Но добраться ему суждено было только до Красноярска. Перед самым городом на скользком спуске дороги Николай Петрович упал вместе с лошадью и ударился головой о придорожный камень-валун. Сей случай остановил жизненный путь камергера Резанова. В Красноярске  Николай Петрович  первого марта восемьсот седьмого года окончил свои земные дни и погребён был там при соборной Воскресенской церкви.

Известие о том, принесённое из Охотска Сысоем Слободчиковым, а потом подтверждённое бумагою из компанейской почты, повергло в уныние и скорбь всех обитателей новоархангельской крепости на Ситхе: не стало их спасителя и охранителя. Компания, да и вся Русская Америка потеряла своего строителя и защитника.

С той поры не однажды правитель Александр Андреевич Баранов сообщал с разными оказиями коменданту Сан-Франциско о кончине Николая Петровича Резанова. Привозил сию печальную весть в Калифорнию и Кусков, бывший в этих местах в прошлые годы, как привёз и на этот раз.

Но оказалось, что до сей поры не верит Кончита, что её возлюбленного нет на этом свете. Не верит, и каждый день уже который год сидит она на океанском скалистом берегу в надежде увидеть однажды корабль под белыми парусами, на котором приплывёт её суженый из далёкой России…

…«Чириков», повинуясь умелым командам бывалого морехода Христофора Бенземана, мягко толкнулось бортом о причал, и на его настил полетели с корабля швартовы, прервав воспоминания Кускова, которому предстояло сейчас вместе с капитаном заняться совсем иными делами.

Глава шестая

Индейский мальчик Вук из племени макома собирал в лесу недалеко от своего поселения жёлуди, когда услышал вдруг какие-то крики. Вук осторожно стал пробираться через лесные заросли на звуки и вдруг увидел за  редкими деревьями, как испанцы, офицер и солдат, склонившись над лежащим человеком-индейцем, снимали скальп с его головы. Здесь, в лесу, не было в это время никого из мужчин макома. Вук это знал точно. Поэтому убитый испанцами индеец мог быть только из соседнего племени калечи.

Вук спрятался за большим деревом и видел, как офицер положил скальп в сумку у седла своей лошади. Второй испанец перекинул бездыханное тело индейца через холку  коня и они пошли из леса, где на опушке их ждали ещё трое конных солдат. Немного о чём-то поговорив, весь отряд двинулся в сторону индейского поселения соседнего с макома племени калечи…

…Алёна обучала верховой езде молодого воина, держа в руках длинную бечеву, привязанную к уздечке коня, который бегал по кругу. Индеец же старался удержаться на неоседланной лошади. Алёна что-то кричала подростку, была увлечена действом и не заметила, как к ней подбежал Вук и быстро стал говорить. Он почти кричал и возбуждённо размахивал руками. К ним тут же подошла Манефа.

– Солдаты-испанцы убили сейчас в лесу человека  калечи, – перевела она слова Вука. – Они сняли с него скальп и повезли в сторону поселения калечи… Вук всё видел.

– Ясно. Испанцы хотят поссорить нас с соседями. Едем! – решительно крикнула Алёна. – Вук! Со мной!

Она громко свистнула и тут же к ней подбежали воины и подвели  вороного коня. Алёна легко запрыгнула в седло, подхватила за руки Вука, посадив его впереди себя и поскакала по равнине к селению калечи. Воины макома понеслись на своих конях  за вождём…

…Испанские солдаты во главе с лейтенантом Лопесом подъехали к поселению калечи и Лопес велел позвать вождя, а когда тот вышел из хижины к испанцам, то лейтенант попросил его собрать мужчин племени: вождю и мужчинам он хотел что-то сказать.

Пока воины калечи собирались, испанцы стащили с коня и положили на землю тело убитого индейца с обезображенной головой. Затем Лопес, оглядев собравшихся людей калечи, заговорил с ними через вакера.

