Шеннон закричала, когда большая игла проткнула кожу. Это сильно причиняло боль и, кажется, доктору потребовалось много времени, чтобы ввести все содержимое шприца.

Когда иглу вытащили, Шеннон перестала кричать, но слезы все еще бежали по ее лицу. Двое мужчин схватили ее за плечи, чтобы болезненно поднять с земли.

Они даже не позволили ее ногам дотронуться до травы, когда несли ее к большому поваленному дереву. Двое оставшихся бросились им помогать.

Шеннон кричала и боролась, но они поставили ее на колени и нагнули над грубым бревном. Кто-то разрезал верёвку на ее запястьях, но потом ее руки широко развели.

Девушка повернула голову и увидела, что веревка привязана к веткам, все еще торчащим из бревна и тянется к ее кистям, сохраняя их широко открытыми.

— Не делайте этого. О, Боже. Пожалуйста? — всхлипывала она.

— Заткнись, — Марк перепрыгнул через бревно, чтобы смотреть ей в лицо. Он подобрал, какою-то вещь, которая была скрыта от нее под бревном — цепь с тонким кожаным ошейником. Девушка попыталась отбрыкнуться, но веревки надежно удерживали ее грудь и бедра напротив бревна. — Это чтобы удержать тебя на месте. Чем меньше ты борешься, тем меньше риск разрезать тебя нашими когтями.

Шеннон вскинула голову, пытаясь увернуться от его рук, но ему удалось сомкнуть ошейник вокруг ее шеи. Хомут почти задушил ее, пока Марк его не отрегулировал.

Наклонившись, мужчина дернул цепочку, и ее голова опускалась вниз, пока подбородок не уткнулся в бревно. Девушка услышала щелчок, а когда попыталась поднять голову, ничего не получилось. Марк подмигнул ей.

— Я первый. Ты не сможешь увидеть кто из нас трахает тебя, потому что не можешь повернуть голову, но я хочу, чтобы ты знала этот порядок. Хотя не волнуйся. Я самый крупный, поэтому причиню больше всех боли. Остальные будут чувствоваться немного менее болезненно. Разденьте ее.

— Я под защитой вервольфа, — выкрикнула Шеннон, когда кто-то схватил её за футболку, и содрал с её тела, обнажая кожу. — Он убьет тебя за то, что ты делаешь со мной.

Марк легко провел кончиками своих пальцев по щеке Шеннон.

Она попыталась отпрянуть, но ее душил ошейник. Это заставило мужчину рассмеяться, но руку он убрал.

— Не один волк не пойдет за кошкой. Псина может трахать все, что угодно и я уверен, что ему было весело крутить врагом в буквальном смысле слова. Теперь ты дома. Теперь это — твоя жизнь. Ты будешь вскармливать детей, пока не станешь слишком стара для этого. Ты будешь не нужна, когда перестанешь овулировать, но если поможешь нам поднять рождаемость, мы не вернемся, чтобы убить тебя в веселом забеге. Я сделаю это безболезненно, — хмыкнул он. — Я — хороший парень, когда меня стимулируют. Не забывай этого.

Девушка зарыдала, это действие заставило ее еще острее почувствовать грубую кору через тонкий материал футболки. Они полностью содрали с нее тренировочные штаны.

Она закричала, когда ее бедра развели широко в стороны и веревки больно впились в ее ноги прямо под коленками так, что она не могла их соединить.

— Не делай этого, — промурлыкал Марк. — С красными глазами ты не так привлекательна. Разумеется, я не буду смотреть на твое лицо. — Он встал и отошел от нее в сторону.

Она слышала их сквозь свой плач. Ее тело начало чувствовать тепло, затем жар, как в лихорадке. Болезненные судороги толчками прокатывались по ее телу, и она зарыдала в агонии. Влага стекала, покрывая ее бедра. Шеннон знала, что не обмочилась — гормоны начали действовать.

— Твою мать, — зарычал кто-то. — Понюхайте ее. Давайте начнем.

— Еще нет, — приказал доктор. — Скоро. Мы хотим, чтобы она полностью овулировала. Давайте разденемся и обратимся. В каком порядке? Мы же не будем драться, чтобы определить, чья очередь.

— Я иду первым, — произнес Марк, подходя близко к девушке. — Адам — следующий. Остальные — выбирайте порядок. Мы все возьмем ее, так что без иронии. Мы проведем с ней часы. Соблюдайте тот порядок, какой выберете. Я подсчитал, что мы каждый возьмем ее трижды.

