Парадоксально, но факт. В конце 20-х годов сын Свердлова Андрей случайно обнаружил у матери восемь весьма крупных бриллиантов от 22 до 36 карат. А в 1935 г. тяжелый несгораемый шкаф отца Свердлова, который стоял теперь в кабинете у М. И. Калинина (ключи были утеряны), из любопытства вскрыли. В этом большом сейфе находилось: ассигнации царской России – на сумму 750 тысяч рублей, золотые монеты дореволюционной чеканки на сумму 108 тысяч рублей, золотые изделия – 705 предметов, чистые бланки паспортов Российской Империи – 7 штук, заполненные паспорта РСФСР (три на мужчин и четыре на женщин), иностранные паспорта (один на мужчину и один на женщину).

Карл Радек и Григорий Сокольников в 1937 году были приговорены к тюремному заключению по делу так называемого Антисоветского троцкистского центра. Других, а именно Г. Пятакова, Л. Серебрякова, Н. Муралова, Я. Лифшица и Я. Дробниса, вообще расстреляли. Оставшиеся в живых Радек и Сокольников как бы подтверждали всему миру «объективность и непредвзятость» «самого гуманного» советского суда.

Но ни талантливый публицист и экономист, как бывшие оппозиционеры, Сталину живыми были никак не нужны. И через год с небольшим, в мае 1939 года, Радек и Сокольников все же были убиты сокамерниками… По крайней мере так считали долгие годы…

Однако расследованием обстоятельств убийства Радека и Сокольникова, которое началось сразу же после ХХ съезда КПСС, было неопровержимо доказано, что за этими убийствами стоял сам вождь и, конечно же, исполнители.

Н. Петров, в частности, пишет: «Как пояснили вызванные в ЦК КПСС в 1961 г. бывшие руководящие работники секретно-политического отдела ГУГБ НКВД П. В. Федотов и Я. Н. Матусов: “…Оперативно-чекистские отделения при политизоляторах свои донесения о поведении Радека и Сокольникова и им подобных лиц направляли непосредственно в адрес лично Берии, который их посылал или докладывал Сталину, что было работникам отдела известно как со слов Кобулова, так и по смыслу, сколько помнится, его письменных указаний на донесениях политизоляторов”. Причем оба, и Федотов и Матусов, утверждали, что “убийство Радека и Сокольникова было совершено по указанию Сталина”».

Вот подробности убийства Радека, изложенные сухим канцелярским стилем документа из архива комиссии Н. М. Шверника:

«В Верхнее-Уральскую тюрьму в мае 1939 года выезжал оперативный работник 2-го управления ГУГБ НКВД Кубаткин. Первый раз он возил с собой некоего Мартынова, якобы заключенного (личность не установлена), который был помещен в одну камеру с Радеком, преднамеренно учинил с ним драку, но убить Радека не смог и был увезен Кубаткиным из тюрьмы. Через несколько дней Кубаткин вновь приехал в тюрьму с другим заключенным по фамилии Варежников. Этого заключенного также поместили в камеру к Радеку. На следующий день, 19 мая, Варежников, спровоцировав драку, убил Радека. В акте, составленном администрацией тюрьмы, указано, что убивший Радека Варежников является якобы троцкистом. В действительности под фамилией Варежников был зашифрован Степанов И. И., бывший комендант НКВД Чечено-Ингушской АССР, арестованный в феврале 1939 года за серьезные должностные преступления. В ноябре того же года по указанию Берии Степанов освобожден из-под стражи. В постановлении о прекращении дела указано, что он выполнил “специальное задание”, имеющее важное государственное значение».

А теперь ознакомимся со справкой председателя КГБ при СМ СССР И.А. Серова в ЦК КПСС по делу «Антисоветского центра» об обстоятельствах убийства Г. Я. Сокольникова и К.Б. Радека: «№ 1621-с 29 июня 1956 г.

Совершенно секретно…

Радек и Сокольников после осуждения среди своих сокамерников стали утверждать о своей невиновности и о инсценировании всего процесса. Несомненно, что это и привело к тому, что в мае 1939 года было принято решение о их “ликвидации”. Имеющиеся в архиве КГБ документальные данные свидетельствуют о том, что убийство Радека и Сокольникова проводилось под руководством Берии и Кобулова в соответствии со специально разработанным планом.

