Дорота.Ты ответил, указав то, что для тебя наиболее важно. Трудно заставить кого-то проявить эмоции, взволновать. Тогда спрошу иначе: что плохого ты сделал в жизни?
Януш.У меня нормальный уровень тестостерона, я типичный мужик со всеми возможными недостатками, а значит, наверняка плохим поступком было то, что я образно называю «нечитанием детям сказок». Это всего лишь образ. Я не был готов к отцовству так, как готов сейчас. К плохим поступкам я отнес бы также тот факт, хуже вряд ли что-то можно придумать, что я игнорировал мнение близких мне людей и никогда не советовался с ними. В этом я — приверженец патриархального подхода, основанного на прекрасном предположении: «Я сам знаю, что для меня будет лучше». Я стараюсь быть добрым человеком. Стараюсь слушать людей и жить так, чтобы мои планы никому не мешали, никого не ранили, ни у кого не отнимали шансов. Стараюсь держать слово. Но я не готов предложить дружбу всем тем, кто хотел бы со мной дружить. Сейчас я считаю это проблемой. Я встречаюсь с людьми, мы начинаем общаться, и эти люди желают продолжить дружбу со мной, но я не поддерживаю эти отношения. У меня просто нет времени для этой дружбы. Впрочем, я прекрасно понимаю, что повод, чтобы не стремиться к дружбе, если она тебе не нужна, найдется всегда. Я не особо стараюсь или вовсе не умею организовать свое время так. чтобы заботиться о друзьях.
Дорота. Ты отчасти отшельник?
Януш.Мне не так уж необходимо присутствие людей.
Дорота.А я люблю свое одиночество, но люблю находиться и в обществе других людей.
Януш.А мне как раз не требуется их присутствия. Есть такие моменты, когда я испытываю нечто вроде наркотического голода, желая быть с кем-то, и тогда я мечусь, ищу, стараюсь вновь отстроить то, что уже невосстановимо. Ведь если я позвоню кому-то, кто накануне звонил мне четыре раза, а у меня так и не нашлось для него времени, то, полагаю, он может удивиться и вполне справедливо решить, что я отношусь к дружбе с ним весьма утилитарно, что она нужна мне, только
когда нужна мне, а не ему. Но это ведь и правда плохо. Я всегда очень мало времени уделял дружбе и любви.
Дорота.А удовольствие? Что у тебя вызывает удовольствие?
Януш.Много удовольствия доставляют мне разговоры. Я люблю разговаривать с людьми, люблю узнавать от них что-то новое. Если я встречаюсь с кем-то, то больше всего рад беседе, а не тому, что сопутствует этой беседе, хороший ужин например, хотя и атмосфера, в которой проходит беседа, мне тоже важна. Впрочем, немало удовольствия я нахожу, разговаривая со своими попутчиками в поезде Слупск—Кошалин. Совершенно иного рода удовольствие я получаю, когда ко мне кто-то прикасается. Причем не только в эротическом контексте. Люблю, когда кто-то касается моей кожи, гладит меня, смотрит в глаза, интересуется мной, потому что тогда я испытываю чувство безопасности и ощущаю заботу о себе. Должен признаться, что иногда я хожу в косметический кабинет, так как очень люблю тактильные ощущения. Люблю хорошее вино за вкус и последующее состояние расслабленности. Однако не люблю перебарщивать с выпивкой, потому что тогда теряю удовольствие быть в состоянии расслабленности и стараюсь сосредоточиться на том, чтобы никто не заметил моего опьянения (смеется).Я также люблю специфическое вибрирующее волнение, которое доставляет музыка. Это
состояние восторга, вызванное музыкой, причем самой разнообразной, ведь она вовсе не обязательно должна быть серьезной, ассоциирующейся с классикой. Это может быть фрагмент какой-нибудь песни по радио. Слушая его, я могу размечтаться о том, что бы я хотел сделать. И это доставляет мне удовольствие. Порой музыка помогает мне настроиться перед тем, как написать какой-нибудь волнующий эпизод. Музыка способна довести меня, совершенно без причины, до слез. Но это такое приятное состояние, и когда я его достигаю, обращаюсь к клавиатуре и начинаю писать. Писательство -еще одно удовольствие, которое я очень люблю. Также мне доставляет удовольствие еда. Не ее поглощение, но еда как священнодействие — люблю большие тарелки, на которых мало еды, но она украшена разнообразными экзотическими добавками. Люблю пробовать разные блюда, я вообще считаю, что в жизни надо попробовать все и это все не обязательно связано с едой. Люблю также прикасаться к женщинам, люблю их инаковость, их нежность.
