-- Странник. Вот девчушку выручил, Василиса-знахарка, может, слыхал? отбрасываю капюшон. -- Говорит, что из ваших.

-- Вроде похожа на дочку атаманову. Да только давно она пропала, -- с сомнением произносит он. -- А кто третий?

-- "Птичку" певчую поймал, заслушаешься ее песен. Ценная, думаю, наш государь по-царски за нее наградит.

-- Ладно, подъезжайте -- пусть кошевой с вами разбирается.

-- Поехали, -- говорю, повернув голову к девчушке.

-- Как... почему... -- сбивчиво начинает она.

М-да, какая впечатлительная особа. Потираю подбородок, о, коротенькая бородка уже отросла. Побриться или все же вернуться к привычной эспаньолке в стиле Генриха IV?

Ворота со скрипом распахнулись. Внутри нас ждала тройка обритых наголо мужчин с роскошными усами. А где характерные чубы? Одеты в зипуны, на поясах сабли.

-- Дядя Ваня! -- кричит девчушка, спрыгивает с коня и подбегает к одному из мужчин.

-- Василиска! -- он прижимает ее к груди. -- Жива! А то мать все рыдает, а у отца седины прибавилось! Как ты спаслась?

-- Никак, -- подъезжаю к ним. -- Это моя заслуга, я в Азов по делам заезжал...

-- А ты кем будешь? Служивый али как?

-- А какая разница? -- улыбаюсь уголками губ. -- С Дона выдачи нет!

-- Это да, -- местный голова опускает руку на оголовье сабли, -- но все же -- кто ты такой?!

-- Странник, можешь Лисом называть, -- спускаюсь с седла. -- Девчушку доставил и заодно "птичку" привез, вы уж ее царю доставьте. А кто ты?

-- Кошевой я тут, Георгием родители назвали. Что за "птичка"?

-- Лыцарь, из Европы. Магистры с Крымским ханством побрататься хотят.

-- А не брешешь? -- влезает в разговор один из спутников головы.

-- Собаки брешут, а я говорю, запомнил? -- сжимаю рукоять чекана.

-- Николай, успокойся, -- произносит кошевой. -- Ну а ты чем докажешь, что правду сказываешь?

-- Есть письма и свитки, да и допросить можно этого рыцаря, -- пожимаю плечами.

-- У нас остановишься? -- переходит на новую тему он.

-- Лучше двинусь дальше. Правда, если коней поменяете и припасами поделитесь.

-- Сегодня никак, -- качает казак головой, -- надо спасение Василисы отпраздновать, да и щебетанье твоей "птички" послушать.

-- И долго ее песни слушать будете?

-- Послезавтра снаряжу в дорогу как князя, любо? -- притопывает он ногой, одетой в сапог из качественной коричневой кожи.

-- Любо, -- киваю и слегка расслабляюсь, -- как князя не надо, а вот как казака в поход можно.

-- Любо! -- кошевой хлопает меня по плечу. -- Пойдем чарку-другую для сугрева выпьем! Лошадей тут оставь, озаботятся о них...

Моя голова... Я читал, что зимой казаки "зипуны пропивают", но не думал, что они столько пьют! Но должен признать, делают это организовано -- пока часть напивается до состояния не стояния, другая несет караульную службу на стенах.

-- Проснулся? -- в полуземлянку заглядывает кошевой.

-- Вроде да, подай топор!

-- Зачем? -- удивляется он.

-- Голову снести, а то болит.

И это не только от выпивки, но и оттого, что полуземлянка топится по-черному. Бедно еще, казаки, живут!

Мужчина начинает хохотать, я же морщусь и сжимаю виски. Как же мне плохо!

-- Пошли -- подлечишься, -- предлагает он. -- А потом к твоему рыцарю пойдем.

-- Он теперь твой, как и Василиса, -- открещиваюсь от его слов.

-- Ух, люб ты мне, странник! Жаль, что не веры нашей, но все равно молодца!

Криво усмехаюсь и сползаю с тюфяка.

Подправив здоровье парой чарок, и закусив жареным мясом, отправляемся к "птичке". Кот не идет со мной, предпочитает погулять сам по себе.

Очередная полуземлянка, печи нет, из мебели: невысокий колченогий столик с разложенным на нем инструментом заплечных дел мастера, да скамья. Свет, как и тепло, идет он большой жаровни, расположенной в углу. У стены сидит на бараньей шкуре связанный по рукам и ногам рыцарь. Не особо холодно тут, заболеть не должен.

-- Сейчас Федор подойдет, тогда и начнем, -- произносит голова, присаживаясь на низкую скамеечку у стены.