Непосредственное осуществление этих актов было возложено на работников 2-го отдела НКВД СССР – ст. оперуполномоченного Кубаткина, оперуполномоченного Шарока и специально подобранных людей из числа арестованных, которые в секретном порядке выехали для выполнения задания в верхнеуральскую и Тобольскую тюрьмы, в которых содержались Радек и Сокольников.

Как установлено, убийство Сокольникова было произведено при следующих обстоятельствах. Предварительно Сокольников был переведен в одиночную камеру, а 21 мая 1939 года, как это было обусловлено по плану, к нему вошли начальник тюрьмы Флягин, оперуполномоченный Шарок и прибывший из Москвы заключенный Лобов (быв. пом. нач. ОО ЛВО, осужденный в связи с убийством С. М. Кирова), набросились на него и убили.

О случившемся тогда же был составлен фиктивный акт и оформлен протокол допроса заключенного Котова П. М. (под такой фамилией фигурировал Лобов). В этом протоколе, составленном начальником тюрьмы, обстоятельства убийства Сокольникова описывались так:

“Вызывающий тон в вопросе Сокольникова побудил во мне злобу. Я назвал его фашистским наймитом, и что за вас и подобных вам лидеров приходится и мне нести ответственность. Сокольников моментально встал с кровати и с угрожающим видом начал приближаться ко мне. Я сидел на своей кровати, рядом с которой стояла камерная параша, я схватил ее и ударом по голове отстранил его от себя” (Арх. дело № 300954, т. 1, л. д. 138.)

При аналогичных обстоятельствах под руководством ст. оперуполномоченного Кубаткина 19 мая 1939 года в Верхнеуральской тюрьме НКВД был убит и Радек.

И в данном случае это заранее подготовленное убийство было затем оформлено как результат драки. Так, в акте смерти Радека, составленном администрацией тюрьмы, указывается:

“При осмотре трупа заключенного Радека К. Б. обнаружены на шее кровоподтеки, из уха и горла течет кровь, что явилось результатом сильного удара головой об пол. Смерть последовала в результате нанесения побоев и удушения со стороны заключенного троцкиста Варежникова, о чем и составили настоящий акт”.

Как установлено проверкой, вскоре после этого осуществлявшие убийство заключенных Радека и Сокольникова Кубаткин и Шарок, работавшие до этого рядовыми сотрудниками аппарата НКВД, были назначены – Кубаткин – Начальником Управления НКВД Московской области, а Шарок – заместителем наркома внутренних дел Казахской ССР…

Председатель Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР И. Серов».

Что касается Петра Николаевича Кубаткина, то к его персоне нам придется еще вернуться в другое время и в другой главе. А вот на биографии Григория Федоровича Шарока стоит остановиться. Ведь именно его под собственной фамилией описал в романе «Дети Арбата» А. Рыбаков.

Шарок родился в 1900 году в Виленской губернии в семье крестьянина. Русский. Окончил сельскую школу, работал чернорабочим на постройке железнодорожной ветки и на заводе. В 1919-м был призван в Красную Армию. Служил сначала пулеметчиком, а с 1921 года в дивизионе особого назначения ВЧК-ГПУ. В 1922 г. он вступает в партию.

С 1924-го, после демобилизации, работает на административно-хозяйственной работе – управляющим делами ВСНХ, управделами в Мосжилстрое, кадровиком в Наркомате снабжения РСФСР. В 1927 г. окончил курсы при Московском промышленно-экономическом институте. Пытался поступить в институт, но попытка оказалась неудачной. С 1932 г. снова на работе в органах ОГПУ: уполномоченный, помоперуполномоченного в секретно-политическом отделе. С 1936 г. – младший лейтенант ГБ, с ноября 1937-го – лейтенант ГБ и с 4 апреля 1939 г. – старший лейтенант ГБ.

С октября 1939 г. – заместитель наркома внутренних дел Казахстана. С мая 1940-го – начальник городского управления НКВД в Вильнюсе. С 5 октября 1939-го – капитан ГБ, с 14 марта 1940-го – майор ГБ, с 14 февраля 1943 г. – полковник ГБ.

С началом Великой Отечественной войны возглавлял оперативную группу НКВД 22-й армии на Западном и Калининском фронтах. И только потом работал у генерала Судоплатова в 4-м управлении НКГБ заместителем начальника отдела, а с августа 1943 г. начальником 1-го отдела.