Однако вскоре девушка начала выздоравливать, с невероятной быстротой восстанавливая провалы в памяти. В первое время Зоряна не вспоминала, а заучивала свою биографию, имена родственников и знакомых.

Родители, терзающие себя и друг друга за недостаточное внимание к дочери, решили, что Зоряне следует взять академический отпуск. Но вскоре оказалось, что потеря памяти имеет выборочный характер, касаясь в первую очередь людей и некоторых событий. Затем она начала вспоминать и людей. Мать с отцом вздохнули свободнее и помирились, надеясь, что к началу занятий дочь полностью придет в себя.

Пожилой лечащий врач Абрам Иосифович, к исходу третьей недели готовя ее на выписку, только руками развел.

— Голубушка, вы не просто везунчик, а везунчик в квадрате! После клинической смерти, тяжелой амнезии, которую мы, что греха таить, считали неизлечимой, вы почти полностью восстановились. А остальное лишь вопрос времени. Судьба сделала вам царский подарок, больше не искушайте ее! Никаких полетов с моста — ни в ночное, ни в дневное время. Можете приходить ко мне в гости с коробкой конфет и бутылкой ликера, но больше никогда не приезжайте на «скорой помощи». А так — милости просим!

Сама Зоряна была настроена не столь оптимистично. С ней происходило то, о чем она боялась говорить вслух, опасаясь, что окажется в психиатрической больнице. По ночам ей снились сны. Не всегда ужасные, но она словно жила в них чужой жизнью. Другие города, другое время, другие лица… Все так реально, так похоже на настоящую жизнь, но только чужую.

В личной жизни у нее тоже было не все гладко. Мирослав и Илья узнали о существовании друг друга, столкнувшись в больнице раз или два, разговорились, и правда вышла наружу. И вместо того что «кто-то должен уйти», при полной непохожести характеров ужасно обидевшись, ушли оба.

В силу своего характера и темперамента одни люди, попав в неблагоприятные обстоятельства, переживают шок, болезненно воспринимая их и опустив руки, другие, приняв их как неотвратимое зло, пытаются приспособиться, даже найти в происходящем некоторые положительные стороны, третьи изо всех сил пытаются их преодолеть. Зоряна принадлежала ко второй категории.

По мнению врачей, память ее восстанавливалась исключительно быстро, но по ее собственному мнению — недостаточными темпами. Поэтому она придумала игру «сама с собой». Игра заключалась в том, что, находя среди своих вещей какой- либо «незнакомый» предмет, девушка пыталась проследить его историю: каким образом он связан с ее прошлым и что для нее значит. Это помогало восстанавливать «белые пятна», открывало прошлое, будило память, а заодно позволяло почувствовать себя героем детективного расследования.

Однажды она нашла свою фотографию — среди старых памятников, похоже, что на кладбище, а из-за плеча выглядывает немного размытый силуэт ухмыляющейся старухи. Перевернув фотографию, прочитала: «Анна Алексеевна», номер телефона и адрес. Она набрала номер и услышала старческий голос.

— Здравствуйте, Анна Алексеевна. Вас беспокоит Зоряна… — И замолкла, ожидая, как старушка отреагирует на ее имя.

На том конце провода приняли все как должное.

— Я ждала твоего звонка. В прошлый приход ты не назвала имя, а теперь знаю, как тебя звать. Приходи завтра вечером, только не забудь красные коралловые бусы. — И гудки сообщили, что разговор закончен.

Тайна, присутствующая в подтексте разговора, заинтриговала Зоряну. Среди своих вещей она без труда обнаружила красные бусы и на следующий день отправилась по адресу, записанному на фотокарточке.

Старушка, открывшая дверь, не была похожа на ту, что на снимке, и Зоряна почувствовала некоторое разочарование.

— Здравствуйте, Анна Алексеевна, — поздоровалась она, прошла в заставленную дряхлой мебелью комнату, которая не будила никаких воспоминаний, и опустилась на стул, не зная, о чем говорить.

«Что меня могло связывать с этой старушкой, какие общие интересы?» — подумала она и вслух заметила:

— Сегодня прекрасная погода, не очень жарко.