Шеннон закричала. Ее полный ужаса и страха вопль разорвал тишину леса. Отчаяние захлестнуло все ее существо. Потому что она понимала, что помощи ждать неоткуда. И что сейчас ее изнасилует стая вер-пум, в своем истинном животном виде.

Этого не может быть. Это не правда. Со мной этого не случиться, — с отчаянием подумала девушка. Они не могут так поступить со мной. Это не реально. Мне просто снится кошмар. Проснитесь же Шеннон! О, Боже, проснись!

Высокий, жуткий, полный ярости крик отвлек ее от молитвы, которую она мысленно повторяла про себя. Она понятия не имела, что было источником этого шума.

— Какого черта? — Марк сердитым взглядом обвел свою стаю, и беспокойно посмотрел на лес. — Это кто-то из наших?

— Черт, — зашипел Адам. — Я думал, мы договорились никому не говорить о ней. Я же сказал всем вам держать язык за зубами. Кто из вас мудозвоны, разболтал?

— Никто, — жалобно проскулил нытик.

— Никто ничего никому не говорил, Адам, — проворчал другой голос.

Марк в ярости повернулся к собратьям, и его лицо исказилось в злобно-гневном выражении.

— Черт побери, вы были единственными, кому я мог доверять, чтобы не разорвать ее на части. Если половина прайда появиться здесь, чтобы спариться с ней, она не выживет.

Другой еще более жуткий крик разлетелся по лесу. Казалось, он исходил с другого направления… а может, и нет. Шеннон было трудно определить это.

— Кажется, они уже дерутся. — Пробормотал Марк, изрыгая проклятия, и направляясь к лесу. — Брошу им вызов. И еще, — он обвел нытиков злобным взглядом. — Я разорву ваши глотки если один из вас возьмет ее, в то время, как я буду драться с приближающимся самцами. Это понятно? Я получу ее первым. Если кто-то прорвется мимо меня, вы должны сделать так чтобы они не заполучили девушку. Иначе я порву ваши задницы. Я хочу убедиться, что, по крайней мере, один котенок из помета, что она понесет, будет моим.

Этот кошмар просто убивал Шеннон, разрывая на части. Мало того, что семь из них планируют ее изнасиловать, но теперь и остальной прайд, казалось, хотел присоединиться к этой пытке.

Новые адские ощущения охватили ее тело с ног до головы. Девушка чувствовала, что ее лоно распухло, и клитор начал пульсировать, словно имел сердцебиение.

Странные болезненные ощущения разрывали ее нервные окончания, и новый крик вырвался из ее уст. Она больше не могла себя сдерживать. Скорее это был даже не крик, а гортанный жалобный вой самки пумы во время течки. Вой призывающий своего самца.

— Да она в полном разгаре. — Сообщил врач группе насильников. — Посмотрите на ее вульву. Розовая, опухшая и очень влажная. Она готова к зачатию.

— Черт возьми все на свете, — ревел Марк, разрываясь от желания спариться и в то же время боясь оставить свою спину без защиты. — Какой мудак раскрыл свой чертов рот и проговорился?

Он перепрыгнул через бревно, и снова попал в поле зрения Шеннон. От вида его голого паха девушку перетряхнуло волной ужаса и отвращения. Он был готов взять ее тело.

Она изо всех сил брыкалась и дергала ненавистные путы, стирая запястья в кровь, но не могла вырваться на свободу. Ее взгляд опустел и уставился в одну точку, душа словно окаменела. Мужчина застыл перед ней, девушка продолжала отчаянно сопротивляться, зная, что помощи ждать неоткуда.

Марк оглядел лес, а затем упал на четвереньки, и его тело начало меняться.

— Блять, — прорычал он. — Приготовьтесь к борьбе. — Его голос больше походил на рык животного.

Она уставилась на гладкое тело животного. Он ужасал. Шеннон и раньше бывала в зоопарке, и видела больших кошек, но этот был просто огромным.

Конечно, одно дело смотреть на них с большого расстояния, другое с шести метров. Шеннон наблюдала, как он пригнул уши, напрягся, и присел перед прыжком.

Что-то зашелестело в кустах, и ​​ее взгляд дернулся в сторону шума. Это была не пума. Большой черного окраса волк выбежал на поляну, направляясь прямиком к Марку.