Дорога.Что тебя раздражает, задевает?
Януш.Если кто-то не понимает каких-нибудь очевидных вещей, это меня ужасно раздражает. Хотя в мире нет ничего абсолютного — абсолютна лишь скорость света в вакууме, а все остальное относительно, и мы на все смотрим со своей колокольни. В течение долгого времени не ставилась под сомнение справедливость физики Ньютона,
в которой заключена теория абсолютного движения. Физика Ньютона является основой общей физики, общей теории относительности. Мы находимся в ньютоновском мире и не видим, как здание уменьшается в результате движения Земли со скоростью девятьсот шестьдесят тысяч километров в час, а ведь это так. Просто у нас есть определенная система отсчета, и большинство из нас находится в одной из комнат этого здания. Хотя существуют другие системы отсчета, в которых этого здания просто нет. Однако если есть нечто являющееся истиной для 99,9% всего населения Земли, а кто-то пытается отрицать эту истину, то меня это страшно раздражает. Я называю это глупостью, обычной человеческой глупостью. Еще меня нервирует, особенно когда я сейчас приезжаю в Польшу, отсутствие терпимости, неприятие отличающейся точки зрения, нежелание вслушаться в отличающееся мнение, нежелание относиться к нему как к существующему параллельно. Вспомни наш разговор о гомосексуализме. В Польше любят приклеивать всем и вся ярлыки. А ведь этот другой человек просто имеет отличное от твоего собственного мнение и имеет причины для этого.
Дорота.И имеет право его иметь.
Януш.А многие люди начинают их ущемлять, оценивать, ограничивать, обрывать дружбу, не общаться с ними лишь потому, что воспринимают жизнь иначе, это меня ужасно нервирует. Просто не выношу глупых людей. Тех, которые ничего не делают для того, чтобы больше узнать о мире и людях.
Дорота.Что тебя может взволновать? Растрогать?
Януш.Больше всего меня волнует несправедливость. Когда кому-нибудь наносится незаслуженная обида. Например, не могу понять, как кто-то ранит животных ради собственной выгоды, не могу понять, как можно напустить друг на друга двух псов, спровоцированных до крайней степени агрессивности, и приказать им драться до тех пор, пока один не загрызет другого. Не могу спокойно смотреть, когда бьют женщин. Не могу сохранять спокойствие при виде любой несправедливости даже в менее щекотливых вопросах, например в науке. Когда у кого-то несправедливо отнимается право на идею, например, у аспиранта есть отличная идея, а лавры за ее воплощение получает его профессор, и лишь потому, что аспирант этот ему подчинен. Что меня еще ужасно нервирует? Что меня волнует? Меня очень волнуют обычные истории, например, я часто плачу в кинотеатре на мелодрамах, что, может быть, даже заметно по моим книгам. Этой взволнованности человеческими историями я подчинился, когда писал «Одиночество в Сети», книгу, которая даже чересчур мелодраматизирована. Сегодня я бы изменил это в ней, но уже поздно. Просто я способен поддаться этой магии. Меня волнуют плачущие люди. Я глубоко сопереживаю чужим эмоциям.
Дорота.Ну хорошо, а ты помнишь, когда в последний раз плакал?
Януш.Я плакал тайком. Когда Ада, моя дочь, получала аттестат зрелости. Зал был не таким уж темным, так что, может, кто-нибудь и видел меня плачущим, хотя я делал вид, что фотографирую. Я задумался, почему плачу, ведь получение аттестата зрелости -- это довольно обычная вещь. Но я помню, что в тот же самый день, когда она получала аттестат, я достал из коробки, хранящейся в подвале, ее первые тетрадки, прочел первые слова, написанные ею. Так я осознал, что в жизни дочери закончился один и начинается следующий период. И, разглядывая ее тетрадки, я хотел вспомнить, как она начинала писать. Тогда меня это не волновало, тогда я, кажется, даже ворчал, что она плохо пишет, что не там поставила черточку. Пожалуй, это был последний раз, когда я плакал. Ничего больше припомнить не могу. Вспомню, скажу.
