— Ты не забыл про «кнопку»? — Я прекрасно знал, что СБ держала на постоянном прослушивании все номера телефонов в «Золотом ручье».

— Ну и что?! А разве не с ними ты сейчас собрался встречаться? — Саша коротко хмыкнул, и я был вынужден согласиться. Стоило ли теперь думать о конспирации, когда пятнадцать минут назад своим неожиданным воскрешением майор Бобров поднял на ноги не менее целого отдела ФСБ?

— Ты прав. Я сейчас в западной части Белоруссии, двадцать минут назад выехал из Бреста и полным ходом направляюсь к границе с Россией. У меня — хороший водитель. — Я встретился глазами взеркале заднего вида с таксистом и заметил промелькнувшую на его обветренном лице улыбку. — Он говорит, что может объехать пограничный и таможенный пункты. Но, я думаю, будет гораздо лучше, если твои друзья сообщат, в каком именно месте я смогу беспрепятственно пересечь оба КПП. Договоришься?

— Никаких проблем. Сколько вас и какая марка машины? Желательно ещё и номер.

— Трое. Водила не в счёт, он человек посторонний. Его надо будет отпустить сразу же, без лишних вопросов. Со мной еще один парень, который тоже может много чего рассказать.

Я заметил изумление на лице дока. Вероятно, он не считал себя носителем какой бы то ни было важной информации. Затем я взглянул на таксиста и спросил номер его машины.

— Запоминай — «кЗЗ-67МН», бежевого цвета. «Жигули» первой модели.

— Хорошо, сейчас свяжусь с ними и буду ждать твоего звонка. — Саблин повесил трубку.

— Значит, ты меня надул? — без обиды поинтересовался док, доставая из саквояжа сигареты и зажигалку. — Насчет сотрудника спецслужбы…

— Пять лет назад я был начальником охраны секретного центра, в котором занимались довольно-таки интересными разработками. Потом, по воле случая, должен был согласиться работать на «структуру».

— Уж не о тех ли ты говоришь разработках, которыми занимается лаборатория Когана?

— Именно. Если хочешь знать, именно с меня всё по-настоящему и началось. — Я тяжело вздохнул и взял из протянутой мне Романом пачки «Мальборо» сигарету. — Поэтому я должен всё и закончить…

— Теперь ясно, — пожал плечами док, и пистолет-зажигалка в его руке разродился высоким голубым пламенем. — Так бы сразу и сказал.

— Извини.

— Ладно, ерунда…

Док ответил с такой непринужденностью и простотой, словно не было четверых, «сделанных» им в вертолёте, мертвецов и взорванного «шестисотого» «мерседеса». Мы мчались по шоссе со скоростью около ста тридцати километров в час, совершенно не представляя, что нас ждет впереди, но очень надеялись найти там покой.

Когда я снова набрал номер телефона Саб-лина, то услышал прерывистые гудки. То же самое было и через пять, и через десять минут… И тут я впервые с момента, как решился на побег, вспомнил о Рамоне. Ведь она была единственным человеком, о котором — и Персиков это знал! — сбежавший рекрут будет тревожиться в первую очередь. А я, увлеченный чем угодно, но только не мыслями о любимой женщине, начисто позабыл о ней! Какая непростительная оплошность!

Я торопливо затолкал в пепельницу окурок и принялся набирать номер. Примерно минуту я ждал соединения, затем — ещё пять минут — слушал продолжительные гудки. Боже, какой я идиот! Кретин!! Остолоп!!! Как я мог забыть о ней?!!

Док, вероятно, заметил, как изменилось выражение моего лица, потому что тронул за плечо и спросил:

— Что случилось?

— Ничего особенного, — сквозь зубы процедил я. — Просто перед тобой сейчас сидит самый большой мудак, какие только бывают на свете. — И я вкратце рассказал ему о Рамоне.

— Может, ты напрасно волнуешься? Мало ли куда она могла выйти из дома…

— В три часа ночи?! — парировал я, и совсем неожиданно у меня перед глазами предстала во всей красе страшная картина измены. Я вдруг понял, что ещё может означать ночное отсутствие моей красавицы. Вероятно, у нас с доком существовала какая-то телепатическая связь, потому что он подумал о том же самом.

