Вторая граната рванула прямо посреди плота, сметая с него, словно метлой, остатки немецкого отряда…
- Капа лежать! - Проорала Сизова, заметив, что сибирячка и не думает падать на землю. - Лежать, дура! На землю!!!
И в этот миг голова Капитолины странно дернулась, и она повалилась всем телом на спину, на траву…
Одного взгляда не нее было достаточно лейтенанту, чтобы понять, что произошло - точно по центру лба сибирячки была дырочка, из которой тоненькой скупой струйкой вытекала темно-бордовая кровь…
- Искать стрелка! - Прокричала Сизова, забросила за спину винтовку и схватила автомат. - Там снайпер! Рублева, Морозова! Там снайпер!
И она, стараясь вызвать огонь на себя, побежала вдоль цепочки скошенных пулями кустов, стреляя из трофейного автомата от бедра в сторону противоположного берега…
- П-пуф-ф! - Раздался из далеких кустов звук, словно кто-то громко чихнул на противоположном берегу и тут же с неба раздался противный свист. - Ф-ви-и-и-у-у-у!
Мила как бежала, так бросилась на землю… И вовремя - в том месте, где только что была ее голова, пуля сбила кору с дерева…
- Б-бу-бух-х! - Метрах в тридцати позади лейтенанта раздался взрыв.
- В-вау-у-у! - Взвыли мартовскими котами осколки.
- Снайпера! Снайпера искать! - Проорала лейтенант. - Миномет мой!!!
А расчет немецких «трубачей», видимо, уже пристрелялся, и теперь они долбили минами берег со скоростью швейной машинки:
- П-пуф-ф! Ф-ви-и-и-у-у-у-у!!! Б-бу-бух-х!!! П-пуф-ф! Ф-ви-и-и-у-у-у-у!!! Б-бу-бух-х!
Сизова нервно водила из стороны в сторону стволом винтовки, пытаясь разглядеть сквозь дым то место, где окопался минометный расчет, и все никак не могла его найти… …А в десяти метрах от нее…
- Я его засекла! - Крикнула громко Ольга Рублева. - Я его сниму товарищ старшина!
Она прицелилась в куст, и… …Это действительно был опытный снайпер…
Под стволом кривого, векового дуба рос развесистый куст. Может, он действительно там рос много лет, а может, это была маскировка…
Только Ольга не успела этого понять…
Она выстрелила не в основание куста, а сантиметров на двадцать повыше… И… Реакция врага была стремительной! Миг! И она увидела глубину, целившегося прямо в нее, оптического прицела, как-будто взглянула прямо в черный глаз самой Смерти…
Ольга попыталась передернуть затвор, и…
Стекло ее прицела взорвалось и влетело сотней осколков прямо в зеленый глаз «профессорской дочки»…
Ольга даже не дернулась…
Она просто уронила голову на приклад своей винтовки, словно устала, и прилегла отдохнуть, а может и немного поспать… Поспать вечным сном снайпера, проигравшего снайперскую дуэль…
Но эту дуэль не проиграла старшина, которая лежала под кустом в пяти метрах от Ольги…
- Б-бах! - Приклад «мосинки» привычно-упруго толкнул Морозову-старшую в плечо.
А в восьмидесяти метрах, на той стороне реки, подломился и завалился набок, под падающим мертвым телом, большой куст орешника…
- Вот и отлично! Отстрелялся, падаль!.. - Прошептала старшина и перевела прицел винтовки на следующую цель. - Бах! Одиннадцать… Бах! Двенадцать… …- П-пуф-ф! Ф-ви-и-и-у-у-у-у!!! Б-бу-бух-х!!! П-пуф-ф! Ф-ви-и-и-у-у-у!!! Б-бу-бух-х!..
Вражеские минометчики уже пристрелялись к тому месту, где лежала Сизова, и ей опять пришлось сменить позицию.
Она, пригибаясь к самой земле, держа в одной руке винтовку, а в другой полупустой автомат, пробежала несколько метров, и плюхнулась на землю в двух метрах от Морозовой:
- Как дела, старшина? - Крикнула она Морозовой.
- Они дальше уже не пойдут, Милка! Бах! - Ответила Морозова. - Их теперь осталось-то морд двадцать, не больше! Бах! Бах! Отобьемся! Бах! Их теперь только добивать надо!..
- Добьем! - Процедила сквозь зубы Сизова. - Ну, где же он, этот сучий миномет?!!
И вдруг… Она его увидела!..
