Бал. Событие, к которому весь дом готовился целых две недели.

– Хотела бы я посидеть здесь с вами подольше, – вздохнула Кассандра. – Но увы! Дела зовут.

Джоанна тоже вздохнула и встала.

– Ты идешь, Брайанна?

– Что?.. Да, конечно. – Она была готова помочь подругам и утешалась мыслью, что бал не продлится вечно. Рано или поздно она найдет возможность поговорить с Атреем.

Но к середине дня стало ясно, что далеко не все приготовления к балу закончены вовремя. В зале натирали воском паркетный пол, мыли высокие окна, смахивали с мебели пыль, выбивали ковры. Казалось, все содержимое оранжерей в радиусе пятидесяти миль от Лондона расставили по вазам, обвили вокруг трельяжей, расположили в углах зала. Из кухни по всему дому расплывались соблазнительные ароматы, от которых рот переполнялся слюной, но обитателям дома было решительно некогда проглотить хотя бы кусочек. Лакеи и горничные буквально сбивались с ног и носились по дому во всю прыть. Во всех комнатах затопили камины, чтобы разогнать сырой зимний холод и уберечь цветы.

В разгар хлопот прибыла мадам Дюпре – убедиться, что бальные наряды пришлись дамам впору. Даже она оценила размах приготовлений и поспешила уехать.

Сразу после ее отъезда мелкие неприятности посыпались как из мешка.

– Легки на помине, – пробормотала Джоанна, спеша на помощь рыдающей горничной, которая гладила льняные скатерти и прожгла одну из них. – Принесите молока! – крикнула она. – Скорее залейте ее молоком! Не беда, скатертей все равно хватит.

– В кухне засорились сливные трубы, – сообщила Кассандра, прибежавшая посмотреть, что стряслось со скатертью.

– Музыканты уже здесь, – доложила Малридж, столкнувшись с Брайанной в холле, – но, если я не ошибаюсь, скрипач сильно пьян.

– Дайте ему чаю, – велела Брайанна, – а если не поможет, пусть кто-нибудь из лакеев отведет его на конюшню и окунет в корыто.

Малридж одобрительно кивнула:

– Будет сделано, мисс.

– Повар говорит, лимоны незрелые. – Кассандра вылетела из кухни, озабоченно хмурясь. – И петрушки не хватает.

– Ради всего святого, не говори Джоанне! – взмолилась Брайанна, одновременно успокаивая капризного флориста, только сейчас обнаружившего, что с нескольких сотен роз никто не удосужился срезать шипы. – Ей и без того хватает хлопот, да и Амелия что-то хнычет.

– Она еще хотела проверить план рассаживания гостей за столами – за последние сутки могли вспыхнуть новые ссоры. Сейчас отнесу ей план.

– Может, не стоит этого делать? – спросила Брайанна, поднимаясь вслед за Кассандрой по лестнице. Лихорадочная суета на нижнем этаже постепенно утихала. Серебро уже было начищено, хрусталь вытерт, тарелки расставлены. Музыканты, в том числе и злополучный скрипач, настраивались и репетировали, камины нигде не чадили. Все, в чем Брайанна могла оказать помощь, уже было сделано или поручено умельцам. Пришло время перевести дух и начать переодеваться.

– Приглашать и вигов, и тори? Не знаю, но раньше их сводили вместе. Вероятно, теперь это под силу только Алексу и Джоанне.

– Словом, вечер обещает быть богатым событиями. Кассандра рассмеялась. К интригам высшего света она, принцесса Акоры, привыкла с детства.

– Да уж, такое развлечение я ни за что не пропущу. Джоанна выглянула из спальни, заметила план в руках Кассандры и облегченно вздохнула:

– А, вы их прихватили! Мне только что сообщили: сегодня утром лорд Бромли и лорд Дюшан обнаружили, что весь прошлый год навещали одну и ту же любовницу, и теперь оба недовольны.

– С другой стороны, у леди Бромли и леди Дюшан появился повод для веселья, – возразила Кассандра.

– Записку прислала леди Мельбурн, – продолжала Джоанна, прижимая к себе Амелию. – До сих пор не верю, что она способна на такую любезность.

– Она признала тебя равной, – объяснила Кассандра. – Ты заслужила ее восхищение.

– И неудивительно, – поддержала Брайанна. – Внизу все сверкает.

