Она поплотнее закуталась в шаль, радуясь тому, что догадалась прихватить хотя бы этот предмет одежды. Оставалось надеяться, что в полумраке Габриэль Дарем не сможет разглядеть ее босых ног. Сейчас, в сиянии полумесяца, он выглядел иначе, чем при свете дня. На нем было какое-то темное одеяние, сильно напоминавшее монашескую рясу — только ткань, судя по виду, была не в пример дороже. Его силуэт отчетливо выделялся на фоне ворот, ведущих в развалины старого аббатства, а взгляд, которым он смерил нежданную гостью, был далеко не приветливым.

Мисс Пенсхерст, — продолжил он спустя мгновение с легким раздражением. — Понятия не имею, с какой стати вы бродите тут подобно призраку, но посоветовал бы вам как можно скорее вернуться в дом — пока никто не заметил вашего отсутствия. Вряд ли сэр Ричард и леди Элинор с благосклонностью отнесутся к гостье, которая любит гулять по ночам.

Они и так отнеслись ко мне не слишком благосклонно, — произнесла она с неожиданной откровенностью. — Думаю, я еще больше потеряю в их глазах, если станет известно, что я страдаю лунатизмом.

Хотите сказать, — уточнил он, — что пришли сюда в состоянии сна?

Должно быть. Ни одна здравомыслящая женщина не станет бродить по лесу... — она едва не упомянула про ночную рубашку, но вовремя остановила себя, — в самую полночь.

Не очень-то вы были похожи на спящую. Скорее уж на человека, который точно знает, куда он направляется.

Так вы наблюдали за мной?

С того момента, как вы украдкой выбрались из дома.

Но с какой стати?

У меня вошло в привычку наблюдать за Даремами, — ответил Габриэль.

Это ваша семья.

В каком-то смысле, — заметил он, ничуть не удивленный ее осведомленностью.

Мне известно, кто вы, — сердито сказала Элизабет.

Вот как? — По лицу его скользнула слабая улыбка. — Хотелось бы мне сказать то же самое о вас.

Я уже говорила вам. Я — Элизабет Пенсхерст, двоюродная сестра Джейн Дарем... И ваша тоже, — с запозданием добавила она.

Не факт, — спокойно заметил он. — А теперь скажите, почему здравомыслящая, благовоспитанная молодая особа разгуливает по лесу босиком и в ночной рубашке?

Элизабет слегка присела, чтобы спрятать за подолом рубашки свои босые ноги.

Что заставляет вас думать, будто я — здравомыслящая особа? — опрометчиво поинтересовалась она.

Вы верите в призраков, мисс Элизабет Пенсхерст?

Нет, — решительно заявила она, подавив желание оглянуться.

А верите ли вы в древнюю религию, в магию и волшебство? Верите, что в мире существуют вещи, выходящие за рамки человеческого сознания? — Голос его был низким и вкрадчивым, сам же он успел каким-то чудом придвинуться к ней еще ближе.

Мой отец — англиканский священник, сэр, — сухо заметила Элизабет, избегая прямого ответа на вопрос. — Подобное богохульство отвратило бы его от меня.

Должно быть, ответ позабавил Габриэля, поскольку на лице его расцвела широкая улыбка.

Именно так называют меня Даремы, когда в их присутствии по неосторожности произносят мое имя. Циник, богохульник, сластолюбец. Я вызываю у них лишь ужас и отвращение.

Но вы же их сын! — воскликнула Элизабет, куда больше шокированная этим обстоятельством, чем перечисленными громкими эпитетами.

Очень многое, милая Лиззи, не является тем, чем кажется на первый взгляд.

Никто еще не называл ее милой Лиззи, и ей решительно не понравилось это обращение — в особенности произнесенное таким мягким, бархатистым голосом, который обволакивал ее подобно шали.

Мне не следовало приходить сюда, — с запозданием признала она.

Хорошо, что вы поняли это.

Габриэль был уже так близко, что она отчетливо видела его в лунном свете.

Это опасное место, мисс Пенсхерст. Призраки монахов бродят в развалинах аббатства. Я едва не принял вас за одного из них благодаря вашему белому воздушному одеянию.

Я не верю в призраков, — сказала она, явно покривив душой.

