Литмир - Электронная Библиотека

– Мои самые искренние извинения.

«Самые искренние извинения»? И она полагает, этого хватит, чтобы искупить причинённую ему боль?

– Перестаньте так на меня смотреть, Мэтью. – В голосе Татьяны слышалось раздражение. – Я глубоко, глубоко сожалею. Я поступила ужасно. Безрассудно и непростительно. И я искренне раскаиваюсь. Ну вот, надеюсь, это удовлетворит вас, потому что это конец.

– Конец? – Он покачал головой. Может, и так. Однако… – Я не заслуживаю большего?

– Вероятно, заслуживаете. Но я не могу дать большего. – Она повернулась и шагнула прочь, затем снова обернулась к нему. – Вы знаете, что я сожалею. Это была чудовищная ошибка.

– Всё, что было?

– Нет, – резко ответила она, – не всё, невыносимый вы человек. Только то, как я вас покинула. И это всё, что я собиралась сказать. Хватит меня допрашивать.

– Это королевский приказ?

Татьяна слегка сощурилась.

– Да.

Мэтт посмотрел на неё долгим пристальным взглядом и не смог сдержать смешок.

– Вы и вправду принцесса. Я никогда бы не догадался и испытал настоящее потрясение.

– Могу себе представить.

Татьяна настороженно вглядывалась в лицо Мэтью. Очевидно, она больше не собиралась говорить о своих прошлых поступках, и он решил оставить пока всё как есть. По какой бы причине Татьяна ни появилась вновь в его жизни, сейчас важнее выяснить, почему она вернулась, а не почему ушла.

– Вижу, вы больше не путешествуете в одиночестве, – он кивнул в сторону лужайки перед конюшнями. Там терпеливо ожидало около полудюжины верховых. Одеты они были не в форму, однако манера держаться выдавала в них военных. Верно, что-то вроде королевской гвардии. И среди них – одна женщина, также верхом. – Впечатляющее сборище.

– Такова участь принцессы, – печально улыбнулась Татьяна, – её всегда сопровождают, она никогда не бывает одна. Это не…

– Почему вы здесь? – вдруг спросил он, удивив этим вопросом себя едва ли не больше, чем её.

– Я… – Татьяна помолчала мгновение, очевидно, обдумывая ответ. – Мне нужна ваша помощь.

– Моя помощь? – Мэтью испытал изумление с легкой примесью разочарования. – Зачем?

– Ну, понимаете… – В задумчивости Татьяна прикусила нижнюю губу, и его желудок сжался, отозвавшись на знакомую гримаску. – Я пишу историю моей семьи, династии Прузинских, и…

– Что вы делаете? – в голосе Мэтью прозвучало недоверие.

– Я пишу историю королевской семьи, – изрекла его гостья тоном строгой гувернантки, опровергая все, что он о ней знал. – Это что-то вроде исследования, и…

– Это самая смешная вещь, которую я когда-либо слышал, и не поверил вам ни на мгновенье. – Он засмеялся. – Таких женщин, как вы, не могут интересовать какие-то исследования. Возможно, пустяковые или бессмысленные, но только не интеллектуальные.

– Пустяковые? Бессмысленные? – В ее глазах вспыхнуло негодование, и она подступила к нему. – Чтоб вы знали, в детстве я отлично училась. Мои учителя не могли мной нахвалиться. Я говорю на шести языках. Я не только знакома с работами Аристотеля и Декарта, но и понимаю их. Я могу перечислить по порядку имена и основные достижения императоров Древнего Рима. Я неплохо знакома с творчеством Шекспира и знаю наизусть целые эпизоды из многих его пьес.

Татьяна придвинулась ближе, слишком поглощенная защитой своего интеллекта, чтобы заметить, что оказалась меньше чем в футе от своего собеседника. Но он-то заметил.

– Я могу перечислить имена и годы правления всех монархов всех значительных европейских держав, включая вашу страну, за последние пятьсот лет.

Достаточно близко, чтобы он мог протянуть руку и…

– Я знаю и понимаю как подоплеку, так и явные причины большинства конфликтов и войн между государствами во всем мире, в том числе и недовольство тех ловких американцев, которые были достаточно умны, чтобы совершенно точно указать вашей варварской стране, куда бы она пошла со своими налогами и чаем!

