— Но в книгах сказано…

— В книгах, Мэгги? Так ты за моей спиной читаешь книги по уходу за младенцами? — Весь его вид говорил, что он ей не верит. Аннабелла захихикала и попыталась коснуться его лица рукой, испачканной в шоколаде. — В том, что ты чего-то не знаешь, нет никакого криминала, — уверил Тимоти Мэгги.

— В твоих устах это звучит как обвинение, — не соглашалась она. — Что такого, если я чувствую себя увереннее, черпая информацию из справочников? По-моему, здесь нет ничего плохого.

— Нет, Мэгги, конечно, нет. Делать вид, что ты знаешь, — вот это действительно плохо.

Мэгги взглянула на стол Дженны, где в беспорядке стояли бумажные стаканчики с содовой и лежали завёрнутые бутерброды.

— Вижу, вы нашли ещё одно заведение, где принимают мою кредитную карточку, — с усмешкой сказала она, но с благодарностью отметила, что и для неё были припасены бутерброд и стакан содовой.

— Я решил, что ты не станешь возражать. — Тимоти вытянул длинные ноги на красном ковре. — Решил, что тебе захочется поблагодарить таким образом Дженну за то, что она присмотрит за Аннабеллой, пока мы днём будем у Эммы Кэмпбелл.

Мэгги придвинула к столу стул с высокой спинкой из вишнёвого дерева.

— Ты не против, Дженна, да?

— Да, не против, — ответила девушка, с любовью глядя на Аннабеллу. — Мне приходилось сидеть с малышами, когда я училась в школе, но ты понимаешь, Мэгги, что секретарскую работу на это время я отложу.

Мэгги задумалась. Что же будет дальше, если даже в лучшие времена Дженна делает немало ошибок и порой бывает крайне невнимательна?

— Уверена, что Аннабелла поспит какое-то время, — заметила Мэгги.

— Пойду схожу за водой, пока вы не ушли, — сказала Дженна, поднимаясь со стула. — Она всегда должна быть под рукой, когда имеешь дело с детьми.

— Хорошая мысль, — сказала Мэгги, разворачивая бутерброд. — Пока нас не будет, офис должен быть закрыт. Дверь никому не открывай, — попросила она Дженну.

— У офиса необходимо усилить охрану, — добавил Тимоти. — В ближайшее время у тебя предвидятся какие-либо изменения в распорядке дня?

Мэгги взяла в руки журнал Дженны, куда та записывала все визиты и посещения.

— Сегодня пятница, завтра и послезавтра — выходные.

— А на следующей неделе?

— Ну…

— Мэгги, я отвечаю за безопасность твоего офиса, правильно?

— Надеюсь. У меня в этом деле нет опыта.

— Ты должна понимать, что мы теперь все время обязаны закрывать офис. Даже когда мы на месте. Нужно сменить замок. Старый уже не годится.

— Хорошо. А как же мой распорядок дня?..

— Тебе нужно быть в суде?

— Нет…

— Попроси Дженну уточнить список твоих дел, — настаивал он.

Мэгги ещё раз просмотрела записи Дженны и кивнула.

— Срочного ничего нет.

Тимоти с облегчением вздохнул, как будто взошёл на Эверест. Но впереди была ещё одна вершина, которую предстояло покорить.

— Ты увеличил фотографии? — спросила Мэгги, разглядывая свой бутерброд, где под верхушкой хрустящей булочки лежали кусок жареного мяса и лист зеленого салата.

— Да, нет проблем, — поспешно ответил он. — Нам нужно поговорить кое о чем ещё. С глазу на глаз, пока не пришла Дженна.

— В чем дело? — Мэгги подняла брови. Тимоти дал Аннабелле ещё одну ложку шоколадного мороженого.

— Ничего страшного.

— Так почему же дрожит твоя нижняя губа? Он вздохнул.

— Сегодня на улице я встретил дядюшку Патрика. Он привёз коляску. Мэгги тут же все поняла.

— Ты оказался прав. Работает телеграф Райанов.

— Боюсь, что так. Он знал, что ты собирала сведения обо мне. И потом, со мной была Аннабелла. Её существования уже нельзя отрицать. Уйти я не смог. Не смог отказаться от коляски. Патрик настоял, чтобы я отнёс её в здание. — Тимоти беспомощно развёл руками. — К себе в бывший офис я не смог его отвести. У меня нет ключа.

— Ты привёл его сюда?

— Да. Мне понадобилось кое-что добавить к нашей «легенде». В ней есть «белые пятна».

