— Я всегда говорил, что второй такой хитрюги, как ты, на свете не найдется, — невозмутимо продолжил Конан. — Так поедешь?

Я в задумчивости выбила ногтями дробь по залитой вином столешнице. Собственно, я же этого и хотела — доподлинно разобраться в том, что происходит в Аквилонии. Мне предоставляется замечательная возможность работать без досадных помех и покровительство короля. Возможно, Мораддин вскоре тоже объявится в Тарантии…

— Да, — решительно кивнула я. — Согласна. Умеешь же ты добиваться своего… Ваше величество.

Конан согласно хмыкнул и, повернувшись, окликнул своих гвардейцев, чтобы присоединялись к нам. Я поймала за рукав пробегавшую мимо служанку и попросила немедленно принести мне чего-нибудь поесть и желательно побольше.

А потом мы пили за победу и за благополучное возвращение, и за нашу неожиданную встречу, и за процветание Аквилонии, и еще за что-то… Всего не помню. Мы смеялись, болтали, вспоминали прошлое, говорили о том, где побывали и что пережили… а ночь казалась бесконечной и толстые свечи на нашем столе медленно таяли, расплываясь в лужицы беловатого воска.

К летописи прилагается подлинник письма, отправленного из Пограничного королевства и адресованного лично наместнику Аквилонии, герцогу Просперо.

«Аквилония, Тарантия, королевская резиденция.

Его Светлости герцогу Пуантена и регенту Аквилонии Просперо, в собственные руки.

Мое почтение, дражайший герцог!

В связи с попавшейся мне на глаза почтовой станцией и во исполнение данного некогда обещания сообщаю о достигнутых успехах. Впрочем, пока таковых не слишком много.

Пограничье в точности соответствует расхожему мнению о нем — слишком холодно, слишком много снега, слишком мало цивилизованных людей и слишком много гномов. Конечно, я допускаю совершенно невероятную и противоестественную в основе своей мысль, что кому-то здешние края приходятся по душе, но я к числу таковых представителей рода человеческого явно не отношусь. Вдобавок, мне пришлось три дня проторчать на границе, не имея возможности продолжить путь и терпеливо ожидая, пока закончится буран. У них, понимаете ли, началась зима! А здешняя зима — это нечто особенное… Как можно выжить человеку при таких условиях — не представляю! Впрочем, некоторые утверждают, что в полуночных областях дела обстоят еще хуже. Надеюсь, мне никогда не представится случая проверить сие обстоятельство на собственной драгоценной шкуре.

Ладно, все это — плод моих досужих размышлений и к интересующему нас предмету не относится.

Сей предмет же, насколько мне удалось выяснить, пребывает в добром здравии и продолжает двигаться в избранном им направлении. По сведениям, полученным от местных жителей, интересующую нас особу по-прежнему сопровождает около десятка гвардейцев и три доверенных лица. Между мной и преследуемым мною отрядом в данный миг пролегает два дня конного пути, между отрядом и столицей здешнего захолустья — городом Вольфгардом — около десяти дней. Так что ситуация еще вполне может измениться — как в худшую, так и в лучшую сторону. Хотелось бы верить в последнее, но в нашем на редкость неблагоустроенном мире чаще случается первое.

Мои предположения о возможной встрече с недоброжелателями пока не получили подтверждения. Что уже радует и согревает мою замерзшую в здешних непролазных снегах душу. Признаюсь честно: единственная моя мечта — поскорее вернуться в теплые края. Все остальные грезы, к сожалению, замерзли и приказали долго жить.

Ну вот, мне пора отправляться дальше. Хотелось бы верить, что в Тарантии все благополучно, и что сие послание рано или поздно дойдет до места назначения. Что-то я не слишком доверяю здешней почте, несмотря на гордую приставку «королевская» в ее названии. Однако мне клятвенно обещали, что письмо в ближайшее время будет передано гонцу для доставки к границам Аквилонии. Сие обещание мне пришлось подкрепить изрядным количеством красивых таких желтых кругляшков. Может, хоть от них будет какая-то польза. Золото вообще способно творить настоящие чудеса, в отличие от встречавшихся мне многочисленных магов и святых.

Итак, мой дальнейший путь лежит на полуденный восход, в сторону крупных поселений (по-здешнему — «бургов») под названиями Кайга и Брийт. Ни на одной из имеющихся у меня карт таковых обнаружить не удалось; впрочем, в мире пока не существует ни одной более-менее достоверной карты Пограничья. Думаю, что в Вольфгарде мне удастся нагнать известную нам особу и оказаться неподалеку от нее. Если же отряд покинет Вольфгард, я постараюсь незаметно последовать за ними. Что-то мне все это начинает все меньше и меньше нравиться, хотя я и не замечаю никаких тревожных признаков.

Кстати, еще один повод для размышления: тут все только и говорят, что о странном древнем предмете, выкопанном гномами под горами с жутким названием «Граскааль». Сей предмет якобы и является виновником недавних бедствий в Немедии и Аквилонии. Хотелось бы мне знать, что на самом деле скрывается за этими россказнями… Ведь, как известно, никогда нее бывает дыма без огня. Правда, порой случается, что источниками дыма становятся совершенно неожиданные вещи. Может, в Гиперборее кто-то перемудрил с магией? Добраться бы мне до этого шутника и поболтать душевно… О жизни, о колдовстве и многих других животрепещущих вопросах. Интересная бы вышла беседа. Поучительная.

Впрочем, доберемся до Вольфгарда — посмотрим, что здесь к чему привешено…

Засим остаюсь, с наилучшими пожеланиями —

Росита из Мессантии, Аргос.

Писано в 5 день второй осенней луны, 1288 год.

Почтовая станция в бурге Ильгорт, Пограничное королевство.

Приписка: герцог, как насчет сувенира из варварского Пограничья? У них тут почти в каждой деревне продают замечательные медвежьи шкуры. И весьма дешево, что меня поражает! Будет возможность — обязательно куплю для тебя!»

Немедия, пограничная деревня Кюртен.

30 день третьей осенней луны, 1288 год по основанию Аквилонии

«…Усилиями нескольких самых обыкновенных смертных людей, объединенных волей и целеустремленностью короля Аквилонии, источник многочисленных бедствий, обрушившихся в течении осени и зимы 1288 года на страны Закатного материка, скрывавшийся в самом сердце Граскаальских гор, был обнаружен и уничтожен. К сожалению, мы не можем сказать что-либо определенное о его природе и происхождении, кроме нескольких очевидных фактов: во-первых, это было не живое существо, а произведение чьего-то невероятного ума и мастерства; во-вторых, оно не имело никакого отношения к магии, будучи создано из мертвого камня или стали; и, в-третьих, оно являлось чьей-то собственностью, а все его действия направлялись и руководствовались холодным и жестким сознанием, для которого сотни загубленных жизней являлись не более чем дешевой рабочей силой и средством для достижения своей цели.

Уничтожение этого предмета, который люди вслед за гномами стали именовать «Небесной горой», сопровождалось ужасающими по своей силе природными катастрофами, сравниваемыми некоторыми свидетелями с извержением огромного вулкана или «приходом конца мира…»

Из «Синей или Незаконной хроники» Аквилонского королевства

Bокруг нас происходят странные вещи.

Причем по мере приближения к аквилонской границе странностей прибавляется. Конан ходит сам не свой, Хальк только руками разводит, а Мораддин делает загадочное лицо и говорит, что все образуется. Один Тотлант беспечен — постоянно болтает с Эйвиндом, пытаясь вызнать самые мельчайшие подробности о его пребывании в подгорной тюрьме.