- Теперь это уже не важно, любимый… - Тихо проговорила десятилетняя девочка, и стала очень осторожно обтирать пот с лица Инсара. - А дом у тебя есть, Победитель мой! Уже есть!.. И мы будем жить в нем вместе!.. …Не торопясь, следуя размеренной поступи своих верблюдов, племя Али только через полтора месяца изнуряющего пути по барханам Аравийской пустыни под палящим солнцем, добралось до вожделенного оазиса, где находился их город…

А Инсар…

Его молодой, сильный и жаждущий жизни организм, с помощью маленькой туарегской девочки Амаль, крепчал и восстанавливался с каждым днем… В город туарегов Инсар хоть и не вошел своими ногами, как все остальные воины, потому что был еще слишком слаб для этого, но он уже смог въехать в него верхом на верблюде… …Когда верблюд Инсара подошел к довольно солидному, конечно же, с точки зрения бедуинов, строению, рядом с ним остановил своего верблюда и вождь Али:

- Я рад, что у меня выросла такая дочь, Инсар! - Проговорил суровый вождь. - В ней течет настоящая, королевская кровь ее матери! И я рад этому!

- О чем ты говоришь, Али? - Проговорил Инсар устало.

Как бы быстро он не выздоравливал, но был, все же, еще слишком слаб, для того, чтобы преодолевать долгие переходы в неудобном седле мехари…

Али остро взглянул на Инсара:

- Я говорю о том, что она выполняет свои обещания!.. Вот уже во второй раз она возвращает тебя к жизни, Инсар! Хотя… - Вождь отвел взгляд в сторону. - Уже во второй раз я советовал ей дать тебе умереть…

- Спасибо ей… - Проговорил Инсар. - И спасибо тебе Али!..

- За что ты благодаришь меня, Инсар?

- За то, что ты не настоял на своем решении…

Старый Али долго и пристально смотрел ему в глаза, и проговорил только спустя несколько минут:

- Таковы обычаи туарегов Инсар, и теперь тебе придется, им обучится!.. Туареги, «синие воины пустыни», воюют только на войне… Но в их палатке или доме слово женщины - закон!.. Даже такой маленькой, как Амаль… - Произнес суровый вождь. - Я не знаю, откуда ты пришел… Я не знаю, кто ты… Я даже не знаю твоего имени - для нас ты всегда будешь Инсаром!.. И я вижу, что моя дочь Амаль, не ошиблась, назвав тебя именно так! Ты уже дважды победил собственную смерть, и спас от смерти и Амаль, и меня…

- Так получилось, Али…

- У слабых, так не получается! - Отрезал вождь. - Может быть, ты и сам об этом не знаешь, но ты воин! Настоящий воин - я чувствую это!

- И что будет теперь?

- Теперь ты перестанешь быть чужаком, и станешь настоящим туарегом! - Ответил Али.

- И что для этого нужно сделать?

Али сделал несколько пощелкивающих звуков языком, и оба верблюда опустились на колени, давая возможность своим наездникам ступить на землю.

- Ты будешь учиться быть воином-туарегом! И первое, что ты сделаешь - закроешь свое лицо, как и все наши мужчины, повязав вокруг головы лисам…

- А для чего это нужно, Али?

- Старые люди говорят, что мужчина нашего племени, много времени проведший в войнах, носит в себе плохих духов… - Али вбил колышек в землю и привязал с нему верблюда, затем поправил на лице свой лисам, и опять посмотрел на Инсара. - Духи эти могут выйти из воина наружу только через рот или нос… Поэтому… Туарег никогда не снимает лисам со своего лица! Даже во сне!!! Даже со своей женой!!! Особенно, со своей женой, Инсар!!! Ибо наши женщины должны быть чисты от злых духов войны!..

Вождь пошарил рукой в черезседельной сумке своего мехари, и…

- Вот! Держи! - Он бросил Инсару моток «новой», темно-синей материи. - Теперь это твой лисам!.. С этой минуты туареги должны видеть только твои глаза!

