К слову сказать, будущие офицеры американской армии внимательно изучают труды маршала Тухачевского. Но есть и такие, кто до сих пор не оставляют попыток облить грязью убиенного военачальника. Например, бывший советский капитан Резун в своем опусе «Очищение» пишет: «Полководец Тухачевский „академиев не кончал“, высшего образования не имел, и боевой опыт его невелик. В Первой мировой войне Тухачевский воевал полгода. А Гражданская война — это вовсе не война, а карательная экспедиция против мужиков. (…) И все боевые приказы Тухачевского — не о том, как небывалым маневром обойти противника и ударить во фланг и тыл, а о том, сколько заложников брать и когда их расстреливать».

И это пишет человек с высшим военным образованием…

Леонид Млечин в книге «Иосиф Сталин, его маршалы и генералы» очень точно замечает: «„Дело Тухачевского“ рассматривалось и при Ельцине президентской комиссией по реабилитации под руководством академика Александра Николаевича Яковлева.

Нигде, ни на одной странице этого многотомного дела нет и упоминания о том, что следствие в 1937 году располагало таким важнейшим доказательством, как „досье Тухачевского“ из немецкого Генерального штаба. И в архивах нет следов „папки Гейдриха“. Само предложение о том, что машина репрессий нуждалась в доказательствах, свидетельствует о непонимании сталинского менталитета. Для того чтобы провести гигантскую чистку армии, Сталин не нуждался в немецких подсказках! Армия не могла избежать судьбы, уже постигшей все общество».

Достаточно сказать, что до процесса Тухачевского в 1937 г. был процесс Пятакова — Радека (1937), на котором большинство обвиняемых были приговорены к расстрелу.

Еще раньше, в 1936 г., проходил процесс Каменева — Зиновьева. Это был первый судебный процесс над политическими оппонентами Сталина, бывшими руководителями партии и государства, соратниками Ленина. Их обвиняли в терроре, в убийстве Кирова, подготовке покушений на Сталина и других вождей.

Так расправились со вчерашними конкурентами и дали понять, что всякая внутрипартийная оппозиция становится тягчайшим государственным преступлением. Сталинские репрессии так и будут представлять загадку для многих людей, пока их суть не разложат по полочкам в школьных учебниках. Ведь «проще» этой инквизиции трудно назвать что-либо в нашей отечественной истории. Построенные на абсолютном беззаконии, они до сих пор возбуждают умы некоторых новоявленных историков и подталкивают их на все новые домысленные ими «открытия».

В уголовном деле по обвинению М. Н. Тухачевского и других даже отсутствует санкция прокурора на арест. А ведь речь шла об особо опасных государственных преступлениях!

Далее: «Несоответствие дат арестов с датами первых допросов, которые были учинены спустя несколько дней».

Судебный процесс, который состоялся 11 июня 1937 г., длился всего один день. Его стенограмма, насчитывающая несколько страниц, говорит нам о чрезвычайно примитивном разбирательстве со столь тяжкими и многочисленными обвинениями.

Историк Н. Черушев приводит достаточно веские аргументы, дающие сомневаться в существовании заговора в Красной армии в 1937 г. Они выглядят так: «1. Отсутствие достаточно четко выраженной организационной структуры и программных документов. (…)

2. Не имеется ни одного письменного списка заговорщической организации, ни одного письма (в переписке) о делах заговора, ни одного перехваченного курьера или связного с секретной запиской, с прокламациями или обращением к народу и армии. Как не было ни подпольной типографии или радиопередатчика… (…)

3. Свидетельства самих „заговорщиков“, отбывших длительные сроки лишения свободы по обвинению в причастности к военному заговору. (…)

4. Оставление на свободе и в армии части „заговорщиков“, впоследствии выдающихся полководцев и военачальников… (…)

5. Сомнения в правильности и обоснованности репрессий даже у членов Политбюро ЦК ВКП(б)… (…)

6. Отсутствие вещественных доказательств. (…)

7. Что это за заговор, если его далеко не рядовые члены в массовом порядке отказывались от своих показаний — и на предварительном следствии, и в суде? (…)

8. Большие нестыковки в следственных материалах НКВД. (…)

9. При аресте ни один „заговорщик“ не делал попыток бежать, отстреливаться… (…)

10. Что это за заговор, если заговорщики обращаются за помощью к той власти, которую собирались свергнуть (а это тысячи писем).

