— Да, и я, когда есть время, — согласился Брэндон. Он подошел и встал у нее за спиной, держа руки в карманах. — Я не знал, что ты так любишь море.

— Очень люблю. У меня никогда не было комнаты, откуда я могла бы смотреть на море. Я с удовольствием буду слушать его даже ночью. А твой дом в Ирландии тоже на берегу моря?

— Нет, там только ферма и дом моей матери. Я рад, что привез тебя сюда. — Он запустил руку ей в волосы, ощущая их густоту, мягкость и еще слабую влажность. — Это зеленая, сентиментальная страна, и все здесь кажется другим.

— Она твоя любимица, невзирая на то, что ты живешь в Лондоне, а работать приезжаешь сюда? Ирландия для тебя особое место?

— Во что бы то ни стало я возьму тебя и туда. Семья моей матери, — объяснил он, — очень дружелюбная. Если дела с партитурой у нас пойдут хорошо и мы все сделаем в срок, то, возможно, оставшееся время мы проведем там.

Рейвен заколебалась.

— Мне нравится твое предложение…

— А мне — твой наряд.

Девушка поймала его взгляд. Ошеломленно она прижала полотенце к груди и вскочила на ноги.

— Я не намеренно… я забыла… — Ее лицо залилось краской. — Брэнд, ты мог бы мне сказать…

— Яуже тебе сказал. — Его глаза скользнули по ее бедрам.

Она нашла в себе силы улыбнуться.

— Очень смешно. Сейчас ты спокойно выйдешь и позволишь мне одеться.

— Ты должна одеться? Очень жаль. — Он обнял ее. — А я только что подумал, как мне нравится твоя экипировка. — Он приблизил губы к ее губам. — Ты хорошо пахнешь. А в твоих волосах еще дождь.

Шум моря затуманивал ее сознание, и она невольно ответила на его поцелуй. Ее захватило сильное желание, она чувствовала силу власти этого мужчины над собой. Он смотрел на нее и ждал, пока она откроет глаза.

— Может займемся любовью?

Она изумленно посмотрела на него — он спрашивал ее согласия! Еще минуту тому назад она боялась, что он станет требовать своего. Сейчас Рейвен не хотела ни выбирать, ни возражать, она мечтала, чтобы он взял ее.

— Ты должна быть уверена в своем согласии, — тихо сказал он, приподняв ее подбородок одним пальцем. Его глаза стали непроницаемыми. — Я не собираюсь облегчать твой выбор. — Потом его рука упала вниз. — Буду ждать тебя внизу, хотя я до сих пор считаю непростительной глупостью, что тебе придется переодеться. В банном полотенце ты выглядишь такой привлекательной!

— Брэндон, — окликнула девушка, когда он подошел к двери, — а если я скажу «да»? Будет так неловко, ведь миссис Пенгали ждет нас внизу.

Лениво откинувшись на дверь, он медленно произнес:

— Рейвен, если ты скажешь «да», то мне будет все равно, сколько человек ожидает внизу — одна миссис Пенгали или полстраны.

И аккуратно закрыл за собой дверь.

И Брэндону и Рейвен не терпелось начать. Они приступили к работе на следующий день после приезда и вскоре почувствовали себя легко в привычной деловой обстановке. Брэндон вставал рано и обычно успевал съесть половину завтрака, пока Рейвен еще только спускалась с лестницы. После завтрака и кофе она чувствовала себя бодрой, и они работали до полудня. В этот час приходила миссис Пенгали. Домоправительница разбирала покупки и проверяла домашние запасы, а оба музыкантаотправлялись на дальние прогулки. Дни стояли чудные — запах моря разливался в воздухе, огромные буруны бились о высокие скалы, отважные птицы вили гнезда, перекрывая своими криками шум волн. Рейвен часто стояла на возвышенности, откуда могла видеть деревню с аккуратными рядами коттеджей и высокий шпиль церкви.

После полудня они снова принимались за работу. Дрова потрескивали за каминной решеткой. А пообедав, они уходили из рабочей комнаты. В конце недели они уже обозначили основные контуры партитуры и определили тематику песен. Все-таки им не удалось избежать столкновений, но их аргументы в спорах помогали добиваться лучших результатов, и в конце концов партитура становилась все совершеннее. Из них получилась отличная команда.

Они оставались друзьями. Брэндон больше не делал попыток стать любовником Рейвен. Время от времени она ловила его настойчивые взгляды. Тогда она чувствовала влечение: чувственное как прикосновение, возбуждающее как поцелуй. Недостаточная настойчивость с его стороны смущала, но привлекала больше, чем прежнее нетерпение. Она знала, что он ждет ее решения. Иногда, во время шутливых профессиональных споров, возникала атмосфера взволнованной напряженности.