— Какие «белые пятна»? Тимоти отпил воды.

— Например, какое отношение мы имеем друг к другу. Почему ты наводила обо мне справки.

— Ты работаешь у меня!

— Но чем я занимаюсь? Что расследую?

— Это имеет значение?

— Для Патрика имеет. Он вполне справедливо решил, что мы занимаемся случаем, связанным с малышкой.

— О нет…

— Мне показалось разумным не связывать наши отношения и Аннабеллу.

— Да, конечно! Значит, ты сказал ему, что я взяла тебя на работу расследовать очень серьёзное дело? А Аннабелла — дочь моей подруги? По-моему, звучит хорошо.

— Подумай. Мне кажется нелогичным, что я расследую серьёзное дело и одновременно помогаю тебе, просто из любезности, присматривать за ребёнком твоей подруги. Ты так не считаешь? А как насчёт всего того, что находится в соседней комнате?

— Так ты ему все показал? — спросила она сердито.

— Нет, это сделала Дженна, жалуясь на беспорядок. — Тимоти вглядывался в лицо Мэгги, пытаясь разобраться в её реакции. — Я стоял, держа Аннабеллу на руках и понимая, что не могу объяснить ему очень многого. Не могу сказать, что мы оказались вместе из-за пари, заключённого по поводу появления здесь ребёнка, что я отрабатываю проигрыш в сотню долларов, а ты относишься к ребёнку как к своему клиенту. Все так перепуталось, Мэгги!

Та посмотрела на него из-под густых ресниц.

— Но ты распутал это, не так ли?

— Я предложил единственно возможное, на мой взгляд, объяснение. Сказал, что у нас личные отношения, мы встречаемся и ты любезно согласилась приютить мои вещи у себя в кабинете, пока я не найду другого места.

Мэгги задохнулась.

— Люди подумают…

— ..что мы влюблены? — закончил он.

— Как ты мог такое придумать! — закричала она.

— Это был лучший ответ, — спокойно сказал Тимоти. — Он объяснял, почему здесь сложены мои вещи, почему я хочу помочь тебе с ребёнком, не имеющим отношения к моей работе. — Лицо Тимоти было совершенно серьёзным. — А тебе хотелось бы, чтобы дядя заподозрил какую-то тайну вокруг Аннабеллы и начал расследование?

— Думаю, ты сделал все что мог, — призналась она и, улыбнувшись, опустилась в кресло.

— Любой на моем месте сделал бы то же самое.

— Главное — держать наших родственников на расстоянии друг от друга во время этого испытания, — сказала Мэгги. — Моя мать ни за что на свете не клюнет на любовную историю. Так что мне придётся придумать для неё что-нибудь другое. А кто вообще может поверить в любовь между нами? — с отчаянием добавила она.

Тимоти улыбнулся. Если бы она хоть на минуту окунулась в его мечты, то никогда не задала бы подобный вопрос.

Офис Эммы Кэмпбелл находился в Гавернмент-центре, недалеко от офиса Мэгги, там, где Тремонт-стрит вливается в Кэмбридж-стрит. Дул порывистый осенний ветер. Было около часу дня. Мэгги настояла на том, чтобы взять такси. Во время этой короткой поездки она вновь вернулась к тому, что Тимоти рассказал своему дядюшке.

— У меня уже есть друг, — выпалила она. Тимоти медленно повернулся к ней и улыбнулся.

— Я видел твоего друга. Он напомнил мне Фила Донахью.

— Да, — призналась Мэгги. — Как и Донахью, он также рано поседел.

— Мэгги, — Тимоти закачал своей чёрной головой, — у стариков всегда седые волосы.

— Оуэн Фортескью не старик!

— Его зовут Оуэн? Такое имя давали в стародавние времена.

— Мы — редкостная пара, — холодно сказала она.

— Вот этому словечку, «редкостная», тебя явно научил Оуэн.

— Не лезь не в своё дело, Тимоти. Выражение его лица нисколько не изменилось.

— Сколько тебе лет, Мэгги?

— Двадцать восемь. Тимоти ужаснулся.

— Но ведь ему сорок восемь.

— Ему только сорок четыре, — возразила Мэгги с раздражением.

Доставая деньги, чтобы расплатиться с водителем, она старалась успокоиться. Как ей объяснить всю эту ситуацию Оуэну? Может быть, ей и не придётся этого делать, подумала она, выходя из машины под пристальным взглядом Тимоти.