Линкор должен был сопровождать тяжелый крейсер «Принц Ойген». Он был назван в честь полководца XVIII века принца Евгения Савойского.[14] Во время войны его водоизмещение считалось равным 10000 тонн, но только после войны ошеломленные союзники узнали правду. На самом деле его полное водоизмещение превышало 19000 тонн. Крейсер вошел в строй в 1940 году. Он был вооружен 8 орудиями 203-мм в четырех башнях, 12 орудиями калибра 105 мм, 12 зенитными автоматами, 12 533-мм торпедными аппаратами. 4 винта позволяли крейсеру развить скорость 32 узла.
Сначала операция «Рейнюбунг» была назначена на апрель, и участие в ней «Принца Ойгена» не предполагалось. Гросс-адмирал Редер намеревался снова использовать «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Но на «Шарнхорсте» произошла поломка машин, а «Гнейзенау», стоящий в Бресте, был поврежден во время налета британских бомбардировщиков и временно вышел из строя. Поэтому вместо них к «Бисмарку» должен был присоединиться «Принц Ойген». После двух задержек, вызванных мелкими ремонтами, начало операции было назначено на 19 мая.
Это было очень благоприятное время для рейда в Северную Атлантику. 17 апреля была разгромлена Югославия, и германские войска через долину Вардара хлынули на юг. Они разгромили британские войска перед Фермопилами, где спартанский царь Леонид обессмертил свое имя. А теперь там лишь столбы коричневой пыли отмечали продвижение механизированных колонн Вермахта. Усталые и измученные, британские солдаты спасались бегством к берегам моря в надежде, что флот сумеет их выручить. Одна немецкая колонна прорвалась через Коринфский перешеек на Пелопонесский полуостров, другая ворвалась в Афины. Тень Перикла могла лишь с горечью смотреть, как германские солдаты маршируют между мраморных дворцов, возраст которых превышал 24 столетия.
На противоположном берегу Средиземного моря, в сухих и безжизненных песках Ливийской пустыни, англичане терпели одно поражение за другим, почти потеряв всякую надежду. Ведь там им противостоял лучший из германских генералов, знаменитый лис пустыни Эрвин Роммель, которого сам Уинстон Черчилль не постеснялся на заседании Палаты общин назвать великим полководцем.
Африканский корпус хитреца Роммеля четырьмя колоннами ударил по оборонительным позициям англичан, и те рухнули. Немцы двинулись через Киренаику от Агейлы на Тобрук. Крит, наш последний островной бастион на Средиземном море, был обойден с севера и юга, после чего немецкие парашютисты захватили его, увенчав новыми лаврами скипетр германских побед. Королевский флот буквально изнемогал под грузом свалившихся на него проблем. Пламя войны полыхало буквально по всей Атлантике. Флоту приходилось из последних сил удерживать Mare Nostrum и в то же время блокировать Арктику, чтобы не допустить прорыва германских кораблей.
Операцией «Рейнюбунг» должен был руководить главнокомандующий германским флотом адмирал Гюнтер Лютьенс. Для своих офицеров и матросов Лютьенс навсегда остался загадкой. Он женился поздно и был очень счастлив в браке. Лютьенс имел двоих детей, третий ребенок родился уже после того, как он погиб. Однако семейная жизнь так и не сумела вытравить из него привычки старого холостяка — тягу к одиночеству и педантичную пунктуальность. Его подъем по служебной лестнице до высокого поста командующего флотом (Flottenchef) был полностью оправдан его профессиональными качествами, продемонстрированными и на берегу, и в море. Но флот был для Лютьенса всей его жизнью. Его бескомпромиссные требования к подчиненным создавали образ человека жесткого и лишенного чувства юмора. Офицеры его штаба были убеждены, что адмирал уважал в людях только быстроту, точность и стоицизм. Он был несгибаемым человеком. Его верность долгу принесла Лютьенсу уважение старших офицеров. Самым бурным проявлением чувств адмирала была еле заметная улыбка. Он был совершенно одиноким человеком, которому было близко одно только море, но никто из людей.
