Английские линейные крейсеры понемногу отставали и в 15 ч 50 мин скрылись из виду; только легкий крейсер «Дублин» еще держался в пределах видимости. Английские крейсеры планомерно пытались оказывать помеху радиопереговорам «Гебена» с береговыми радиостанциями. В 15 ч 50 мин «Бреслау» полным ходом направился в Мессину, чтобы подготовить для «Гебена» приемку 1500 т угля. В 21 час видимость ухудшилась, и легкий крейсер «Дублин» потерялся из виду. Вскоре «Гебен» заметил впереди по курсу эскадренные миноносцы. Прошло несколько минут страшного напряжения, прежде чем выяснилось, что это итальянцы, которые, по-видимому, занимались маневрами. «Гебен» уменьшил ход до 15 узлов.
5 августа в 5 ч 6 мин «Бреслау» стал на якорь на мессинском рейде, а «Гебен» — в 7 ч 45 мин. Последний с 6 ч 10 мин сопровождался 5 итальянскими эскадренными миноносцами, причем 3 из них шли впереди и 2 — в кильватер. Оба крейсера сейчас же начали приемку угля. К 11 ч 30 мин 6 августа «Гебен» принял с германских пароходов «Генераль» («General»), «Мудрое» («Mudros»), «Кеттентурм» («Kettenturm») и «Амбрия» («Ambria») и с угольных барж фирмы Гуго Стиннес 1580 т угля, а «Бреслау» к 12 ч 25 мин — 495 т с германских пароходов «Амбрия» и «Барселона» и с барж фирмы Стиннеса. Уголь, доставленный фирмой «Стиннес», частично перегружался с английского парохода «Уилстер» («Wilster»); уголь этот был предназначен для какой-то английской фирмы, но представителю Гуго Стиннеса, несмотря на протесты английского консула, удалось предоставить его в распоряжение Средиземноморской дивизии. Во время стоянки оба корабля приводились в боевую готовность: весь лишний инвентарь свозился с корабля, удалялось все опасное в пожарном отношении, пополнялись запасы провианта и прочих материалов с германских торговых судов. Для этой цели особенно полезным оказался пароход «Генераль», подготовленный к отходу в Германскую Восточную Африку. Военнообязанным личным составом торговых судов некомплект экипажа крейсеров был пополнен до полного комплекта, предусмотренного по мобилизации; кроме того, был открыт прием добровольцев. Несмотря на переутомление личного состава, во время стоянки работы продолжались до последней секунды. Погрузка угля протекала медленно, так как пароходы не были приспособлены для быстрой подачи его. День и ночь стояла безветренная августовская жара. При закрытых иллюминаторах и полупортиках и при прогретых турбинах и вспомогательных механизмах жара во внутренних помещениях корабля становилась невыносимой. Личный состав страдал от пота и грязи. Уже три дня он нес вахту по боевому расписанию; при этом команда то принимала уголь, то перегружала его. Ночью на раскаленном корабле матросы и офицеры не получали освежающего сна и падали, как мухи. В полдень 6 августа погрузка угля и другие работы были приостановлены, чтобы дать личному составу несколько часов отдыха; перед уходом команде необходимо было хоть помыться, чтобы приобрести боеспособность и трудоспособность, имея в виду предстоящий бой.
До прихода в Мессину контр-адмирал Сушон был осведомлен о поведении Англии вышеупомянутыми радио. Вскоре по прибытии в Мессину, 5 августа в 9 ч 37 мин, им была получена радиограмма от Морского генерального штаба: «4 августа Англия объявила Германии войну». Имелись сведения, что Италия не примет участия в войне на стороне среднеевропейских держав. Германский морской атташе в Риме 5 августа телеграфировал начальнику дивизии: «Несмотря на расторжение союза, Италия нейтральна. Надеется этим вызвать нейтралитет Англии. Утверждает, что мобилизация грозит революцией. Морское министерство смущено, отношение к нам пока доброжелательное».