Они не причинят вам вреда. Брат Септимус и брат Павел обитают тут уже не одно столетие. Думаю, вы им понравитесь. Они искренне симпатизируют моей сестре Джейн, хотя та не в состоянии их увидеть.

А я, значит, в состоянии?

Теперь Габриэль стоял к ней почти вплотную, а она даже не заметила, когда он подошел.

Почти наверняка. Вы совсем не такая практичная и консервативная особа, какой хотите казаться. Под этой чопорной ночной рубашкой бьется страстное необузданное сердце. Вам много дано, мисс Пенсхерст, однако вас пугают эти дары, не так ли?

Мало что может напугать меня, — сухо сказала Элизабет.

Его красивые губы искривились в подобии улыбки.

Это первые слова из сказанных вами, которым я готов поверить. Боязливая душа не станет бродить ночью по лесу вокруг Хернвудского аббатства, населенного призраками.

Я в состоянии позаботиться о себе.

А вот в этом позвольте усомниться. Здесь с легкостью можно встретиться со злом — причем там, где вы меньше всего ожидаете его найти.

Снова призраки? — презрительно фыркнула она.

Габриэль покачал головой. Длинные волосы, обрамлявшие его лицо, в лунном свете казались черными и шелковистыми.

Призраков вам стоит опасаться меньше всего. Живые — вот кого нужно бояться.

В бархатистом голосе проскользнули нотки, охладившие ее куда сильнее, чем прохладный ночной воздух и мокрая трава у нее под ногами.

Зло — это вы? — будто со стороны услышала она свой вопрос.

Не совсем. — Напряженная улыбка Габриэля озадачила ее.

От его слов ей стало еще больше не по себе. Впервые с момента этой странной встречи она почувствовала себя неловко и повернулась, собираясь уйти, однако вопрос Габриэля остановил ее.

Что привело вас сюда сегодня?

Мне снились волки.

Тем больше поводов оставаться дома, в постели.

Я видела призраков.

Еще одно веское основание сидеть взаперти.

Он сделал еще шаг, и край его длинного одеяния скользнул по голой ноге Элизабет. Мягкий теплый бархат.

Не приходите сюда больше, — негромко заметил Габриэль. — Во всяком случае, одна.

Вы сказали, что призраки безобидные существа, а волки здесь не водятся. Кого же мне бояться?

Габриэль коснулся ее лица, заправляя за ухо непокорный локон, и от этого прикосновения Элизабет едва заметно вздрогнула

Меня, — произнес он наконец.

Глава 4

На следующее утро Элизабет не спешила выбраться из постели. Услышав, как дверь ее спальни открылась, она поглубже зарылась в подушку, от души надеясь, что этот нежданный визитер уберется восвояси.

Я знаю, что ты не спишь. — Голос Джейн звучал слишком бодро для столь раннего утра. — Не пытайся убедить меня, что ты из тех неженок, которые полдня проводят в постели — вроде остальных моих родственников.

Элизабет даже не шевельнулась.

Оставь меня, — пробормотала она из-под одеяла.

Сегодня чудесный денек. Воздух такой чистый и свежий. Как только позавтракаешь, отправимся на прогулку. Я покажу тебе развалины старого аббатства.

Нет! — Элизабет резко села в постели.

Тебе не нравятся исторические развалины? — спросила Джейн, присаживаясь на краешек кровати.

Ну почему же, нравятся. — Она провела рукой по спутанной копне волос. — Просто я... немного устала.

Устала? — с удивлением переспросила Джейн. — Ты что, плохо спала?

Элизабет помедлила, глядя на нее с некоторым сомнением. Она с самого начала прониклась доверием к Джейн, и все же не следовало забывать об осторожности.

Скажи, тебе когда-нибудь снятся сны?

Всем снятся сны, разве нет? Я обычно забываю свои... что, может, и к лучшему.

Этой ночью мне снились волки, — сказала Элизабет. — Я слышала их вой и видела из окна, как они рыскают по лесу.

Думаю, это просто призраки, — спокойно заметила Джейн. — У нас тут нет волков.

Не вижу в этом ничего смешного.

Да я не шучу. Все знают, что в наших лесах водятся привидения. Даже Эдвард и Эдвина в это верят, хотя и сомнительно, чтобы они их видели. Тебе повезло: призраки обычно являются лишь немногим избранным.