Воровать рыбу из баркасов и лодок мальчишка научился быстро. Приносил домой столько, что мать удивлялась:

— Где взял так много?

— Наловил сам! — отвечал не сморгнув.

— Смотри, не воруй. Память, имя отца не позорь. И меня пощади.

Левушка обещал, но ни разу не сдержал слово. Он воровал рыбу не только для дома, а и продавал ее отдыхающим и дачникам. Деньги отдавал матери, говоря, что нашел их.

Так жили многие его ровесники, и, постепенно перезнакомившись, сдружившись, сбивались пацаны в свои компании, где вскоре начинали курить, пить, увлекаться девчонками.

Обворовывать рыбаков было заманчиво, но не безопасно. Поймали однажды рыбаки и Левку. Тяжелыми кожаными ремнями с медными пряжками выходили так, что на ноги встать не смог. А потом скинули за борт — в море. Соленая вода, попав на изможденное тело, удвоила боль. Левка погреб к берегу. Его нагнали, долбанули веслом по голове. Мальчишка потерял сознание и утонул бы, но на берегу оказались друзья. Они тут же бросились на выручку, выволокли на берег и решили отомстить рыбакам.

Дождавшись, пока они уйдут в пивную, пробили в нескольких местах дно баркаса и утопили его. Но этого показалось мало. Решили выждать, когда из пивной выйдут те двое — избившие Левку…

Мужики шли покачиваясь, горланя песню про Костю-моряка. Едва они миновали многолюдные улицы, пацаны, набрав в руки булыжники, окружили их со всех сторон. Первый камень в висок обидчику запустил Левка. Рыбак, вылупившись по-бараньи, остановился и спросил:

— Что за блядь меня укусила? — и тут же получил булыжником в лоб. Потом еще в висок, по глазам. Второй, он бросался с веслом на Леву, и вовсе попал в переделку. Пацаны напали так дерзко и неожиданно, что мужики растерялись и не могли сопротивляться.

Когда оба без сознанья свалились на дорогу, мальчишки быстро обшарили их карманы, забрали все деньги и, поделив меж собой, разбежались по домам. А на следующий день их разыскивали по всему городу. Рыбаки взъярились за потопленный баркас.

Они вломились и к Леве. Не слушая и не глядя на мать, сгребли пацана в горсть, трясли, били, материли. Требовали, чтоб назвал всех своих друзей. Левка молчал. Тогда взрослые мужики стали швырять его по углам, били головой в угол, грозя вышибить глаза и зубы. Мальчишка потерял сознанье. Очнулся в больнице, весь в бинтах и гипсе. Рядом мать. Она гладила голову сына. Не плакала, не ругала, не корила. Когда Левка пришел в сознанье, сказала коротко:

— Мужаешь, сынок! Как жаль, что так рано…

Он быстро встал на ноги. И через два месяца

снова пришел на пристань. Из прежних друзей здесь осталось совсем немного. Остальных отцы приструнили, отправили к родственникам, на учебу, взяли в руки так, что не продохнуть. И только безотцовщина, предоставленная самой себе, ничего не испугавшись, сбилась в дружную шайку и вздумала снова свести счеты. В первую же ночь были изрезаны все сети, подпилены весла. Мальчишки, понимая, что их будут искать и бить, убежали на окраину города, решив отсидеться там, переждать рыбацкую злобу у старого смотрителя маяка — на створах. Эти песчаные косы, намытые морем, были излюбленным местом отдыха горожан и приезжих. Там можно было жить сколько угодно, продавая холодную воду отдыхающим на берегу. Эту воду брали из колодца. И бегом к морю. Но не жить же здесь вечно. Мальчишкам хотелось иметь свою лодку, чтоб самим ловить рыбу и продавать ее. Но… Лодки стоили дорого. Украсть? Угнать чужую, да за это могли убить. И мальчишкам оставалось одно — ждать…

Когда Левка вернулся домой, он не узнал квартиру. В ней не осталось и половины мебели, а та, что уцелела, была разбита и порублена.

Мать сидела, обхватив руками голову, увидев сына, сказала:

— Слава Богу! Ты жив! Остальное наживем.

Левка был бесконечно благодарен ей за это.

В восемь лет он стал форточником. Пользуясь своей худобой, мог пролезть не только в форточку, а в любую щель, лишь бы она вела в дом, где можно было украсть много ценного.

Вот так однажды влез в квартиру. Аж на третий этаж взобрался, закинув «кошку». А когда ступил на подоконник, увидел, что на него во все глаза смотрит белокурая синеглазая девчушка лет четырех-пяти.