Инсар, посмотрел на Али, и, пытаясь понять, как это сделано у него, попробовал обернуть свою голову синим туарегским покрывалом…

Получилось это в первый раз, конечно же, совсем никудышне - для этого нужен был и опыт, и обе здоровые руки… Ни того, ни другого у Инсара сейчас небыло…

- Это делается не так…

Старый вождь подошел к нему, взял в руки лисам, и… Ровно через десять секунд Инсара уже нельзя было отличить от других мужчин племени…

- А теперь… Вот!.. - Али широким жестом указал на свой глинобитный дувал. - Этот дом, с этой минуты, теперь и твой дом!.. Здесь ты будешь жить отныне, и здесь восстановишь силы… И Амаль об этом позаботится! А потом… Потом, Инсар, ты станешь моей тенью… Всегда и везде, в любых походах или войнах, ты должен быть Гуннов сделать для меня то, что сделал той ночью, в оазисе… Ты теперь мой нукер!.. Ты Гуннов к этому, Инсар?

Инсар думал не больше одной секунды:

- Я Гуннов, Али! - Проговорил наш герой, чувствуя уверенность в своих силах. - Я сделаю все, что нужно будет сделать!

Вождь туарегов впервые посмотрел на Инсара по-доброму:

- Я чувствовал, что не ошибся в тебе… И… - Он запнулся на секунду, словно гордость не давала ему произнести последние слова. - Мне было бы грустно, Инсар, если бы моя маленькая Амаль не справилась с твоим недугом в этот раз… Служи мне с честью, Инсар, и, кто знает… Может быть когда-нибудь придет тот момент, когда я смогу назвать тебя своим сыном!.. И тогда ты сможешь занять мое место, Инсар…

…В один из дней в середине апреля в блок, где заключенные работали, пришел посыльный и сообщил бригадиру, которым был Старый вор Дубина, о том, что заключенного Кабанова вызывает начальник режима…

Через несколько минут Дубина уже разговаривал с Сергеем:

- Слышь, Кабан! Тебя к себе кум вызывает! - Проговорил Старый вор, и с подозрением взглянул на Сергея. - С чего бы это?

- А мне откуда знать, дядя Леша? - Пожал плечами Сергей, и пошел к выходу из цеха.

- Ну, смотри, Кабан… - Проговорил ему в след Дубина. - Если ссучишься и «кумовским» станешь… Тогда…

Только Сергей этих слов уже не слышал.

Он вышел из цеха, где его обыскал конвойный.

А потом, согнувшись примерно на 90 градусов, и как можно выше подняв руки сзади за спиной, в позе «лебедя», так, как по этой зоне передвигались все заключенные, Кабан был отконвоирован в административный корпус, к начальнику режима… …- Заключенный Кабанов Сергей Николаевич, статья… - Начал, было, свой доклад Сергей, входя в кабинет начальника режима, но…

- Проходите, Кабанов! - Отмахнулся от него подполковник внутренних войск. - Присаживайтесь!..

За прошедших почти полгода, Сергей был в этом кабинете всего один раз, когда прибыл с этапом в «Белый лебедь», и «кум», как это было положено, вызвал его к себе для знакомства…

Сегодня был второй раз…

Сергей недоуменно пожал плечами, и присел на привинченный к полу посредине кабинета стул.

- Ну, что ж, Кабанов… - Проговорил подполковник, закрывая картонную папочку-скоросшиватель, на которой было написано «Личное дело». - За то время, как ты прибыл ко мне на зону, о тебе практически ничего нового известно не стало…

- А что должно быть нового, гражданин подполковник? - Удивился Сергей.

- Да всяко бывает… Бывает и так, что таких как ты уже здесь еще пара-тройка статей догоняет… - Улыбнулся офицер странной улыбкой. - И набирается, по совокупности, на «высшую меру»…

- За мной больше того, что выяснили, ничего нет… - Проговорил Сергей угрюмо. - Да и то, что выяснили - не мое…

- Ну, конечно! Знаю! Вы тут все невинно осужденные! Старая песня!.. Ну, да ладно - те дела меня не касаются!.. - Проговорил подполковник. - Меня больше интересует то, что происходит здесь, в моей зоне!.. А происходит здесь следующее…

Подполковник встал из-за стола, подошел к окну кабинета, приоткрыл форточку, и закурил сигарету:

- Заключенный Кабанов Сергей Николаевич - «темная лошадка»… А я очень не люблю загадок, Кабан!.. - Офицер прищурился, и посмотрел на Сергея так, словно сделал рентгеновский снимок.