От глубокого бархатного баритона, похожего на чувственный звук саксофона, у Али прекратился шум в голове. Но зато кровь застучала в висках. Она подняла голову.

И увидела перед собой потрясающе красивые глаза, опушенные очень темными ресницами. Али растерянно заморгала. Ее удивило напряженное выражение этих глаз и грусть, светившаяся в них. Они буквально поглотили ее в свою глубину.

Она знала все о таких глазах, поскольку вот уже целый год видела их в зеркале каждое утро.

– Вы отмечаете сегодня какое-то радостное событие? – поинтересовался Пит, указывая на бокалы с «Дайкири».

– Скорее печальное, – усмехнулась Кэт и обняла Али за плечи. – Час назад бывший муж Али, этот подонок, женился на своей шлюшке, и я затащила ее сюда, чтобы утопить горе в спиртном.

– Вот это по-австралийски. – Пит с улыбкой поднял стакан пива и чокнулся с бокалом Али. – Наши предки были бы очень горды.

Кэт скрестила ноги и медленно обвила ступню вокруг щиколотки. Пит как зачарованный наблюдал за вращением ярко-красных туфель на высоких шпильках.

А Макс смотрел на женщину, которую ему навязали. Пит был прав – она миловидная, у нее чуть вздернутый нос и упругие, небрежно вьющиеся кудри.

Жаль, что оливкового цвета глаза смотрят так серьезно – они диссонируют с хорошеньким лицом. Макс не был слеп, чтобы не заметить в глазах предупреждение держаться подальше.

Он что-то сказал, и Али, в свою очередь, удивилась сочетанию печальных глаз и бархатного голоса. Мало того. У него классические черты лица, высокие скулы, крепкий рот со складочками в уголках. Наверное, если он улыбнется, то на щеках появятся ямочки. Правда, сомнительно, что он улыбнется. И трехдневная небритость. У Пита это выглядело как дань моде, а Макс рассеянно потер щеку и недовольно поморщился, что лишь добавило ему притягательности.

А Пит тем временем придвинулся поближе к Кэт.

– Макс, может, тебе тоже напиться? – И пояснил: – Сегодня Макс окончательно развелся, так что ваша идея мне нравится.

Взгляд Макса сделался таким пустым и обреченным, что Али стало его безумно жалко. У него был такой вид, словно его ударили под дых.

Кому, как не ей, знать, что он чувствует?

– Я вам сочувствую, – пробормотала она.

Макс посмотрел в глаза Али и ощутил странную связь с ней. Связь двух собратьев по несчастью.

– C’est la vie,[3] – произнес он.

С минуту все четверо молчали, затем паузу нарушил Пит:

– Али, чем вы занимаетесь?

Али перевела взгляд с Макса на Пита и подавила улыбку. Она ни на секунду не сомневалась, что Питу наплевать на то, чем она занимается, но не могла не отдать ему должного – он изо всех сил изображал доброжелательность.

Искоса посмотрев на Кэт, она хотела уже ответить, как та быстро ответила за нее:

– Она кофевар.

Али растерялась от столь неожиданного повышения в должности от простой официантки в кафе до кофейных дел мастера. Ее и без этого угнетала череда событий, приведших к ее теперешнему положению.

Хотя простота и свобода ей нравились, и ее даже привлекал другой, не похожий на прежний, вид деятельности.

– О, и где же это кафе? Мы с Максом любители хорошего кофе.

Али взяла себя в руки и спокойно ответила:

– В пригороде, на Южном берегу. «Ривер Бриз». Это заведение Кэт.

В течение пяти минут они обсуждали достоинства различных кафе. При этом от Али и Макса горячего участия не предполагалось.

– Прекрасно. Нам следует туда заглянуть, – заявил Пит. – Да, Макс?

– Конечно. – Макс покорно посмотрел на друга.

Али удержалась от улыбки. Ясно, что Максу нужна это встреча в баре не больше, чем ей. Он выглядел так, как будто пришел сюда прямо с работы: галстук в бирюзовую и серую полоску развязан, верхняя пуговица рубашки расстегнута.

Ну почему Пит и Кэт не поторопятся? Они не сводят глаз друг с друга, так к чему тянуть и не кончить обязательную болтовню? Тогда они с Максом могли бы уйти. А завтра их друзья будут оправдываться, почему оказались в одной постели после столь короткого знакомства.

