– Даже иностранцам? – не поверил Петрович.
– Так тебя ж не по паспорту будут пороть. А по заднице.
– Слушай, как они тут вообще существуют? – покачал головой Николай.
– Нам-то что? – напомнил Петрович приятелю. – Мы в музей пойдем.
– В Национальный, – подтвердил тот.
– Не заблудитесь, – пожелал Иванов, закрывая дверь номера.
Ладно, все-таки здесь не портовый Кейптаун, в котором найти себе неприятностей легче легкого. И не Камбоджа, где Иванову как старшему группы пришлось прошлой осенью выкупать своих людей из полиции после большой, основательной драки с голландцами.
Самому Михаилу Анатольевичу предстояла рабочая встреча с человеком, которому агентство поручило обеспечить очередной рейс оружием. Вопрос был, понятное дело, достаточно деликатным, однако способов его разрешения существовало великое множество.
Очевидно, по мобильному телефону до Иванова вчера так и не дозвонились, поэтому приглашение с указанием места и времени встречи было передано через портье, который старательно записал все, что ему продиктовали, и передал по назначению.
– Кстати, вот уже девятый год, как Хартум является городом-побратимом Санкт-Петербурга.
Непонятно даже, как Михаил Анатольевич пропустил появление рядом со столиком нового посетителя – худощавого, не слишком рослого молодого человека, одетого в светло-бежевую рубашку с короткими рукавами и такого же цвета свободные брюки. Дорогие очки и короткая стрижка делали его похожим на профессора какого-нибудь европейского университета. При этом хороший и ровный загар давал все основания предположить, что мужчина провел под здешним солнцем намного больше времени, чем это предусмотрено обычной туристической путевкой.
– Простите?
– Вполне возможно, что этот факт вас не очень заинтересует, – улыбнулся незнакомец. – Но ведь надо же было как-то начать разговор?
Вне всякого сомнения, мужчина был соотечественником Иванова. И дело тут даже не в хорошем русском языке, на котором он говорил, – подсознательная система распознавания «свой-чужой» никогда еще не подводила Михаила Анатольевича.
– Не возражаете? – взялся незнакомец за спинку стула.
– Присаживайтесь, – пожал плечами Иванов.
Вообще-то, он предполагал, что агентство «Transoceanic Crewing and Supply», как это обычно и делалось, закажет все необходимое через какого-нибудь местного перекупщика, имеющего надежные связи в порту, на таможне и в криминальных кругах, занимающихся оборотом легкого стрелкового вооружения.
– Это я пригласил вас сюда.
– Вы, наверное, привезли документы от моего друга из Вильнюса? – произнес Михаил Анатольевич условную фразу.
Незнакомец вздохнул и сокрушенно покачал головой:
– Я догадываюсь, что сейчас вы сказали какой-то пароль. Но вот отзыва я на него, хоть убейте, не знаю.
– Не понимаю, о чем идет речь… – почти натурально изобразил удивление Иванов.
– Кстати, Михаил Анатольевич, по поводу «хоть убейте» – конечно же, шутка. Убивать меня нет ни малейшей необходимости. А тем более прямо здесь и сейчас.
Обращение по имени и отчеству явно не было случайным, поэтому Иванов демонстративно обернулся к стойке, чтобы подозвать официанта.
– Подождите, пожалуйста! Я же честно признался, что не имею к вашему агентству ни малейшего отношения.
– А к чему вы имеете отношение? – Как назло, вся прислуга куда-то запропастилась, а уходить из кафе, не расплатившись, было бы неприлично.
– Извините, я забыл представиться, – собеседник достал из кармана рубашки визитную карточку. – Вот, пожалуйста…
«Торговое представительство Российской Федерации в Судане, – прочитал Иванов на визитке. – Александр Александрович Оболенский, референт-переводчик… P. O. Box 1161, B1.A.10, Street 7, New-Extension, Khartoum, the Republic of Sudan… Телефон, номер факса, электронная почта…»
– Можно просто – Сан Саныч. Или даже, если хотите, по имени…
– Я таких бумажек много могу напечатать.
