Петер Хакс Адам и Ева Комедия в прологе и трех актах Действующие лица: Бог Гавриил Сатанаил Адам Ева Действие разыгрывается некоторое время спустя после сотворения мира, на горе в раю. ПРОЛОГ Бог, любующийся миром. На переднем плане Гавриил. ГАВРИИЛ Я должен мненье высказать свое Об этом мире. Мне солгать придется. О Господи, коль страстная мольба, Коль праведная цель дают нам право Услышанными быть, меня услышьте! (А лучше бы и слушать он не стал И просто уничтожил эту штуку!) Спросите что угодно у меня, Но не о том, каков же этот мир. БОГ Каков же этот мир, мой Гавриил? ГАВРИИЛ Так. В просьбе мне отказано, увы. Вопрос был задан. Что же мне ответить? Я заикаюсь, а хотел бы петь. Бесспорно, да, его произведенье, Его рука видна. Но не сравнить Творенье это с прежними вещами. Клянусь, все старые его миры, И даже те, что он забраковал, Публиковать раздумал, — были лучше. А этот мир сбивает как-то с толку Обилием капризов и гримас. При всей готовности его любить, При всем желании всем сердцем славить, Взглянув на мир, приходится признать, Что он весьма напоминает хаос. Итак, вопрос был задан. Промолчать? Но я не вправе избегать ответа. Бессмысленность, что так меня пугает, Ах, если бы она существовала! И если б в ней нашлось такое место, Куда бы я отсюда мог удрать И оказаться вне всего, и скрыться, Стать непонятным, но неуязвимым, Стать недоступным для его вопросов! БОГ Ну, Гавриил, мой первенец, что скажешь? ГАВРИИЛ зрителям Что я могу сказать? Ведь я же слышал, Как он сказал, что этот мир хорош. И более того: хорош весьма. Ах, как мы все свои ошибки любим! Они нам льстят и наше Я ласкают. Мы не желаем поступать, как все, Все норовим свернуть с пути прямого. Всем ошибаться свойственно. И все же Цепляться за ошибки — есть ошибка. Но он… неужто он — отец порядка — Желает сам порядок свой нарушить? Неужто ошибается нарочно, Чтоб от себя себя же отличить? Зрителям Вы видите, мир даже не округл. По недосмотру или небреженью У мастера не вышла форма шара, И вместо сферы он слепил яйцо. И вот теперь он любит свой шедевр, Который я шедевром не считаю. Он любит мир, а я люблю его. Да, роковое недоразуменье. БОГ обернувшись
Хорош весьма. Что скажешь, Гавриил? ГАВРИИЛ Вы сами, Господи, так говорите. БОГ Я говорю. И ты изволь сказать. ГАВРИИЛ БОГ ГАВРИИЛ Одно, которое десятка стоит: Он вами сотворен. БОГ Мной сотворен. А ты суди о нем. ГАВРИИЛ Судить о нем! О Господи, я должен славить. БОГ ГАВРИИЛ БОГ ГАВРИИЛ Не подобает мне судить о Боге. Мы, ангелы, коленопреклоненно Творца поем и славим вдохновенно. БОГ Слуга Господень, только не рифмуй. Когда хвала не попадает в цель, Она нелепей, чем упрек нелепый. Войди в подробности. ГАВРИИЛ Чего он хочет? Я возношу хвалы, а он ворчит. И вечно так бывало. Как мне быть? Уж лучше бы крыло мне потерять, Уж лучше бы бессмертия лишиться, Святую простоту изображая, Чем вызвать дуновенье недовольства В душе того, кто есть само добро. Ну что ж. Хвала здесь означает ложь. О Господи… БОГ ГАВРИИЛ Я не знаю, право… Похвального я здесь не нахожу. Лгать не могу, хотя б и захотел. (Пускай, пускай проглотит эту правду!) Все прочие миры, что вашу славу До сей поры, как эхо, отражали В бездонных чашах вечности, из света Творились вами. Этот материал Податлив и удобен для построек. Его достаточно себе помыслить. А вы, Господь, и в малом, и в великом Такою светлой ясностью сияли, Что всякое сужденье было лишним. БОГ Меня ты понимаешь, дорогой, Любимейший из ангелов моих. То, что понятно, ясно и светло, Всегда столь плоско, сколь и несомненно, И столь убого, сколь и справедливо. Узоры все в их тонкой красоте, Досужие нирваны, умозренья, Я лил их из порожнего в пустое, Я мог творить их, как тебе известно, Но мог бы точно так же не творить. |