– А чем занимаетесь вы, Макс? – вежливо спросила она.

Пит, который с улыбкой внимал Кэт, аж подскочил на стуле:

– Он бухгалтер.

Али перевела взгляд с Макса на Пита, потом снова на Макса:

– Вы ведь не бухгалтер, правда?

Макс почувствовал, как у него губы сами собой растянулись в улыбке. Последнее время он не часто это делал. Как непривычно. Улыбка исчезла, и, не обращая внимания на то, что у Пита глаза полезли на лоб, он сухо ответил:

– Нет.

Но Али успела почувствовать обаяние этой мимолетной улыбки, от которой обозначились ямочки на щеках, а серые глаза утратили пустоту.

«Интересно, – подумала она, – а как он будет выглядеть, когда от души рассмеется?»

– Итак, чем же вы на самом деле занимаетесь?

– Я юрист.

Первым побуждением Али было убежать. Том тоже был юристом. Превосходным юристом. И она собиралась прожить с ним очень, очень долго.

Желание уйти было таким сильным, что она почти вскочила на ноги, но Кэт поймала ее за кисть, крепко сжала и не дала ей этого сделать.

Макс задумчиво провел костяшками пальцев по щеке, удивленной такой реакцией Али.

– Вы либо недолюбливаете юристов, либо не в ладах с законом.

Кэт засмеялась:

– А еще кое-кто считает мелодраматичной меня.

Просто ее бывший негодяй муж – юрист.

Такое объяснение, кажется, удовлетворило Пита, отметил Макс. Поскольку Пит тут же забыл обо всем на свете, стоило ему снова посмотреть на Кэт.

Что касается самого Макса, то он не был удовлетворен таким ответом.

– Я принесу нам еще чего-нибудь выпить, – сказал Пит.

– Я с вами. – Кэт быстро встала.

Ни Макс, ни Али не успели возразить, как эта парочка уже удалилась к барной стойке. Рука Пита крепко сжимала талию Кэт.

Макс и Али остались вдвоем.

Макс снова посмотрел на Али. У нее был такой вид, словно она готова снова убежать. – Вы на самом деле не кофевар?

– Нет. Я просто работаю в кафе у Кэт.

Что было правдой. Или похоже на правду в каком-то смысле. Она действительно работает в «Ривер Бриз». В настоящий момент.

В понедельник ей предстоит провести много времени в беседах с очень, очень хорошим адвокатом о том, чем она занималась раньше, и у нее не было ни малейшего желания касаться этой темы сейчас. К тому же та часть ее жизни закончилась.

Макс наблюдал за тем, как Али теребит в руке соломинку. Она натянута как струна. Очевидно, что ей есть что рассказать. И еще более очевидно, что она не хочет об этом говорить.

Его это вполне устраивало.

Макс оглянулся на стойку бара, где Пит обольщал Кэт. Потом снова посмотрел на Али.

– Знаете, – произнес он, пытаясь разрядить обстановку, – я не привык к таким вещам. Наверное, мне следует спросить, какой ваш знак зодиака или что-то в этом роде? – Он даже изобразил улыбку.

Али удивилась. Неужели он это серьезно? Он так смущенно улыбался, что она сразу успокоилась, несмотря на то что пульс у нее стучал слишком часто. Она засмеялась. Какое облегчение, что можно говорить без присутствия Кэт и Пита, которых им надо ублажать.

– Что-то в этом роде, – сказала она. – Если хотите произвести на меня впечатление, попытайтесь угадать.

Максу понравился тембр ее голоса – ровный, таким голосом говорят по радио. Или успокаивают испуганных животных. Он улыбнулся и продолжил игру:

– Хм, дайте подумать. – Он потер скулу. – Дева.

Али ничего не знала про игру в знаки зодиака, но решила поддержать эту затею:

– Как интересно. И почему вы так подумали?

Макс понял, что попал впросак, потому что не имел ни малейшего понятия, что ответить. Он пожал плечами, потом засмеялся, вспомнив, что где-то видел, как Деву изображают этакой курчавой цыпочкой с большой грудью.

– Потому что вы женщина?

У него на щеках наметились ямочки, и у Али перехватило дыхание.