11. Все подследственные с нетерпением ждали суда, чтобы доказать свою невиновность. Но им не давали такой возможности, сократив временные рамки заседания суда до 15–20 минут.

12. Ни одна из жен арестованных командиров не показала против мужа. А это значит, что они ничего не знали о „преступной“ деятельности своих мужей. Не знали потому, что такой деятельности просто не было. (…)

14. Примитивность плана дворцового переворота и захвата Кремля. Прочитав о показаниях арестованных о плане захвата Кремля, ареста правительства и т. п., только диву даешься — неужели этот убогий план рожден умами полководцев… (…)».

К слову, вглядываясь в громкие процессы сталинской эпохи, мы отчетливо замечаем их примитивность. Примитивными были и люди, которые фабриковали уголовные дела и активно участвовали в этих процессах. В 1994 г. генерал (от военной журналистики) В. Филатов сподобился донести показания и «План поражения» Тухачевского до читателя следующим пояснением: «Вам сейчас предстоит прочитать рукопись Тухачевского. В качестве показаний следствию она хранится в архивах чекистов. Так полно текст ее публикуется впервые. Почему написанному Тухачевским можно верить? Да еще как чистосердечному признанию? Во-первых, если бы изложенное им было архигосударственной тайной, показания Тухачевского опубликовали бы еще в 1937 г. Режиму, в политическом смысле, было выгоднее опубликовать, чем не опубликовать это полностью. Во-вторых, то, что вы будете читать, — это уровень мышления не ниже начальника генерального штаба, никакому следователю, будь он даже семи пядей во лбу, насильно такое надиктовать своему подследственному просто не дано. Существует версия, будто „дело Тухачевского“ подбросил Сталину Гитлер через тогдашнего президента Чехословакии Бенеша. Все может быть. Но представляется, что Тухачевский все-таки был нужнее Гитлеру живой, чем мертвый.

Сегодня „разговорился“ чекистский генерал Судоплатов. Он утверждает, в частности, что физики, работавшие над атомной бомбой в США, сами передавали в СССР результаты своих исследований. Они хотели, чтобы у США и СССР были равные шансы в ядерном противостоянии. В арсенале Гитлера Тухачевский был той самой „атомной бомбой“ в надвигающейся войне против СССР, если допустимо подобное сравнение. Можно только гадать, кто из самого ближайшего окружения Гитлера „сдал“ Тухачевского Сталину. В любом случае он был нашим другом. Нет „колонны“, шансы на победу у Гитлера и Сталина во многом уравнялись в 1937 г. — факт. Гитлер это, несомненно, знал. Но машина войны уже работала на полные обороты и вся экономика Германии была поставлена на военные рельсы…»

И здесь можно отметить примитивность мышления в оправдание беззакония. В этом плане можно говорить долго и звонко, но зачем? Чтобы еще пройтись по трупам уничтоженных военачальников? В конце 1937 г. на встрече с руководящим составом РККА Сталин сказал: «Иные думают, что сила армии в хорошем оснащении техникой, техника-де решает все. Вторые думают, что армия крепка и вся сила ее в командном составе, — это также неправильно.

Главная сила армии заключается в том, правильна или неправильна политика правительства в стране, поддерживают ли эту политику рабочие, крестьяне, интеллигенция. Армия ведь состоит из рабочих, крестьян и интеллигенции. Если политикой партии довольна вся страна, довольна будет и армия. Мы против политики нейтралитета в армии. Мы за то, чтобы армия была бы теснейшими угрозами переплетена с политикой правительства в стране. Правильная политика правительства решает успех армии. При правильной политике техника и командный состав всегда приложатся».