Татьяна уставилась на него. Ее глаза метали молнии. Каждая линия ее тела дышала страстью. Светлые волосы взмывали и ниспадали шелковым водопадом, подчеркивая каждый резкий кивок головой. Она была пылкой и обворожительной, и внезапно Мэтт осознал, что обманывал себя. Пятнадцать месяцев, три недели и четыре дня он говорил себе, что больше не хочет иметь с ней ничего общего. Клялся, что она ему безразлична, и, может быть, так было всегда. Обещал себе, что если увидит ее снова, то отнесется к ней с презрением, как она того и заслуживает.

Теперь он понял, что хочет ее так же сильно, как и год назад. И ничто не может это изменить. Ни ее уход. Ни его разбитое сердце. Ни даже его гордость.

– И более того… – Татьяна сердито посмотрела на него снизу вверх, он был выше ее на целых полфута. Мэтт выпрямился, и от этого движения расстояние между ними сократилось до нескольких дюймов. Но она была слишком поглощена своей тирадой, чтобы заметить их сближение. Вокруг него витал ее аромат – изысканная смесь запахов экзотических цветов с едва уловимым благоуханием заморских пряностей – и его желудок скрутило от воспоминаний и желания.

– Я знаю, что водород огнеопасен, и хорошо понимаю основные принципы движения аппаратов легче воздуха. К тому же, мне известно, что большинство специалистов в этой области считают воздушные шары, наполненные воздухом, намного более опасными, чем наполненные водородом, поскольку опасность воспламенения постоянно угрожает самому шару.

– Аэростату, – рассеянно произнес Мэтью, вглядываясь в ее зеленые глаза и вспоминая, как они темнеют в порыве страсти.

– Что? – Татьяна в замешательстве тряхнула головой.

– Аэростату. Не помните? – Его взгляд переместился на ее губы. Полные, свежие и сочные.

Он не забыл сладость этих губ на своих губах. Глубоко вздохнув, Мэтт встретил ее взгляд.

– Мы называем их аэростатами, а не воздушными шарами.

– Да, конечно, это я тоже знаю, – она смотрела на него, широко открыв глаза от… чего? Страха? Или желания?

Воздух между ними раскалился. Мэтью поймал ее взгляд, и ему стало трудно дышать. Он забыл, что нужно дышать.

– А те, кто летает на них – аэронавты.

– Да, это я тоже знаю. – Татьяна нервно сглотнула.

Не раздумывая, он наклонил голову, она приподняла подбородок. Он ни за что не смог бы остановиться. Как если бы им управляла невидимая рука. Или судьба. Или рок. Но, скорее, желание. Требовательное и непреложное. Его губы приближались к ее губам, хоть он и признавал, что целовать ее, хотеть ее – это совсем не то же самое, что любить. Любовь к ней была ошибкой, которая на этот раз могла полностью его уничтожить.

Ошибкой, которую он больше не повторит.

Их губы соприкоснулись, и он прошептал:

– Чего вы хотите, Татьяна?

– Я хочу… то есть, мне нужно… – Она вздохнула, и ее дыхание смешалось с его. – Мне нужен муж.

Он застыл, хотя ее губы все еще были рядом. Слова подействовали на него, как брызги холодной воды.

– Что?

– Мне нужен муж. Мне нужно, чтобы вы… – Татьяна глубоко вздохнула, -… изображали моего мужа.

– Изображал… – Мэтт отшатнулся и вызывающе посмотрел на нее. – Нет!

– Хотя бы выслушайте меня, прежде чем отказать. – Она наклонила голову в той обольстительной манере, что тревожила его сны. – Неужели перед тем, как отказать, вы не хотите узнать, почему я обратилась к вам с такой просьбой?

– Не особенно, – резко ответил он. – Кроме того, я уже сказал нет.

– А по-моему, это не так, – не приняла она отказа. – Вы просто не можете сказать нет, не узнав причин.

– Могу, и я уже сделал это, – голос Мэтью звучал твердо.

Татьяна досадливо фыркнула.

– Крайне нелюбезно с вашей стороны.

– Ах, простите меня, – он изогнулся в преувеличенно галантном поклоне. – Я не хотел бы показаться нелюбезным.

– Превосходно, – просияла она. – Я знала, что вы измените свое мнение.

– Мое мнение не изменилось.

Хотя, надо сказать, Мэтт был заинтригован ее настойчивостью и ощутил легкий укол непрошеного любопытства.

3
{"b":"177331","o":1}