало и на место в классовой структуре общества, на принадлежность к конкретному сословному разряду, в рамках существовавшей сословно-иерархической системы. Понимание взаимосвязи и различия между социально экономическим и законодательно-нормативным признаками чрезвычайно важно при рассмотрении истории российской буржуазии.
Понятие "купец" появилось в российском законодательстве в ХVIII в. и первоначально обозначало почти исключительно предпринимателя-торговца. По мере расширения масштабов, усложнения форм хозяйственной деятельности, и изменением российского законодательства, регулировавшего социальный статус купечества, эта сословная группа начала объединять представителей всех форм и видов предпринимательства. Вплоть до конца 90-х гг. ХIХ в. занятие торговлей или другим промыслом в сколько-нибудь крупном масштабе законодательно соединялось с купеческим сословным состоянием. Лишь после принятия я 1898 г. закона о Государственном промысловом налоге положение меняется
С этого времени прекращается прямая связь между приобретением промыслового свидетельства для предпринимательских занятий и получением гильдейских купеческих документов. Сам же гильдейский сбор из основного промыслового налога превратился в сбор за принадлежность к купеческому сословию(6). Приобретение гильдейских сословных свидетельств стало добровольным, а на вступление в купечество, как и раньше, не требовалось согласия купеческого общества. Как заметил один из русских купцов, законом 1898 г. "купеческое сословие было обречено на несомненное умирание"(7).
Прекращение подобной взаимосвязи сразу же привело к резкому сокращению количества купцов: в 1899 г. по сравнению с 1898 г. их число уменьшается почти наполовину. Происходят и качественные изменения: купечество покидают многие крупнейшие предприниматели. Этот процесс начался уже в первые пореформенные десятилетия и к началу ХХ в. проявился вполне отчетливо. Скажем, в 1899 г. в России было выдано 2310 патентов на промышленные предприятия первых грех разрядов и около 8 тысяч на торговые первого разряда, т.е. более 10 тыс. документов, дававших право приобретать купеческие свидетельства первой гильдии. Между тем их было выдано на 1899 г. менее 4 тысяч(8). Общее же количество купеческих сословных документов в 1899-1900 гг. составляло 4% от числа промысловых свидетельств, приобретаемых ежегодно(9), а в 1901-1902 гг. оно сокращается до 3,5%(10).
Согласно общероссийской переписи населения 1897 г. на территории империи проживало купцов (вместе с членами семей) – 281251 человек, что составляло около 0,2% населения". Основная часть купечества концентрировалась в районах, отличавшихся высоким уровнем развития торговли и промышленности. В Московской губернии проживало 23435 лиц купеческого звания (в г. Москве – 19491); в Петербургской – 19973 (в г. Петербурге – 17411); в Херсонской губернии – 12303 (в Одессе – 4965); в Киевской -11934 человек. В каждой из остальных губерний численность купеческой группы не достигала и 10 тысяч. Однако в конце
ХIХ века численность купечества уже далеко не всегда находилась в прямой взаимосвязи со степенью торгово-промышленного развития, что особенно было характерно для некоторых окраинных районов, где сословные градации исторически не имели широкого распространения. Так, в 10 губерниях Царства Польского численность купечества (9618 человек) была значительно меньшей, чем в одной лишь Херсонской губернии.
Сравнение данных переписи 1897 г. с материалами последующих городских переписей выявляют одну устойчивую тенденцию: значительное сокращение числа купцов в крупнейших городских центрах, а, следовательно и в общем составе населения страны. Так, уже в 1902 г. численность купечества в Москве сократилась почти на тысячу и составила 18510 человек(12). Перепись же Петербурга 1910 г. зарегистрировала в столице купцов, вместе с членами семей – 13580 человек, что, по сравнению с 1897 г., показывает сокращение более чем на 20% (13).
К началу ХХ века купеческая корпоративная организация объединяла узкий слой имущий, многие из которых не были связаны с предпринимательством. В этом сословии оставались или носители фамилий, традиционно, на протяжении нескольких поколений, носивших купеческое звание, или те (в первую очередь из числа лиц т.н. "низших сословий" и национальных меньшинств), кто посредством приписки к этому городскому сословному разряду получал возможность уменьшить административные притеснения. Получает распространение приобретение купеческих сословных свидетельств "для звания", что объяснялось социальной психологией имущий слоев, формировавшейся в условиях иерархического общества 14. Количество подобных "условных купцов" было довольно значительным (особенно по 2 гильдии)(15). Скажем, в 1911 г. звание московского купца 1 гильдии получило 159 лиц еврейской национальности. Из них 35 человек (более 20%) стали купцами "для звания". Для второй гильдии этот показатель был еще выше.
В купеческое сословие, разделенное с 1863 г. на две гильдии, вступали, приобретая корпоративные свидетельства, при одновременно покупке и промысловых: для первой – на торговые предприятия первого разряда или на промышленное первых трех разрядов, или на пароходное предприятие, за содержание которого уплачено свыше 500 губ. в год основного промыслового налога. Для второй же гильдии необходимо было получить патент на торговое предприятие второго разряда, или на промышленные 4-5 разрядов, или же на пароходное, за содержание которого уплачено от 50 до 500 губ. основного промыслового налога в год(16). Купечество было единственным сословием, вступление в которое зависело исключительно от ежегодной уплаты определенной денежной суммы.
Хотя стоимость самих гильдейских документов была сравнительно невысокой: 50 руб., для первой гильдии и 20 для второй (в 1906 г. цена была повышена соответственно до 75 и 30 руб.), однако вместе с платежами за промысловые свидетельства и различными сопутствующими сборами, эта сумма достигала весьма внушительных размеров и была доступна только состоятельным лицам. Так, в предвоенный период, чтобы пользоваться правами петербургского 1 гильдии купца, надо было заплатить около 1 тыс. руб. в год(17). Значительной была стоимость купеческих званий и в других крупных торгово-промышленных центрах: в Москве – 800 руб., а в Одессе даже несколько больше.
