Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Глаза мне обжигают горячие слезы, и я с трудом сдерживаю рыдания. Бедный, несчастный ребенок. Куда бы он от меня ни ушел, хочется верить, что там не ждут его ни страдания, ни боль. Что там он будет любим и нужен и так же прекрасен, как его душа.

Тяжело вздыхаю, оглядываюсь и вижу, что вокруг по-прежнему кипит смертный бой. Времени ни у кого нет ни на слезы, ни на проводы друга. Просвистевшая мимо пуля напоминает, что я сама в любой момент могу расстаться с жизнью, и, подняв глаза, вижу занесенный у меня над головой приклад — еще один флайбой вот-вот размозжит мне череп.

Меня захлестнул гнев. Осторожно опускаю Ари на землю.

— Я вернусь за тобой, — шепотом обещаю я ему и в ярости хватаю первого попавшегося под руку флайбоя. Изо всех сил сворачиваю ему шею. Когда тот падает, я уже занята следующим. От удара в спину он валится вниз, как мешок гнилой картошки. С оглушительным ревом вырываю у него автомат и, раскрутив его над головой, сбиваю с ног еще трех роботов. Ударом в хребет их приканчивают Джеб и Надж.

Ари умер… За что? Ради чего? Почему ему выпала такая горькая доля? Почему в его короткой жизни он не видел ничего, кроме одиночества и боли?

— Ари! — Джеб, наконец, увидел своего сына. Бросился к нему и упал рядом с ним на колени. Пораженный, он подхватывает на руки огромное мертвое тело и прижимает его к груди. Забыв о своей безопасности, он склоняется над Ари:

— Прости меня. Прости. Я так виноват… — За шумом боя я Джеба совсем не слышу, но отчетливо вижу, как его губы складываются в эти скорбные слова.

Потом Джеб поднимает голову и перехватывает мой взгляд. В глазах его стоят слезы. Я никогда раньше не видела, чтобы Джеб плакал. Он повышает голос так, чтобы я наверняка его услышала:

— Омега не может уследить за быстро движущимися предметами.

Жду, может, он еще что-нибудь к этому добавит. Но это все, чем Джеб может мне помочь.

Спасибо, Джеб. Значит, и у Омеги есть слабости и недостатки. Отлично! Примем к сведению. Сказал бы еще, что у него есть кнопка выключения…

Но вообще-то, кто знает, где сейчас Омега. Скорее всего, на подиуме под директорской юбкой прячется.

Разворачиваюсь и устремляюсь обратно в битву с единственной извечной мыслью воина: «или ты, или противник. Главное — победить!» Каждый мой удар гулко отдается по всему телу. Но в сумасшедшем приливе энергии не замечаю ни синяков, ни усталости. Как бейсбольной битой размахиваю автоматом из стороны в сторону: хлобысть — флайбою в плечо; хрясь — в спину, и ему конец.

— Она сказала, что нам надо драться, — оборачиваюсь на спокойный голос, раздавшийся у меня за спиной. Передо мной… Омега. Чистенький, ни царапины, точно сошел с рекламной обложки какого-нибудь ИТАКСового журнальчика.

— Совсем не обязательно делать все так, как «она сказала», — бросила я ему на ходу и звезданула нападающего флайбоя с такой силой, что от удара автомат вышибло у меня из рук.

Омега командует склубившимся вокруг флайбоям:

— Отставить. Она — моя.

В глазах у меня побелело:

— Я… не… твоя… Я… ничья… Заруби это себе на носу!

От того, что флайбои покорно остановились и, сделав механический поворот, тут же наметили себе другие мишени, мной овладело лютое исступленное бешенство. Увы, не самое полезное состояние в сражении с расчетливым противником.

— Нам надо драться, — безучастно повторяет Омега.

Как же мне надоело быть марионеткой в чьей-то жестокой игре…

— Ты можешь принять решение послать эту драку к черту, — твердо говорю я ему.

Он на секунду задумался:

— Я не знаю, как это сделать.

«Вот козел», — думаю я и, размахнувшись и нацелив ему в висок, вкладываю в удар всю свою злобу.

123

Ой-йой-йой! — что-то у меня в руке треснуло, как будто сломалась кость. Господи! Какая боль! Закусив губу, сдерживаю крик. Я вам не девчонка-неженка.