— Во всяком случае, это лучше, чем попасть в лапы к «структуре», храня верность. — Не знаю, что именно хотел сказать этими словами Рома, но если он ставил перед собой цель успокоить меня, сделать так, чтобы я перестал волноваться, то ни хрена у него не получилось! Я так углубился в свои мрачные мысли, что чуть не забыл о Саблине и грядущей встрече с сотрудником ФСБ. Когда я в очередной раз набрал номер телефона «Золотого ручья», Саша уже ждал звонка.

— Всё улажено! — сообщил он. — На пограничном пункте Макаровское вас будут ждать сотрудники областного отдела СБ. Они отвезут вас в Москву на своём транспорте. Когда приедете, готовьтесь — сразу же попадете на ковёр к Самому…

— Напугали бабу членом…

— Мое дело — предупредить, а там сам думай.

— Хорошо, Саша, тогда — до встречи.

— До встречи! Слушай, чуть не забыл…

— Да?

— Не забудь расплатиться с таксистом!

Я улыбнулся, отключил связь и, следуя рекомендации старого друга, попросил дока рассчитаться с нашим «быстроходным» водителем, с учётом премиальных за скорость. Когда Роман протянул мужику «штуку», тот едва не выпустил из рук руль. Оказалось, что машина способна прибавить еще пару-тройку километров в час к уже и без того сверхвысокой для насквозь проржавевшего двадцатилетнего «жигуленка» скорости. До самой границы мы ехали почти без остановок, только дважды тормознув у бензоколонки и в очередной раз заправив почти полностью опустевший бак. Оказалось, что на предельных оборотах наше «такси» обладает особенностью поглощать бензин с утроенным аппетитом — двадцать пять литров на сто километров. Аккурат как большегрузный КамАЗ с прицепом.

Когда после четырехчасового гоночного марафона фары машины высветили раскрашенный «зеброй» пограничный шлагбаум белорусско-российской границы, я снова попытался дозвониться до Пярну. Но и в этот раз мой слух уловил только отчетливо доносящиеся с того конца линии длинные заунывные гудки, очень напоминавшие погребальный звон колоколов… Честное слово, в тот момент я был готов отдать все на свете, остаться совершенно голым и нищим, лишь бы хоть на секунду услышать нежный и ласковый голос самого дорогого для меня на свете человека.

— Останови здесь, дружище. — Я положил руку на плечо сидящего впереди таксиста. — Спасибо тебе, выручил. Ты даже не представляешь, какое большое дело помог сделать.

— Да ладно! — Мужик поскрёб давно небритый подбородок и покачал головой. — Вы более чем достаточно заплатили, чтобы я работал, как слон, и был нем, как рыба. Счастливо вам разобраться со своими большими делами, пинкертоны…

Мы с доком вышли из машины и направились в сторону КПП, где нас уже поджидала целая делегация, состоящая из сотрудников ФСБ и нескольких бойцов ОМОНа. Таксист развернулся на пятачке, посигналил напоследок и рванул обратно в Брест. За несколько часов езды он отработал свою двухмесячную норму и, вероятно, был счастлив.

На белорусском пограничном пункте нас никто даже не окликнул. Дежурные пограничники молча стояли возле своей будки, провожая цепкими взглядами неторопливо шагающих мимо них мужчин в черных костюмах. В руке одного из них покачивался небольшой кожаный саквояж. Оба выглядели усталыми и измученными, хотя держались достаточно уверенно.

Возле КПП России уже выстроился целый кордон. Впереди стояли двое крепких плечистых мужчин, одетых, как и мы, в деловые костюмы. Чуть позади, с автоматами наперевес, несколько омоновцев в зелёном камуфляже и черных беретах. Не менее пятнадцати пар глаз наблюдали за нашим неторопливым приближением.

— А не закурить ли нам сигаретку, док? — предложил я, хлопнув парня по спине и облегченно улыбнувшись. — Заслужили, как думаешь?

— Почему нет? — Рома пожал плечами, открыл саквояж, не спеша достал оттуда пачку «Мальборо», где оставалось ровно две сигареты, и одну протянул мне. Вторую взял сам. Когда же он вытащил из кармана сверкнувший в предрассветных лучах солнца пистолет-зажигалку, руки омоновцев машинально сжали автоматы.