Итальянское правительство с самого начала препятствовало пополнению запасов провианта и угля. Уже 1 августа, т. е. до объявления войны Россией, Италия запретила всем своим портам предоставление топлива и провианта. Если обоим германским крейсерам удалось дважды пополнить свои запасы в Мессине, то этим они обязаны исключительно решительному выступлению, непреклонной энергии и дипломатическим способностям своих офицеров. Переговоры были облегчены тем, что у Сушона с высшим морским начальством в Риме и Мессине были личные отношения, которые он имел привычку завязывать и поддерживать еще в мирное время. 2 августа он получил разрешение от морского министра на приемку угля из немецкого угольного склада Гуго Стиннеса; однако это разрешение пришло на корабль в столь поздний час, что в этот день его нельзя уже было использовать. 4 августа вечером Сушон сообщил морскому министру, что на следующее утро использует полученное разрешение, но 5 августа снова возникли затруднения, и лишь в 15 ч этого дня он получил телеграмму от министра иностранных дел: «Угольная погрузка разрешена в последний раз». Итальянское правительство также весьма заблаговременно запретило шифрование телеграмм. Но радиостанции было труднее прибрать к рукам, чем телеграф, и в передаче шифрованных радио не было перебоев.
5 августа в 20 ч 30 мин на флагманский корабль прибыло 4 итальянских офицера с письмом от коменданта мессинских укреплений. В этом письме комендант напоминал, что согласно нормам международного права стоянка в нейтральной гавани ограничивается 24-часовым сроком, за исключением чрезвычайных случаев. Отвечая коменданту устно и письменно, Сушон изложил свою точку зрения: 1) срок стоянки им учитывается с момента получения разрешения на погрузку угля (т. е. с 15 ч 5 августа); 2) он выйдет из гавани не ранее окончания приемки необходимого количества угля, но не позднее 19 ч 6 августа. В заключение Сушон отметил, что ограничение стоянки в иностранном порту 24-часовым сроком не диктуется международным правом, а является лишь английской точкой зрения; нормальный срок — трое суток.
Сушон не надеялся на помощь союзного австро-венгерского флота. Тем не менее он счел своим долгом осведомить австрийское правительство и морское командование о своем стесненном положении и попросить о вооруженной помощи. 5 августа в 2 ч 12 мин он передал по радио адмиралу Гаусу в Полу: «Настойчиво прошу вас как можно скорее выручить „Гебен“ и „Бреслау“, находящиеся в Мессине. Английские крейсеры держатся у Мессины, французских сил здесь нет. Когда можно ждать вашего подхода в район Мессины, чтобы выйти вам навстречу?». Еще ранее, в 1 ч 26 мин, была послана германскому морскому агенту в Вене следующая радиограмма: «Английские крейсеры препятствуют выходу „Гебена“ и „Бреслау“ из Мессины. Считаю крайне необходимой посылку австрийских кораблей к Мессине. Французы находятся в западной части Средиземного моря». О том же Сушон передал радио в морской генеральный штаб в Берлине, который 5 августа в 9 ч сообщил, что Австрия поставлена им в известность. Первым ответом на запросы Сушона явилась телеграмма из Морского генерального штаба: «Помощь Австрии очень сомнительна», и в тот же день в 21 ч 25 мин сильно искаженная радиограмма от адмирала Гауса, которая так и не была разобрана. Но из нее было ясно, что австро-венгерский флот на помощь не придет. Германский морской агент телеграфировал 6 августа в 14 ч 30 мин из Вены: «Австрия отказала в помощи, так как помощь опоздает». В письме к начальнику германского Морского генерального штаба адмиралу Полю австрийский командующий флотом пытался объяснить причины, «заставившие его принять несказанно горькое решение и отказать адмиралу Сушону в помощи и таким образом снять с себя и с австро-венгерского флота тяжелый упрек в том, что последний без особо уважительной причины оставил своих храбрых собратьев по оружию в исключительно критическом положении». Причина, очевидно, состояла в неготовности флота: общая мобилизация началась только 4 августа. Свои силы, состоявшие из 3 линейных кораблей типа «Тегетгоф» и 3 — типа «Радецкий», 2 броненосных крейсеров и около десятка эскадренных миноносцев, адмирал Гаус считал недостаточными для встречи с английскими и французскими силами у Мессинского пролива; Австрия еще не объявила войны Англии, но ее помощь германским кораблям была равносильна объявлению войны. Вена вела переговоры с послами враждебных государств и таила еще надежды на нейтралитет Англии по отношению к Австрии. Адмирал Гаус не мог действовать без разрешения своего правительства. Он выставил также и причины военного характера. Понятны также и следующие строчки из письма Гауса к Полю: «Попытка помочь „Гебену“ привела бы только к гибели двух наших сильнейших дивизий линейных кораблей, ядра нашего флота, и тем самым могла бы только повредить нашему общему делу». Война России была объявлена только 6 августа. Англия же объявила войну 11 августа. При данном ходе событий выступление австрийского флота фактически не отразилось бы на успехе прорыва.
