Гленн Легуен размышлял о судьбе «Этика» и Гарри Хикса. Он пытался воссоздать последовательность событий, приведших к атаке и очевидной гибели «Этика» и всего личного состава, но из-за скупости информации это было тщетным занятием. Тем не менее, он решил, что «Эстерион» и его команда избежит подобной судьбы и где-то, когда-то и как-то он сравняет счет. Он не знал, как именно, но преимущество все равно будет на его стороне. После его устного доклада Фэйрли решимость Легуена только укрепилась. Он представил себе степень унижения попавшего в ловушку командира подлодки. И не мог представить себе, что Хикс не утопил его. Не разделяя взглядов Нэвилла, мнение которого было иным, он не мог выбросить из головы мысль о разъяренном командире лодки и его подлой мести. Уж Гленн Легуен пойманному врагу не уступит.

Нэвилл встретил возвратившегося на корабль Легуена у парадного трапа. Они тут же отправились в штурманскую рубку и занялись нанесением на карту мест торпедных атак, о которых сообщил Фэйрли. Нэвилл, прочитав о нападении на буксир с тремя баржами, шутливо удивился — не подумал ли тот командир подлодки, увидев длинную цепочку огней, что он атакует «Куин Мэри».[104] Оба офицера искали закономерность, которая позволила бы определить количество подлодок вблизи побережья и отведенные им районы действий. Похоже, что атаки недавнего времени можно было разделить на четыре группы. К первой относились буксир с баржами и грузовое судно «Дэвид Эйч. Этуотер». Они произошли в водах десятисаженной глубины, одна севернее, а вторая — южнее впадения реки Чинкотигуа, Вирджиния. Промежуток времени между атаками составил три дня.

Вторая пара атак, на пароходы «Эквипуаз» и «Тайгер», произошла соответственно в 64 и 83 морских милях восточнее маяка на мысе Генри. Промежуток времени между этими атаками также составил три дня. Третья группа — пароходы «Сити оф Нью-Йорк» и «Рио Бланко»: они были торпедированы на расстоянии всего шести миль друг от друга и соответственно в 43 и 49 милях восточнее мели Даймонд. В четвертую группу можно было отнести пароходы «Дикси Эрроу» и «Лиебре», оба они были атакованы к юго-востоку от мыса Гаттерас: «Дикси Эрроу» в 19 милях к юго-востоку от мели Даймонд, а «Лиебре» — в 71 миле к юго-востоку от мели и всего в 15 милях от буя у мыса Лукаут Шоолс.

Принимая во внимание эту общую картину, Нэвилл и Легуен пришли к заключению, что всего в этом районе может быть, по крайней мере, четыре подлодки, и что предсказать точно место будущих нападений на основе имеющихся данных о времени и месте атак невозможно.

Легуен полагал, что логично ожидать наибольшей концентрации подлодок там, где движение судов наиболее интенсивно. К ним относятся прибрежные районы между мысом Генри, Вирджиния, и мысом Фиир, Северная Каролина, возле банки Фрйин и у выхода в Гольфстрим. Именно там он мог «раскрыть» «Эвелин» перед германскими мародерами. Офицерам на «Эвелин», однако, не было известно, что в тот день, 4 апреля 1942 года, вдоль побережья орудовало не менее семи вражеских подводных лодок: U-74 — корветтен-капитана Вальтера Флаксенберга, U-123 — капитан-лейтенанта Рейнгарда Хардегена, U-160 капитан-лейтенанта Георга Лассена, U-203 — капитан-лейтенанта Рольфа Мютцельберга, U-552 — капитан-лейтенанта Эриха Топпа, U-571 капитан-лейтенанта Гельмута Мёлманна, U-754 — капитан-лейтенанта Иоханнеса Ёстерманна. И кто-то из них — и не один — мог наблюдать за тем, как «Эвелин» выходит из Хэмптон-Роудс.

