Ввиду столь разительного несоответствия правительство решило добрать недостающее и снова направило сборщиков по деревням и городам, но на этот раз в сопровождении вооруженной охраны во главе с мировыми судьями. В их обязанности входило установить точную численность жителей, привести глав семей к клятве на Библии и под страхом тюремного заключения и иных наказаний заставить заплатить все налоги сполна.
Судя по имеющимся устным свидетельствам, автором этого плана был некий Джон Легге, парламентский пристав короля. Так это или не так, но впоследствии план этот стоил ему жизни.
Три грота равнялись одному старому шиллингу, что было для трудового люда значительной суммой, составлявшей почти недельную зарплату мастерового.
3. Восстание
30 мая 1381 г . сборщик налогов Томас Бамптон в сопровождении нескольких чиновников и небольшого отряда солдат прибыл в г. Брентвуд графства Эссекс и потребовал, чтобы туда явились для уплаты недоимок представители деревень Фоббинг, Коррингхэм и Станфорд-ле-Хоуп. В Брентвуд по этому требованию явилось около 100 человек, которые наотрез отказались платить или даже обсуждать этот вопрос и камнями прогнали Бамптона из города.
Вот как описан этот эпизод в письменном документе того времени — “Анонимной хронике”*:
* “Анонимная хроника” была составлена современником восстания Уота Тайлера — одним из монахов аббатства св. Марии в графстве Йорк (имя его неизвестно). Враждебное отношение автора “Хроники” к восстанию и его участникам очевидно из текста. Вместе с тем “Хроника” является важнейшим источником, рассказывающим — пусть и пристрастно — об этом крупнейшем движении социального протеста в средневековой Англии.
“Добирать налог был послан верховный судья суда королевской скамьи сэр Роберт Белкнап… По этой причине народ восстал против него… он со злобой угрожал им расправой… В ответ на это общинники заставили его поклясться на Библии, что он никогда более не будет ни сам заниматься этим делом, ни в качестве верховного судьи поощрять к этому других… Посему сэр Роберт поторопился отправиться восвояси…”
По-видимому, этот случай послужил как бы сигналом к действию. В графствах Эссекс и Кент вилланы в массовом порядке оставляли деревни, вооружались чем попало и собирались в боевые отряды. Да и не только вилланы; к ним присоединялось немало мелкопоместных дворян, ремесленников, неимущих рыцарей и даже священников. Казалось, все нижайшие слои общества единодушно встали на защиту своих прав.
Предводитель восставших в графстве Эссекс, некто Абель Кер из Эрита, сразу же разослал депеши в графства Кент, Суффолк и Норфолк с просьбой о помощи и поддержке. Первое, что сделали повстанцы, — свели счеты с землевладельцами. Они нападали на монастыри, аббатства и дома наиболее жестоких лордов маноров, изымали долговые книги и обязательства и тут же их сжигали. Причем делалось это не только из-за мести, а также с расчетом на то, что долговые записи велись не по единой системе, а отдельно для каждого манора и восстановить их будет далеко не просто. Восставшие искренне надеялись, что вместе с этими свитками исчезнет и гнет крепостничества. Полному разрушению подверглись и некоторые господские дома. Вилланы беспощадно расправлялись с чиновниками, судьями и судебными исполнителями, являвшимися в их глазах главными врагами простого люда, поскольку именно они претворяли в жизнь ненавистные законы, следили за сбором налогов и повинностей; в случае поимки им на месте отрубали голову. Правда, в руки восставших попало относительно мало врагов, так как большинство из них, как правило, были заранее предупреждены и имели достаточно времени, чтобы скрыться.
Абель Кер с отрядом в 100 человек переправился через Темзу у города Дартфорд и вступил в контакт с предводителем другого отряда повстанцев Робертом Кейвом. Результатом состоявшегося между ними обсуждения стало первое заявление о политических целях и стратегии восстания, в частности в нем выражалась верность королю Ричарду и предъявлялось обвинение Джону Гентскому в стремлении узурпировать корону. Кроме того, всех жителей прибрежных районов в пределах четырех миль от моря просили не присоединяться к восставшим, а оставаться на местах для охраны побережья от набегов французских рейдеров*.