Джоанна благодарно улыбнулась:

– Хвала небесам! Раньше такие приготовления мне не давались – мало того, я презирала светскую суету. А потом пришлось учиться принимать гостей, как подобает жене Алекса. И все-таки нелегко будет примирить Принни, вигов и тори. Приглашения они приняли только из-за Атрея.

Да, из-за Атрея, о котором Брайанна думала весь день, едва выдавалась свободная минутка. Атрей и Холлистер. Холлистер и Атрей. И Холихуд, загадочный Холихуд из глубины ее памяти.

Времени едва оставалось на горячую ванну, уже приготовленную горничной. Выкупавшись, Брайанна присела к туалетному столику. Ее волосы старательно расчесали, а потом уложили короной длинных локонов, ниспадающих до плеч. Платье работы самой мадам Дюпре обнажало плечи.

– Поскольку задуман бал в честь ванакса, – заявила портниха, – платье должно быть в греческом стиле, не так ли?

– Может быть, лучше в акоранском? – предложила Брайанна.

– А разве это не одно и то же?

Так называемый греческий стиль ввели в моду французы. Британцы враждовали с ними, но, несмотря на это, французы оставались бесспорными законодателями в мире моды.

– В Акоре одеваются гораздо проще, – объяснила Брайанна.

– О non, так не пойдет. Простоту оставим молочницам.

И вот теперь Брайанна разглядывала в зеркале себя в платье, которое лишь с натяжкой можно было назвать греческим. Несмотря на неопределенность стиля, платье было изумительным, хотя и чересчур смелым – это Брайанна выяснила еще на первых примерках. Пожалуй, лиф мог быть и более закрытым.

Но неужели рукава-фонарики с самого начала так открывали ее плечи, а квадратный вырез обнажал грудь чуть ли не до самых сосков? Неужели шелк оттенка морской волны всегда был полупрозрачным? К счастью, шелк не просвечивал – Брайанна убедилась в этом, торопливо поставив за спиной зажженную лампу. Но несмотря на это...

– О, мисс! – воскликнула горничная Сара. – Как вы прелестны!

– Что-то мне зябко. – Брайанна бросила последний взгляд в зеркало и поняла, что с платьем уже ничего не поделаешь. Часы пробили девять, гости должны были начать съезжаться с минуты на минуту.

Поблагодарив Сару, Брайанна торопливо вышла из комнаты и направилась к лестнице, как вдруг дверь одной из комнат распахнулась. В коридор вышел Атрей и замер, увидев Брайанну.

– Брайанна... – Он обвел ее медленным взглядом. – Вчера вечером я думал, что вы несравненны, но сегодня вижу, что вы способны быть еще прекраснее.

Его слова донеслись до нее откуда-то издалека. Она не видела перед собой ничего, кроме Атрея. Даже в широком и длинном коридоре с высокими потолками он казался внушительным. Как и в Карлтон-Хаусе, он оделся по британской моде, но кроваво-красный жилет придавал оттенок варварской роскоши костюму, который без него был бы простым и элегантным.

Он выбрал этот жилет намеренно, догадалась Брайанна. В напоминание о загадочной стране, откуда прибыл. И куда хотел увезти ее.

Весь день она изнывала от ожидания и больше ждать не желала, но прежде чем она успела задать мучающий ее вопрос, Атрей бережно поднес ее ладонь к губам.

– Вы – гордость Акоры, – произнес он.

– И вы тоже, – неожиданно твердо ответила она. Атрей усмехнулся, быстро оправившись от неожиданности.

– А по-моему, жилет – это уж слишком.

– Нет-нет, он вам идет.

Атрей за руку повел ее к лестнице. Брайанна не спешила отнять руку, но плыла как в тумане.

– Британцы поднимают столько шума из-за моды, – заговорил Атрей. – Думаю, самое непростительное оскорбление принцу-регенту я нанес бы, явившись к нему в простом и удобном одеянии.

– Внешнему впечатлению он придает большое значение, – сумела выговорить Брайанна. Она удивлялась готовности Атрея к прикосновениям, а еще больше – своему нежеланию протестовать.

– Значит, поэтому сегодняшней встрече вигов и тори под одной крышей придается такое значение?

– Насколько я понимаю, да, но, сказать по правде, их вражда смехотворна.

– Долгие годы виги были близкими друзьями принца-регента, – ответил Атрей. – Они поощряли его излишества, восхваляли его амбиции и всячески втирались в доверие, рассудив, что сумасшедший король рано или поздно отречется от престола в пользу Принни. Но как часто случается, предположения, сделанные в минуту стремления к власти, оказались ошибочными.