-- Без меня не обойтись? -- интересуюсь, набивая и раскуривая трубку.

-- Можно, -- Иван пожимает плечами, -- не хочешь смотреть?

-- Я не люблю пытки, -- выдыхаю дым. -- Понимаю что они необходимы, но кто сказал, что я получаю от этого удовольствие?

-- Понятно, -- протягивает казак и, следуя моему примеру, раскуривает трубку.

-- Давно меня на Руси не было, расскажи, что да как тут.

-- Новости до нас доходят долго, -- попыхивая трубкой, произносит мужчина извиняющимся тоном, -- царевичу Дмитрию уже три года исполнилось, кораблей много строят, да стрельцов учат уму-разуму.

Какой царевич Дмитрий?! Он же в младенчестве утонул! По глупости царской -- не послушался старца, наперекор пошел!

-- А в остальном? Как там Европа, дрожит от османов?

-- Поговаривают, что из какой-то Священной империи послы часто к нашему царю приезжают с дарами и грамотами. А, она всегда дрожит, нету сейчас там воинов. Да и веру на золотого тельца променяли, и рыцари их греховными деяниями в своих замках занимаются, тьфу!

Хм, интересно. Неужели Карл не разочаровался в идее всеевропейской империи и теперь мечтает за счет победы над турками сделать это? С одной стороны османов давно пора давить, а с другой -- нам не нужна сильная империя под боком! Хотя это не мои проблемы, да и Габсбурги всегда были верны своему слову и до ужаса принципиальны.

-- А в этой империи, кто правит? -- прохаживаюсь по комнате. -- Карл?

-- Не знаю, -- разводит руками казак.

Подхожу к пленнику и парой оплеух привожу его в сознанье.

-- Кто сейчас правит Священной Римской империей?!

-- Император Карл...

-- Какой именно?! Пятый?!

-- Да...

-- Лис, да нам какое дело? -- кошевой подходит ко мне.

-- Ты умеешь хранить тайны?

-- Вот те крест! Я никому ничего не скажу!

-- Ждите, -- наклонившись, продолжаю шептать ему на ухо, -- будет война. Османы с прихлебателями падут...

-- Не врешь?! -- казак нервно хлопает себя по бедрам. -- Давно пора!

-- Может не в этом году, -- качаю головой, -- но похоже, что все идет к этому.

-- Слава тебе Господи! -- мужчина размашисто крестится и отвешивает земные поклоны. -- Живот за победу положим!

-- Но никому, а то лазутчики везде есть.

-- Да чтобы казак, да братство предал?! Никогда такому не бывать!

Братство... Предают все, вопрос только в цене... Смаргиваю пару слезинок и рукавом стираю кровавые следы. Вроде кошевой ничего не заметил.

-- Кошевой, -- раздается голос со стороны входа в сруб, -- этого задохлика будем расспрашивать?

-- Да, Федор, его.

-- Иван, вы потом куда? Сразу в Москву, к царю?

-- Нет, -- качает головой казак, -- сначала в Раздор.

-- Тогда дай пару лошадей и припасов на седьмицу-полторы -- мне надо одно дело завершить, а потом я вас догоню.

-- Лады, пошли...

Второй день, как я покинул заставу казаков. Кошевой выделил двух скакунов и припасов. Хорошо, что уехал -- мой организм против такого количества алкоголя! Я их понимаю: зима, в набег не сходишь, вот и остается только пить.

Сейчас череп верну, а потом в Раздор -- нынешнюю столицу донского казачества. И напоследок в Москву. Похоже, что части древка, хранятся в легендарной библиотеке первого русского царя. Правда, слабо себе представляю, как буду ее искать. Не подходить же к самодержцу с фразой: "Ванька, покажи свою либерию, а то мне читать нечего!". Да он меня сначала на дыбу отправит, а потом на сырых дровах сожжет!

Можно и останавливаться, завтра к полудню достигну нужного острова. А потом придеться гнать лошадей, до Раздора почти сто верст, а это примерно пять-семь дневных переходов!

Костер, суп из мороженого мяса с пшеном и горячий отвар из шиповника. Да и боли почти прошли, лепота! Да, временами бывают приступы, но как это прекратить не знаю. Можно конечно поискать хорошего знахаря, но это время, которого у меня нет. И сомнительно, что они знают, как лечить подобное. Снова все навалилось как снежный ком: и эти рыцари, и слово, данное волхву, а так же будущая война с османами, на которую мне обязательно нужно попасть! Там будет столько смертей и страданий, что хватит энергии на открытие портала. Эх, снова строю планы. Успел забыть, чем закончился предыдущий...