Однако возница не собирался так легко сдаваться. Откусив в качестве противоядия огромный кусок своего наркотического снадобья, он издал боевой клич и, щелкнув плеткой, снова развернул колченога навстречу нападавшим. Уворачиваясь от ядовитых шипов, он ловко перегибался в седле то в одну, то в другую сторону.

Сначала Тряпичник пытался последовать его примеру, но, будучи никудышным наездником, просто сполз с седла и пригнулся. Вокруг засвистели ядовитые шипы. Несколько из них вонзилось Толстухе в бок. Тряпичник встревоженно наморщил лоб: сколько потребуется шипов, чтобы свалить с ног громадное животное?

Дрейгар взмахнул мечом и направил Рыжуху на врага. К несчастью, преследовавшие их всадники восседали на мужских особях. А колченоги-самцы крупнее и мощнее самок. Первый же колченог, налетевший на Толстуху, обвил ее, как удав, и сдавил в железных кольцах.

Тайя и Локрин с ужасом наблюдали, как схватившийся за нож Трантль перепрыгнул на спину вражескому колченогу.

Что касается Рыжухи, то зажатая между двумя огромными колченогами-самцами бедняжка издала жалобный вой и, опустив голову и перегнувшись пополам, ухнула сквозь затрещавшие ветки вниз — вместе с вцепившимся в седло Дрейгаром.

Локрин тоже выхватил нож, но не знал, что с ним делать. Мощный самец-колченог продолжал душить Толстуху, которая проседала все ниже. Маленькие мьюнане оказались между двумя громадными извивающимися телами. Чтобы не быть раздавленной в лепешку, Тайя выскользнула из седла и отпрыгнула в сторону. Локрин хотел последовать примеру сестры, но запутался в стремени. Тут и пригодился нож. В самый последний момент мальчику удалось извернуться и перерезать ремень, но, не удержавшись на плотных верхних ветвях паутиновых деревьев, он кувырком полетел вниз.

Отчаянно размахивая руками, пытаясь схватиться за мелькающие мимо ветки, он срывался то с одной, то с другой, но в конце концов уцепился за какой-то тонкий сук и, обхватив его руками и ногами, повис в воздухе.

Тайя оказалась более удачливой. Вовремя соскочив на плотную колею из сплетенных ветвей, она успела отползти на безопасное расстояние и перебралась пониже, прежде чем два сцепившихся в схватке колченога с тяжелым треском провалились сквозь плотные кроны деревьев, которые не выдержали их огромной массы.

— Дрейгар!..

Это был голос Локрина. Девочка не успела увидеть, что брату все-таки удалось соскочить с колченога. Что же касается Дрейгара, то он по-прежнему крепко сидел в седле. Обмершая от ужаса Тайя стала свидетельницей того, как парсинанин и другой наездник провалились вниз вместе с извивающимися в беспощадной схватке колченогами и исчезли из вида в густом тумане. Что происходило внизу, разобрать было совершенно невозможно. До Тайи доносились лишь треск веток и шум ожесточенной борьбы.

Спустившись немного пониже, девочка стала звать брата. Наконец она разглядела его в просвете между ветвей. Локрин находился в отчаянном положении. Повиснув высоко над землей, он едва держался за тонкую ветку.

— Как ты? Сможешь еще немного продержаться? — крикнула Тайя.

— A-а, это ты! — как ни в чем не бывало отозвался Локрин. — Со мной все в порядке. Не волнуйся!

— Да уж я вижу, — проворчала девочка. — Не время строить из себя героя. Хоть сумку с инструментами не потерял — и то хорошо. Я видела, как ты вместе с Толстухой рухнул вниз. А вот со мной действительно все в порядке…

— Рад за тебя, — фыркнул брат.

— Держись! Сейчас что-нибудь придумаю.

Мальчик огляделся. До земли, может быть, несколько десятков метров. Руки слабеют с каждой секундой, а поблизости, как назло, ни одного надежного сука. Неожиданно рядом промелькнула лиана. Поймав ее и попробовав на прочность, мальчик раскачался на ней, как на «тарзанке», и, без труда перелетев к сестре, оказался на толстой ветке.

— Ты видела, что случилось с Дрейгаром? — первым делом поинтересовался он.