Лютьенс долго думал над деталями операции «Рейнюбунг» и изучал карту Северной Атлантики. Он знал, что англичане, несмотря на сложную ситуацию на Средиземноморском театре, не убирают свои корабли из Скапа-Флоу. Поэтому Лютьенс решил, что 2 кораблей будет недостаточно, чтобы сыграть ту партию, которую ему предлагают. Если Королевский флот сосредоточит свои силы, находящиеся в Атлантике, «Бисмарку» будут противостоять 5 или 6 линкоров, не говоря уже об авианосцах, крейсерах и эсминцах. «Принц Ойген» никак не мог считаться достойным помощником в артиллерийской дуэли против 2 или 3 британских линкоров. Такие размышления заставили Лютьенса позвонить Редеру в Берлин.
— По моему мнению, герр гросс-адмирал, наши шансы на успех значительно повысятся, если мы отложим проведение «Рейнюбунга» до того дня, когда «Шарнхорст» и «Гнейзенау» смогут присоединиться к нам.
Редер потер подбородок и несколько минут в раздумье ходил по кабинету.
— Я понимаю, что именно прошу вас сделать, дорогой Лютьенс, — сказал он. — Но посмотрите на это с другой стороны. Ваше предложение означает отсрочку операции еще на месяц, и мы можем упустить момент. Пока англичане увязли на Средиземном море, мы должны попытаться перерезать их морские коммуникации. Я полагаю, что вы согласитесь, — у нас нет выбора.
Неизменное чувство долга вынудило Лютьенса ответить:
— Разумеется, герр гросс-адмирал, я готов выйти в море немедленно!
19 мая «Бисмарк» вышел из Гдыни, имея на борту 400 матросов-новобранцев не старше 20 лет, которые совершали свой первый военный поход. На матче линкора развевался большой белый флаг с черным крестом, флаг полного адмирала «Рейхсмарине». Лютьенс, злой и встревоженный, стоял на адмиральском мостике, окруженный офицерами штаба. Одной палубой ниже, на ходовом мостике, находился капитан 1 ранга Линдеманн, который выкрикивал команды механикам в машинное отделение и рулевым за штурвалом. Медленно гигантский корабль двинулся в сторону моря. Через несколько минут тяжелый крейсер «Принц Ойген» под командованием капитана 1 ранга Бринкманна занял место в кильватерной струе линкора. Впереди двух тяжелых кораблей шло несколько эсминцев сопровождения и целый флот тральщиков с заведенными тралами, которые должны были очистить море от британских мин. 20 мая Лютьенс пересек Балтику, провел свое соединение по дуге Каттегата и Скагеррака и направился на север вдоль берега Норвегии. 21 мая, когда рассвет разогнал мрак и уныние ночи, эскадра вошла в Корсфиорд, находящийся немного южнее гавани Бергена, чтобы пополнить запасы топлива. Первый этап операции «Рейнюбунг» завершился.
Однако англичане уже насторожились. Противником Лютьенса в этой операции был адмирал Джон Тови, главнокомандующий флота метрополии. Во второй декаде мая на борт его флагмана линкора «Кинг Джордж V», стоящего в Скапа-Флоу, поступило несколько сообщений о необычной активности германской разведывательной авиации в районе между Гренландией и островом Ян-Майен. Тови решил, что немцы осматривают этот район в ходе подготовки к прорыву в туманную Атлантику группы тяжелых кораблей.
Так как широкий проход между Англией и Исландией находился под постоянным и бдительным присмотром, Тови приказал тяжелому крейсеру «Саффолк» начать патрулировать в туманном, засыпанном плавающими льдами, Датском проливе. 21 мая Тови получил из Лондона сообщение, датированное вчерашним днем. В нем говорилось, что британский тайный агент, скрывающийся в соленых болотах на побережье Дании, заметил несколько германских кораблей, прошедших через проливы. Эта информация была не слишком внятной, однако она привела в движение целый флот.
Тови не тратил времени попусту. Он послал тяжелый крейсер «Норфолк», на котором держал флаг контр-адмирал Уэйк-Уокер, патрулировать между Исландией и берегом Гренландии. Это позволило бы «Саффолку» зайти в Хвальфиорд (Исландия), чтобы дозаправиться. После этого «Саффолк» должен был возобновить патрулирование. Затем адмирал отправил группу разведывательных самолетов к норвежскому берегу, произвести поиск от Скагеррака до Тронхейма.