В 13.00 4 апреля вирджинский лоцман капитан У. С. Хаджинс поднялся на борт «Эвелин», чтобы провести это судно из «Эстерион Шиппинг Компани» к мысу Генри. «Эвелин» подняла якоря и, обогнув банку Уиллоуби через канал, проходящий по мели Тимбл, направилась к мысу Генри. Здесь а 16:20 Хаджинс покинул судно, и судно-ловушка продолжила движение на восток курсом 97°, чтобы выйти в Чезапикский залив. В 17:15 после ужина Легуен объявил боевую тревогу. Это была мера предосторожности. Вскоре после этого за кормой прошел эсминец, направляющийся в сторону берега. Почти в полной темноте было невозможно разобрать номер у него на носу. Я сказал тогда Нэвиллу, стоявшему рядом со мной на мостике, что хотя вид этого эсминца придает мне некоторое успокоение, менее всего хотелось, чтобы нас ассоциировали с ним. Нэвилл ответил, что это самое парадоксальное высказывание, слышанное им когда-либо.

В 20:00 Легуен повернул на юг в сторону буя Фальшивого Мыса, примерно в 20 милях от этого места. В 22:47 огромный огненный шар вспыхнул в ночи. Взрыв произошел по направлению в сторону носа от нашего правого борта всего в нескольких милях от нас — истинный компасный пеленг 190°. За огненным шаром последовал столб пламени, быстро распространявшийся через среднюю и кормовую части танкера. Легуен приказал Джону Луковичу передать стандартное сообщение SSS. Местоположение «Эвелин» было примерно в пяти милях к югу от колокольного буя номер 6, к востоку от впадения реки Кэффи. Глубина моря здесь была всего тридцать три фута. Подорванный танкер был в восьми милях к северо-востоку от Китти-Хок, Северная Каролина. От 22:50 до 22:55 было видно множество осветительных снарядов, возможно выпущенных эсминцем, который мы видели ранее (осветительные снаряды — это снаряды, которые после выстрела в воздухе взрываются и выбрасывают опускающуюся на парашютике ярко горящую массу — Прим. авт.). Эти пиротехнические устройства осветили место к востоку от горящего танкера.[105]

В течение нескольких минут «Эвелин» была в таком же положении, в какое попадает рабочий сцены, оказавшийся посредине нее, когда ее внезапно ярко осветили. Резкие звуки артиллерийского боя отчетливо были слышны. Те из нас, кто был на мостике, использовали возможность поиска всплывшей подлодки при освещении почти как днем. Мы могли ясно видеть горящий танкер, который все еще двигался в северном направлении. Мы искали вспышки орудийных выстрелов, полагая, что если подлодка находится в надводном положении, то она может обстреливать цель. В 23:00 гидроакустическая рубка доложила о прослушивании далекого шума быстро вращающегося гребного винта по истинному пеленгу 186°, медленно движущегося на восток. Легуен предположил, что это подлодка, идущая курсом за кормой «Эвелин» со стороны правого борта к левому. Он приказал убрать камуфляж 4-дюймовых орудий и предупредил лейтенанта Шванера о готовности открыть огонь со стороны правого борта по находящейся на поверхности воды подводной лодке. К этому времени «Эвелин» частично уже была в темноте — а горящий танкер представлял собой большой и яркий маяк.[106]

Я разместился на правом крыле мостика, чтобы ничто не мешало осматривать поверхность океана. Пеленг на шум винта проходил слева от горящего судна. Я умышленно избегал наводить бинокль на яркий свет, исходящий от горящей на воде нефти, которая разлилась вокруг горящего танкера. До нас все еще доносился грохот артиллерийской стрельбы. Нэвилл обратился ко всем, находящимся на мостике, с призывом немедленно докладывать о замеченных вспышках от выстрелов орудий или следа торпеды. Мы предполагали, что лодка увидела нас и теперь стремилась вырваться вперед, чтобы быть под оптимальным для атаки углом по отношению к нам. В темноте невозможно было определить, на поверхности она или погрузилась. Когда я стоял на мостике, отыскивая длинный низкий силуэт подводной лодки, у меня не было ни малейших сомнений, что мы подвергнемся атаке. Я чувствовал, что она где-то здесь. Вопрос был только в том, что мы увидим сначала — вспышку артиллерийского выстрела или фосфоресцирующий след мчащейся торпеды.