— Он был в седле. Теперь, наверное, где-то внизу…

Дети стали всматриваться в туман. Колченогов уже не было видно. Шум борьбы становился все тише. Брат и сестра растерянно посмотрели друг на друга, не зная, что предпринять. Если они попробуют спуститься на землю, чтобы разыскать Дрейгара, то где гарантия, что в это самое время парсинанин не отправится искать их самих. Тогда они окончательно потеряются. В этой непролазной чаще можно блуждать до скончания века… А что, если он серьезно ранен? Тогда они — его единственная надежда. Не говоря уж про Тряпичника, который тоже куда-то пропал и которому, возможно, тоже была нужна помощь.

— Нужно спуститься вниз и разыскать Дрейгара, — наконец решил Локрин. — Может, он не провалился до земли, а зацепился за ветки.

— Если с ним все в порядке, наверное, он уже карабкается вверх, чтобы найти нас.

— Ну и что же нам делать?

— А вдруг он убит или разбился насмерть?

Локрин молчал.

— А как насчет Тряпичника? — покачала головой Тайя.

— Он остался с Трантлем. По крайней мере, был с ним, когда все это случилось. Меня больше беспокоит Дрейгар. Мы же своими глазами видели, как он загремел вниз… Может, ему действительно нужна помощь…

Тайе не хотелось бросать Тряпичника на произвол судьбы, но она была вынуждена согласиться с братом. Если Дрейгар рухнул с такой огромной высоты, то наверняка сильно расшибся. Значит, нужно его найти. Девочка посмотрела вниз. Дерево, на котором они оказались, было необычайно раскидистым: по его густым ветвям, хотя и не без труда, можно было спуститься до самой земли.

Но едва они начали спуск, как сверху послышался нарастающий шум, и что-то стремительно пронеслось мимо. Испуганные дети успели разглядеть одного из вражеских колченогов-самцов с молодым рэнсником в седле. Колченог исчез в тумане.

Снизу донеслись душераздирающий вой и гиканье. А еще через минуту самец-колченог уже взбирался вверх. К нему присоединился другой вражеский колченог. За собой они тянули на узде обездвиженную Рыжуху. Была ли бедняжка еще жива, этого понять было невозможно. Дрейгар, а также седло, на котором он скакал, бесследно исчезли.

Мощные самцы-колченоги выволокли Рыжуху наверх и утащили в неизвестном направлении. Тайя и Локрин молча переглянулись и с самыми мрачными предчувствиями продолжили спуск.

Слабеющая от выпущенных в нее ядовитых шипов Толстуха с треском проламывала верхние уровни леса и падала все ниже. Сверху продолжал наседать громадный самец-колченог. Казалось, все было кончено… Однако отважный Трантль и не думал сдаваться. Зажав в зубах кинжал, гатснап перебрался на вражеского колченога, чтобы расправиться с возницей. Наездник-рэнсник, одурманенный отравленным шипом, едва держался в седле. Трантль подобрался к нему сзади и, несколько раз ударив ножом, сбросил вниз. Потом поспешно перехватил вожжи и занял его место.

Стремена удерживали Тряпичника в седле, не давая свалиться ни вправо, ни влево. Став свидетелем того, как безжалостно Трантль расправился с рэнсником, исчезнувшим в густой листве, Тряпичник невольно поежился и отвел глаза. Чтобы хоть как-то отвлечься, он машинально похлопал себя по карману и испуганно вздрогнул: о ужас! Пропал его драгоценный старый гвоздь!.. Он и сам не понимал, почему какой-то старый ржавый гвоздь так ему полюбился, — но с тех пор, как он его нашел, Тряпичник уже никогда с ним не расставался, бережно хранил, то и дело доставал из кармана, рассматривал… И вот теперь милый сердцу гвоздь пропал! Наверное, вывалился из кармана, когда он барахтался в седле.

Необъяснимая паника охватила Тряпичника. Он нагнулся и стал высматривать гвоздь в листве: может быть, еще повезет? Может быть, он застрял где-нибудь между густо переплетенными ветками? Другое дело, если он провалился вниз. В таком случае отыскать его уже не было никакой надежды…

Тряпичник пощупал левую руку. Из плеча торчал шип. Он тут же выдернул его и, положив на ладонь, задумался. Дрейгар что-то рассказывал об этих шипах. Кажется, их пропитывают особым ядом, который способен убить или, по крайней мере, вызвать глубокий обморок. Значит, он находится в смертельной опасности?