— А я люблю жару, она напоминает мне о молодости. Тогда я несколько лет провела в Средней Азии, в Каракалпакии. Безводный край, жестокое солнце, фантастический пейзаж, но молодость… Когда молод, даже кусок мяса имеет иной вкус, чем сейчас, — оживилась старушка.

— Вы просили взять с собой коралловые бусы. Вот они.

Зоряна достала красные бусы из сумочки и положила на стол перед старушкой.

— Ты не хочешь мне ничего рассказать? — спросила старушка, ласково взглянув на девушку.

— Признаюсь, Анна Алексеевна, недавно со мной случилось неприятное происшествие и я частично потеряла память. Поэтому, извините, не знаю, что должна вам рассказать.

— А ты уже рассказала мне все, что нужно… Я предполагала нечто вроде этого… Посмотри сюда. — Старушка выложила бусы на столе почти правильным кругом. — Что ты видишь?

— Круг.

— Не совсем. Круг образован одной сплошной линией, а здесь… — показала она пальцем на бусинки.

— Не знаю… Все равно круг. Или похоже на колесо.

— Колесо! — обрадовалась старушка. — Именно колесо, символ времени. В буддийской мифологии — Калачакра, колесо времени. Тантра Калачакры была дарована самим Буддой на закате его жизни первому царю Шамбалы. За ней по приказу Гитлера специально созданной организацией «Анаэрбе» — «Наследие предков» — неоднократно предпринимались экспедиции в Тибет. Бытует мнение, что тантру нашли и доставили Гитлеру, но она ему не помогла.

— Спасибо. Пожалуй, я пойду. — Зоряна поднялась, решив, что старушка явно сумасшедшая.

— Думаешь, я сошла с ума на почве мистики? — неприятно рассмеялась старушка, удерживая Зоряну на месте. — А тебе не кажется, что все великие люди прошлого столетия были мистиками? Назову лишь двоих: Гитлер и Сталин. Как мог не блещущий особыми талантами косноязычный грузин увлечь за собой десятки миллионов людей, при этом миллионами их уничтожая, терзая рабским трудом? И вместо того чтобы ликовать, радоваться его смерти, страна пребывала в глубоком трауре. А полоумный фигляр с клоунской внешностью, который своим видом, кажется, может только вызвать улыбку? Чем он смог увлечь миллионы немцев, чтобы подняться на вершину власти, а в итоге ввергнуть их в пропасть? Я слышала его речи по радио, когда находилась в оккупации, и, владея немецким языком, без труда их понимала. Простые, понятные слова, но пронизанные энергетикой. Мистика? Да. Они овладели приемами влияния на человеческую психику, которые для них извлекли из глубины веков и пополнили новейшими исследованиями. За спиной Сталина просматривался мистик Гурджиев, за спиной Гитлера — мистик Карл Гаусгофер. Они создали образы, в которых играет роль исключительность. И неважно, что это — клоунские усики-клякса а ля Чаплин, с не менее смешной челкой, или показная скромность, трубка, пушистые усы, в которых прячется добродушная улыбка, на самом деле скрывающая оскал людоеда.

— Тема интересная, но я не историк и она для меня немножко устарела.

— Они не родились такими, а создали себя с помощью других людей, сверхсекретных структур, работавших не один год и помогающих им овладеть тайным знанием прошлого, — продолжала разглагольствовать старушка, не обращая внимание на то, что сказала девушка.

— Мне в самом деле уже пора, — снова поднялась Зоряна.

— А мне нужна твоя помощь.

— Моя помощь? В чем?

— Мне нужно найти архив Глеба Бокия и Барченко.

— Я не знаю, кто они такие.

— Руководители секретной, как сейчас говорят — парапсихологической, лаборатории, которая просуществовала тринадцать лет. Перед тем как руководителей арестовали и репрессировали, они успели надежно спрятать основные разработки. Ты должна помочь мне их найти.

— Но я не тот человек, который вам нужен.

— Ты единственная можешь это сделать.

— Почему?

— Потому что в прошлой жизни ты была Женей Яблочкиной, моей мамой! И только ты знаешь, где спрятаны материалы.

От заявления древней старухи, что Зоряна ее мать, у девушки подкосились ноги, и она снова опустилась на стул.