– На ваши земли, калечи, пришли недавно новые люди с севера. Они уже захватили земли индейцев других племён там, на берегу океана! – громко говорил, почти кричал, Лопес. – Эти люди – захватчики! Они – русские, славяне, и хотят поселиться здесь!.. Вот этого воина вашего племени мы нашли вон там, у самой кромки большого леса… Его убили русские охотники. Мы видели, как они умчались на своих конях в сторону океанского берега. Они сделали это чёрное дело, чтобы запугать калечи! Я призываю вас помочь нам прогнать русских с этой земли! Вам надо объединиться с другими племенами, и мы все вместе прогоним их! Смерть пришельцам!

– Смерть! Смерть! Смерть! – закричали воины калечи.

А в это время послышался дальний топот лошадиных копыт и воинственные крики: со стороны большого леса скакал отряд всадников-индейцев. Это были воины макома.

Алёна скакала впереди всех. Маленький Вук подпрыгивал в её седле.

Подскакав к собравшимся калечи, Алёна и её люди резко остановили коней и спрыгнули на землю. На лицах испанцев было видно недоумение, а Лопес, узнав Алёну, нахмурился, и явно был недоволен встречей с вождём макома. Люди же калечи смотрели на Алёну и её воинов с почтением.

– Что говорит этот испанец? – обратилась Алёна к вождю калечи, тоже узнав лейтенанта Лопеса.

– Он говорит, что вот этого нашего калечи убили белые люди – русские, – сказал вождь калечи.

– Откуда здесь взялись русские? – удивлённо спросила опять Алёна.

– Они пришли с севера и хотят поселиться здесь, а нас всех убить. Он говорит, – кивнул на офицера вождь калечи, – что те люди хотят запугать нас и людей других племён, а потом захватить наши земли.

– Русские не убивают невинных людей. Они христиане и убивать не могут по законам и заповедям своей веры, – говорила Алёна больше для испанцев, чем для вождя калечи. – Хотя испанцы тоже христиане, но другие. Они отступники от истинной веры… Вот потому они и убивают нас. Люди калечи, не верьте этому испанцу! Он лжёт!

Лицо лейтенанта побледнело.

– Я не лгу! – воскликнул Лопес. – Это она защищает пришельцев с севера!

– Не русские убили вашего человека, вождь калечи, – спокойно сказала Алёна. – Его убили вот эти испанцы.

Алёна  сняла с седла Вука.

– Сейчас, испанец, будет тебе и доказательство лжи твоей… Скажи, Вук, кто убил мужчину калечи?

– Вот этот и этот, – показал мальчик на лейтенанта Лопеса и его подручного. – Я всё видел. Я был в том лесу и собирал жёлуди. Это они сняли скальп.

– Что ты врёшь,  мерзавец! – опять закричал Лопес.

Индейцы калечи по знаку своего вождя окружили испанцев.

– Он не врёт и вот наше доказательство, – сказала Алёна и, подойдя к лошади офицера, полоснула острым ножом по низу седельной сумы, из которой шлепнулся на землю окровавленный скальп.

Индейцы тут же схватили лейтенанта Лопеса и его солдат.

– Я прошу вождя калечи пощадить невинных и отпустить их. Пусть идут к себе в крепость и скажут своим людям, что мы – макома и калечи – мирные люди и убиваем только тех, кто причиняет нам зло, кто проливает нашу кровь…  А ты, испанец, – обернулась Алёна к лейтенанту, – видно, забыл мои слова а, может, и не поверил древней истине нашей… Да теперь уже поздно…

Вождь калечи что-то крикнул своим воинам, и в ближний кустарник за селением потащили только упирающегося Лопеса и его подручного солдата. Оттуда вскоре раздались дикие крики.

А  Алёна подвела офицерского коня к маленькому Вуку.

– Теперь это твой конь, Вук, – сказала она мальчику. – Бери, ты его заслужил.

Счастливый  Вук забрался в седло, всё ещё не веря в происходящее. И на лице его сияла благодарная улыбка, обращённая к Алёне.

Вождь калечи тоже благодарно склонился перед Алёной.

– Вождь Шаста, ты поступила как истинный друг и сосед, – сказал он. – Я и мои люди благодарим тебя.

– Враги наши, вождь калечи, – твёрдо произнесла в ответ Алёна , – должны знать: кто с мечом к нам придёт, тот и погибнет от меча! Так!

– Так, вождь Шаста. И если будет нужно, то воины калечи встанут рядом с воинами макома. Только позови. Вот тебе моя рука.