День обещал быть длинным и немного скучноватым. Начавшийся беспрерывный ливень мешал им прогуляться на скалы. Зато музыка заполняла теперь дом, проникала в каждый уголок, вплоть до заброшенного чердака. Мистер Пенгали разжег камин, чтобы разогнать уныние, навеянное непогодой. Позабытый поднос с чаем скучал на столе. Споры перешли во вторую стадию.

— Здесь надо убыстрить темп, — убеждала Рейвен.

— Это лирическая часть, Рейвен!

— Но не похоронная процессия. А звучит она именно так, Брэндон. Публика начет клевать носом прежде, чем Лорен закончит петь.

— Никто не сможет заснуть во время пения Лорен Чейз, — возражал он. — Этот номер — откровенно сексуальный, и она подаст его как надо.

— Да, разыграет, но не в таком темпе. — Сидя за роялем, она повернулась к нему лицом. — Хорошо, Джо засыпает над пишущей машинкой в середине главы, которую он пишет. Он уже поверил, что немного сошел с ума, потому что его пылкая мечта — главная героиня Тесса — кажется слишком реальной, и он уже полюбил ее, хотя знает, что она плод его воображения. Персонаж романа, который он пишет, всего только плод его фантазии. И сейчас, в полдень, он снова мечтает о ней, и на этот раз она обещает ему явиться ночью.

— Я знаю сюжет, Рейвен.

Она прищурила глаза, сдерживая раздражение. Ей показалось, что она улавливает усталость в его голосе. Один или два раза она просыпалась среди ночи от того, что Брэндон с воодушевлением играл на рояле мелодию песни «Рассвет». Они оба были правы относительно эмоциональной окраски номера и его места в сценарии, но это надо было как-то выразить.

Брэндон вытащил последнюю сигарету из пачки.

— Выразить… Лорен знает, как надо это спеть.

Рейвен что-то разочарованно пробормотала. К несчастью, обычно он бывал прав в своих суждениях, обладая феноменальным музыкальным чутьем. Но сейчас она была уверена, как автор песни и как женщина, что истина на ее стороне. Рейвен воспринимала этот номер как кульминацию сюжета. Она проиграла лирическую мелодию Брэндона.

— Да, Лорен, может быть, знает, как это спеть и даже подкрепить хореографией, в чем я не уверена. И все же здесь должен быть другой темп. Позволь мне показать тебе. — И она начала играть отдельные куски. Брэндон насторожился. Рейвен играла в более быстром темпе и пела под свой аккомпанемент. Ее голос сливался с музыкой. Он отошел к окну и смотрел на дождь. Это была песня-искусительница, полная скрытых страстных обещаний.

Голос Рейвен лился, и страстные звуки разносились по дому. Брэндон почувствовал, как в его жилах запульсировала кровь от растущего желания. Мелодия, которую она создала, была удивительной. Более быстрый темп оказался полной противоположностью темпу, который выбрал он, и гораздо сильнее воздействовал на слушателя. Внезапно она оборвала пение, откинула волосы назад и бросила взгляд на Брэндона.

— Ну как? — с полуулыбкой спросила она.

— На сей раз ты права по всем пунктам.

— Твои комплименты, Брэндон, заставляют биться быстрее мое сердце, — рассмеялась Рейвен.

— Но у нее нет твоего диапазона, — пробормотал он, — я не думаю, что она сможет взять низкие ноты так, как смогла ты.

— Ммм… — Рейвен пожала плечами. — Ну школа-то у нее прекрасная. Думаю, она постарается извлечь все, что может, из этой песни.

Брэндон прохаживался по комнате, потом подложил полено в камин.

— Брэнд, что случилось?

— Ничего, просто на душе неспокойно.

— Это депрессия из-за дождя. — Она встала и подошла к окну. — Меня никогда не тревожил дождь. Иногда мне даже нравится мрачный серый день. Я тогда становлюсь ленивой, и мне не стыдно. Может быть, на тебя сегодня тоже полениться? У тебя в библиотеке стоит прекрасный шахматный столик. Давай ты поучишь меня играть в шахматы? — Она положила руки ему на плечи и почувствовала, как у него напряжены все мускулы. — Конечно, это будет нелегко. Джули отказывается играть со мной даже в трик-трак. Она говорит, что я не стратег, не умею обдумывать ходы.