— Вот гады! А говорили, что никого дома нет, — вырвалось невольное. Он оглянулся на форточку. И в это время в комнату вошла полная, красиво одетая старуха. Она тут же увидела Левушку и спросила, нахмурясь:

— Что вам нужно здесь, молодой человек?

— Я к ней пришел! — указал, как истинный одессит, на девчонку.

У старухи от удивления глаза стали шире очков.

— А почему через окно? — спросила, продохнув.

— В дверь приходят с цветами. А я поспешил, — подошел к девчонке и спросил: — Во что сегодня будем играть?

— В сказку. Ты будешь принцем, а я Дюймовочкой.

— Артур! Ты только глянь! У нашей Лялечки уже есть рыцарь сердца! Он влез через форточку! — смеялась старуха.

— Что? Кто залез через форточку? Дай его мне сюда! — загремело по коридору басом.

— У него уважительная причина. Он не успел нарвать цветов, потому не решился войти в дверь, — придерживала бабка рвущегося в комнату мужика. Когда тот увидел Левку, долго смеялся:

— Давно ли знаешь Ляльку?

— Я ее в окно часто видел. Она такая красивая! Лучше всех девчонок в городе, — ответил не задумываясь.

— А как же ты насмелился влезть к нам?

— Я не к вам, к ней! — указал на Ляльку. И продолжил тихо: — Если вы не дадите мне видеть, играть с нею, я, наверно, помру.

— Не стоит. Живи! Если тебе нравится Ляля, дружите, играйте вместе! — ответил отец девчонки и спросил: — Ляль, а ты хочешь с ним дружить?

— Ну да! Он же прямо из сказки, в самую форточку залетел!

Левку вкусно накормили, напоили чаем. Расспросили о семье. И разрешили приходить в двери даже без цветов.

— Так ты приходи ко мне! — попросила девчонка. Доверчивая, веселая, она и впрямь понравилась Левушке, впервые пожалевшему, что она не его сестра, с какою можно было бы играть и дружить всегда. Он пообещал девчонке, что обязательно придет к ней и не раз.

Мальчишки, ожидавшие его за домом, считали, что Левка попался и теперь ему конец. Когда увидели пацана, узнали, что случилось с ним, удивились:

— Ты знаешь, это капитан порта! Живет, что царь! Все есть! Но как он тебе поверил и не скрутил башку?

— Девчонка выручила. Не испугалась. Поверила мне. Я буду к ним ходить. Пригласили. А воровать не стану.

— Других хватает! — согласились пацаны, не решившись подтрунить над Левкой.

Он сдержал свое слово. Обкрадывая другие квартиры, ничего никогда не украл в семье Ляльки. К нему здесь быстро привыкли. Иногда пацан приносил девчонке конфеты. Один раз подарил ей куклу. Не украл. Купил к Рождеству. Лялька так радовалась новой подружке, что даже в постели не расставалась с нею. Со временем Левке стали доверять погулять с Лялькой во дворе. Потом отец возил их на машине в цирк. Мальчишке было неловко. Рядом с нарядной, похожей на куклу Лялькой он выглядел серым чучелом, одетым в старый костюм и грубые ботинки. Ему так хотелось уйти, но девчонка с восторгом смотрела на дрессированных львов и крепко держала мальчишку за руку.

О! Если б знала эта семья, как трудно давался каждый день Левке и его матери. Может, потому стыдился приходить часто. Уж слишком разителен был контраст.

Левка изо всех сил помогал матери. И постепенно втягивался в городскую, отчаянную шайку воров. Из худого большеглазого пацана он вырос в дерзкого подростка. И на тринадцатом году попал в колонию малолетних преступников. Но не за воровство. Сосед по лестничной площадке оскорбил мать. Назвал грязными словами по пьянке. Хотел поприжать в общем коридоре. А когда мать дала ему в морду, обругал площадно. Левка выскочил на шум. Сосед уже замахнулся на Мать. Левка тут же пырнул его ножом в живот. Не раз… Его не спасли. А мальчишку, как малолетку, отправили на пять лет в колонию.

Вышел он оттуда обозленным на весь белый свет. Даже родную мать не узнал. Она так поседела и состарилась, словно ждала сына вечность. Он хотел устроиться на работу, но узнав, где он был и за что, ему отказывали. Так и толкнула его жизнь снова в шайку, к повзрослевшей шпане, какую уже не устраивали квартирные кражи. Они уже делали налеты на инкассаторов, грабили кассы, комиссионки. И Левка через два года снова попал под суд. На этот раз его приговорили к восьми годам заключения в зоне усиленного режима. И парня повезли на Урал. Но по дороге, убив охранника, решили сбежать втроем. Их быстро поймали. И, добавив по пятаку к прежнему приговору, продлили маршрут до Магадана, в зону особого режима, где содержались рецидивисты.