* Рейдер — особый тип быстроходного судна, предназначенный для стремительных боевых действий, как правило, в прибрежных водах, поскольку слабая остойчивость этих судов не позволяла им противостоять океанским штормам. Прим.ред
Уже через день в юго-восточной части Англии собрались тысячи вооруженных вилланов; пламя восстания быстро перекидывалось и на другие районы страны. Затем, 6 июня, отряд кентских повстанцев напал на первый из крупных опорных пунктов феодалов — замок Рочестер. Поводом явилось то, что в тюрьме замка содержался беглый виллан, выданный его господину против воли жителей города Грэйвсенд. После целого дня ожесточенного сражения этот старый норманский замок-крепость пал, и все томившиеся в его подвалах узники, многие из которых сидели там за нарушение трудового законодательства или неуплату налогов, были освобождены.
7 июня сильный отряд повстанцев, не встретив никакого сопротивления со стороны горожан, вошел в г. Мейдстоун. Именно здесь впервые заявили о себе лидеры этого массового народного движения. Так, среди освобожденных заключенных находился некий священник Джон Болл, осужденный за проповедничество в нарушение запрета со стороны церкви. Очень скоро он стал теоретиком и духовным отцом растущего восстания. Ведь как бы народные массы ни относились к земной церкви, в душе все они считали себя хорошими католиками.
Джон Болл, без сомнения, достоин занять почетное место в истории Англии, хотя, к сожалению, многое в его жизни осталось для нас неизвестным. Впервые мы встречаемся с его именем на страницах обвинительного заключения церковного суда против него. Будучи священником церкви св. Марии в графстве Йорк, он своими проповедями быстро вызвал недовольство церковного руководства и был сначала отстранен от кафедры, а затем полностью отлучен от церкви. После этого Джон Болл, судя по всему, сделал своей базой Колчестер и около 20 лет подряд бродил по стране в качестве своеобразного христианского миссионера, публично осуждая богатых за угнетение ими бедных и призывая к социальной справедливости, свободе и созданию общественного устройства, основанного на принципах братства и равенства всех людей.
Из дошедших до нас записей сэра Джона Фройссарта, придворного писателя того периода, становится известным, что по требованию последовательно сменявших друг друга кентерберийских архиепископов Джона Болла трижды приговаривали к различным срокам тюремного заключения за “незаконное проповедничество”. Вот что пишет об этом Фройссарт :
“По воскресеньям после мессы, когда верующие начинали расходиться, священник этот часто приходил в церковь и проповедовал таким образом: “Люди добрые, плохие дела творятся в нашей Англии, и не исправятся они до тех пор, пока все не станет общим достоянием и не будет в ней ни вилланов, ни господ, пока все мы не объединимся, а знать не перестанет быть большими господами, чем все мы… следует нам обратиться к королю, ибо млад он, и показать ему, в какой нужде и бесправии обретается его народ, и рассказать ему, что мы хотели бы видеть вместо этого…” Слова такие снискали ему любовь многих из простого люда»* . Далее Фройссарт пишет: “Выйдя же из тюрьмы, сей Джон Болл снова принялся за недозволенное…”*
* Froissart John . Chronicles of England . London , 1968
Вряд ли можно сомневаться в том, что Джон Болл на самом деле пользовался любовью и поддержкой простого люда. Иначе как бы ему удалось более 20 лет просуществовать “в бегах”? Кроме всего прочего, он обладал умением предвидеть будущие события. По свидетельству Уолсингхэма, например, на суде в Мейдстоуне он заявил, что “скоро прибудут 20 тыс. его друзей и освободят его” *, как и имело место в действительности. И уж во всяком случае простой люд никогда не считал его “спятившим попом из Кента”.