– Да и не таких бумажек еще можете напечатать – кто бы сомневался! – не стал спорить сотрудник торгового представительства. – Вон какой у вас литовский паспорт моряка. От настоящего не отличишь…
Иванов непроизвольно дотронулся до кармана, в котором обычно хранил документы.
– Ну, допустим… – признал он после непродолжительной паузы. – Допустим, вы меня поразили своей осведомленностью. Раздавили морально и получили психологическое преимущество. А дальше-то что?
– Есть одно предложение.
– Почему-то я именно так и подумал.
К столику неторопливо и с большим чувством собственного достоинства приблизился официант.
– Что-нибудь еще будете? – уточнил у Иванова собеседник. – Чай, кофе?
– Водочки. Из холодильника. Граммов двести.
– Здесь не подают, – озадачился Оболенский.
– Шутка, – успокоил его Михаил Анатольевич. – Минералку какую-нибудь я бы выпил.
– С газом или без газа?
– Без газа пусть на Украине пьют.
– Смешно. – Собеседник вежливо улыбнулся и сказал что-то официанту по-арабски. Сразу стало понятно, что уж его-то словарный запас не ограничивается туристическим разговорником.
– Вы случайно не в Ясенево[5] работаете? – поинтересовался Иванов, когда официант опять оставил их наедине.
– Нет. В свое время я закончил Военный институт иностранных языков.
– Понимаю, – кивнул Михаил Анатольевич. Всем известно, куда и как попадает по распределению большинство выпускников этого уважаемого, но довольно закрытого учебного заведения. – И что же требуется от меня вашему… торговому представительству?
– Видите ли, тут такое дело… – Без сомнения, сценарий сегодняшней встречи был просчитан его собеседником заранее, до мелочей. И все же, перед тем как перейти к предмету разговора, Оболенский какое-то время собирался с мыслями:
– Вчера неподалеку отсюда погибли двое офицеров нашего спецназа. Их автомобиль уничтожили управляемой авиабомбой с неопознанного самолета.
– Самолет был израильский? Я, кажется, смотрел по телевизору.
– Да, это вызвало ужасно много шума. Хотя насчет израильтян я лично совсем не уверен, – поправил дорогие очки собеседник. – О прибытии наших офицеров в Судан, как вы сами догадываетесь, знал весьма ограниченный круг лиц. Тем не менее кто-то успел получить соответствующую информацию, подготовиться и провести операцию такого уровня.
– Случайности не допускаете? Ошибка в объекте атаки, или, скажем…
– Исключено. Охотились именно за нашими ребятами. И охотились именно потому, что знают, зачем они прилетели в Хартум.
– А мне все это обязательно слышать? Вы уверены?
– К сожалению, да. Уверен. К сожалению… – Оболенский дождался, пока подошедший официант расставит перед посетителями минеральную воду, стаканы и чашечку ароматного, пряного кофе. Продолжил он только после того, как удостоверился в полном отсутствии рядом чужих, посторонних ушей: – Поверьте, Михаил Анатольевич, никто не стал бы обращаться к вам без действительно крайней необходимости… Дело в том, что погибшим спецназовцам было поручено встретить и сопроводить в Порт-Судан определенный груз. Затем его поместили бы на теплоход и доставили морем по назначению. Теплоход, между прочим, называется…
– «Глория»? – процитировал Иванов знакомый с детства диалог из легендарного советского боевика про корону Российской империи.
– Нет, не угадали, – улыбнулся собеседник одними губами, показывая, что шутку он оценил. – Еще интереснее. Теплоход называется «Профессор Пименов».
– Надо же, какое совпадение.
– Причем тут совпадение? Выбор судна и рейса был вполне обоснованным. Требовалось исключить любые неприятности с грузом на море – вроде, например, его случайного захвата сомалийскими пиратами. И при этом избежать ненужного внимания.
Иванов слушал очень внимательно, но вопросов пока не задавал.
– Как известно, пираты предпочитают не связываться с судами, на которых идет вооруженная охрана. Поэтому мы – разумеется, не напрямую, а через третьих лиц, – организовали обращение владельцев «Профессора Пименова» в ваше агентство. Судовладельцы заключили договор на сопровождение, перечислили деньги – в общем, все, как обычно.