Омега пошатнулся, но, мгновенно обретя равновесие, крутанулся и врезал мне ногой в колено. Вильнув, боковым ударом с маху вонзаю ему каблук в бедро. Прижимаю к телу сломанную руку и концентрируюсь на работе ногами. Мечу ему в голову, пружиня, ухожу от его ударов. Его металлические глаза спокойно и точно фиксируют любое движение. Ему удается блокировать чуть ли не каждую мою атаку.

Он не может уследить за быстро движущимися предметами…

Что бы это значило?

В попытке найти ответ на этот вопрос потрясла сломанной рукой у него перед носом из стороны в сторону, будто удары вот-вот посыпятся на него с разных направлений. Глаза Омеги в растерянности останавливаются, и на секунду он замирает, пытаясь сконцентрироваться.

Воспользовавшись его замешательством, выбрасываю вперед кулак здоровой руки — прямо ему в нос.

По всей вероятности, его носяра далеко не в четыре раза прочнее обычного. Откуда мне это известно? Да оттуда, что я его сломала. Омега часто-часто оторопело моргает и отступает на шаг. Кровь потоком хлынула ему на грудь. С беспокойством, и, явно не понимая, как это могло случиться, он трогает свой нос.

— Не бойсь, паря, раны на голове всегда обильно кровоточат, — и я опять размахиваю перед ним руками: вверх — вниз, справа-налево. И снова, точно помимо своей воли, он напряженно в оцепенении следит за моими движениями.

Подпрыгиваю повыше в воздух и делаю ножницы у него на шее — задушенно кашляя, он валится на колени. Сызнова трясу руками, как будто гипнотизирую кошку. Наконец, сцепив обе руки и морщась от боли, топориком наотмашь обрушиваю на него всю свою силу и посылаю его в нокаут. Один… два… три… — он неподвижно валяется в грязи лицом вниз.

Мне, понятное дело, это тоже даром не проходит: звезданув его сломанной рукой, взвизгиваю от боли и чуть не теряю сознание. Еще немного, и я рухну рядом с ним на щебенку двора.

Но я не недотрога. Я все выдержу. Осталось совсем чуть-чуть.

Сверху вниз смотрю на Омегу: шедевр, созданный белохалатниками, совершенное достижение ИТАКСа. Я победила его, потому что от него ускользают быстрые движения. Я победила, потому что Джеб подсказал мне, в чем его слабость. Поднимаю глаза на Директора. Она выпучилась на меня с холодной ненавистью: низкосортная устаревшая модель одолела ее гениальное творение. Как я только посмела!

Но это еще не конец.

Омега повержен, но все еще жив. Жив, хотя в планах Янсенихи — у этой драки смертельный исход. Если бы я была на его месте, если бы это я валялась на земле мордой в пыли, он бы давно уже меня прикончил. Раз велено — выполняй. Ничего другого он и представить себе не может. Но мне она не указ. Мне сейчас ничего не стоит, подпрыгнув, наступить ему на шею. Хрясь — и позвоночник у него будет сломан.

Но я не убийца. Оставив Омегу поверженным в грязи, поворачиваюсь и направляюсь туда, где лежит мой мертвый сводный брат.

С высоко поднятой головой бросаю на эксмамашу надменный взгляд:

— Вот теперь, идиотка, сама суди, на чьей стороне превосходство!

124

Любопытно, что натянутая над замковыми стенами электрифицированная сеть не пропускает ничего ИЗ замка, но оказывается, что снаружи В замок сквозь нее проходит изрядное количество всякой всячины.

Протискиваюсь сквозь толпу туда, где лежит Ари, продолжая отражать сыпящиеся со всех сторон тычки и зуботычины. Вдруг внезапно через стену замка перелетает здоровенный булыжник. Попадает по башке какому-то мутанту. Тот как подкошенный брякается на землю.

Поднимаю глаза. Над головой, как в кино, пролетает горящая стрела. Пробивает сеть и вонзается во флайбоя, и он тут же на месте загорается ярким пламенем.

Если ты, дорогой читатель, припомнишь всякие фильмы, приключенческие или фильмы ужасов, там, когда загорается человек, он тут же принимается орать и бегать как сумасшедший. Или, в зависимости от режиссера, бросается на землю и начинает кататься по земле, стараясь потушить пламя. А теперь представь себе загоревшегося флайбоя. Он просто тупо стоит, пока не превращается в огненный столб. Оказывается, от высоких температур все их внутренние лебедки и шестеренки плавятся и прекращают движение. Посему огонь полностью парализует флайбоев.

55
{"b":"177441","o":1}