Нет, не миномет…
В оптику ее прицела совершенно неожиданно «вплыл»…
Подполковник, барон Хайнц фон Ульбрихт!..
Он стоял на одном колене, наполовину прикрытый толстым стволом дерева, и… Вытянутой рукой, указывал кому-то точно в то место, где находилась Сизова…
- Ну, все… Отвоевался ты, барон фон «Диверсия»… - Сизова утвердила перекрестие своего прицела точно на лбу подполковника. - Давно я за тобой охотилась!.. Бах!
Она увидела через прицел, как какая-то неведомая сила заставила холеного немца резко вскинуть подбородок вверх, и… Не меняя позы, словно сбитая в тире «грудная мишень», Ульбрихт завалился назад, и грохнулся на спину…
И что-то произошло в этот момент в стане немецких диверсантов…
Было видно, что оставшиеся в живых полтора десятка егерей попросту растерялись!.. Они даже перестали стрелять, и несколько мгновений переглядывались между собой в недоумении…
Не растерялся только один… Видимо это и был тот, кому подполковник указывал цель рукой…
Этот немец высунулся наполовину из зарослей, согнувшись и прикрыв уши руками, а из-за довольно густого куста вырвался тугой столбик белесого дыма:
- П-пуф-ф! - Донесся до лейтенанта знакомый звук минометного выстрела.
- Попался! - Процедила она сквозь зубы, и нажала на спуск. - Бах!
Немецкий минометчик, взмахнув руками, так словно его огрели по затылку здоровенной оглоблей, рухнул в траву лицом вниз…
- Ф-ви-и-и-у-у-у-у!!! - Противно засвистело в воздухе.
Да только слух и нервы лейтенанта уже успели свыкнуться за сегодня с этим звуком, и она почти не обращала уже на него внимания…
Она перевела прицел на еще одного фрица, успела выстрелить, и даже увидеть, что попала именно туда, куда целилась, когда…
- Б-бу-бух-х! - Мощно рванула за ее спиной…
Словно огромный великан взял, да и решил поиграть с Людмилой, и ударил ее мягкой подушкой. Да только не сообразил, что эта подушка, возможно, намного больше размером, чем сама девушка!..
Сизову просто вмяло в землю, и засыпало сучьями, ветками и комьями земли… И сознание лейтенанта не сдюжило и отключилось…
Сколько она пролежала вот так, было неизвестно, но когда Мила подняла голову и встряхнула ею, словно собака, вышедшая из воды, то сообразила, что не долго. По крайней мере, не больше минуты…
Но взглянув на противоположный берег, увидела, что там теперь действительно произошли, какие-то радикальные перемены.
Немцы, эти жалкие остатки от грозного диверсионного отряда, стреляли теперь не в ее, а в совершенно противоположную сторону, туда, куда намеревались уйти, переправившись через реку…
- Ну, вот и ладушки… - Улыбнулась она через силу.
Сизова села, огляделась по сторонам и увидела Морозову-старшую…
Старшине повезло меньше…
Та, последняя мина, выпущенная минометчиком за секунду до своей смерти, разорвалась позади Морозовой метрах в трех… И нашпиговала ее спину множеством мелких осколков…
Через секунду лейтенант уже была рядом, и поняла что ее верная старшина, ее тренер еще с довоенной гражданской жизни, жива, и даже в сознании:
- Ну, что, Мила… - Прошептала она, и едва сумела облизать пересохшие, потрескавшиеся губы. - Здорово меня шибануло…
- Ничего, Зоя Павловна! Не страшно! - Сизова смотрела на спину этой женщины, которая была превращена множеством мелких осколков в кровавое месиво материи и плоти. - Там чуть-чуть только… Только поцарапало немного…
- Брось врать, Людмила… Никогда не умела… - Старшина пошевелила рукой, и посмотрела на Сизову. - Как там девчонки-то наши, командир?.. Ольгу жалко, хорошая девчонка была… Ее прямо через прицел… Остальные-то хоть живы, не ранены?..
Из глаз Сизовой выкатились две горькие молчаливые слезы, но старшина их не увидела, потому что просто не могла сейчас видеть лицо Людмилы, стоявшей над ней на коленях…
- Я сейчас, Зоя Павловна! - Проговорила тихо Людмила. - Возьму у Капы перевязочные пакеты, и сразу же вернусь!
- Капка у нас молодец… - Прошептала Морозова. - Хозяйственная… Каптерщица, как-никак… Ты береги ее, Мила, она еще всем немцам покажет, какие девки в нашей Сибири родятся…
