Теперь ей нужно убраться из дома, потому что я направляюсь сюда. Спотыкаясь, она бежит к входной двери, распахивает ее, в бешенстве и отчаянии мечтая, чтобы все кончилось, также сильно, как я. Она выбегает наружу и направляется в сторону…
Меня словно ударяет гигантским сжатым кулаком. Ядовитая желчь поднимается к горлу. Невозможно отрицать или спорить с правдой.
Потому что я бы поступила именно так.
- Нет, - выдыхаю я в тишине, повисшей в комнате. Не в силах закричать, я едва держу себя в руках.
В следующий миг я бегу так быстро, как могу, мчусь через кухню, по короткому коридору и через гостиную. Я вырываюсь через входную дверь, оставляя ее открытой и хлопающей позади себя. Пока я бегу по тротуару, в голове звенит лишь одна мысль. Я чувствую, как холодный зимний воздух ударяет в лицо, а повисшая в нем фабричная вонь, наполняет нос.
Корд.
Вниз по улице, через пять домов. Так близко. Так несказанно далеко.
Корд!
На полпути к его дому я слышу звон бьющегося стекла, осколками рассыпающегося по бетону. Она бьёт окна, чтобы пробраться внутрь.
Хотя, скорее всего этот звук его не разбудит. Даже если лекарство начало выводиться из организма. Стараясь обезопасить, я сделала его более уязвимым, чем когда-либо.
Ошибка номер два.
Быстрее. Нужно поспешить. Этот голос в моей голове принадлежит никому иному, как мне самой. Жесткий, холодный, бесчувственный. Голос страйкера, движущегося к цели. Такой я всегда должна была быть в подобных случаях.
Когда я добираюсь до дома Корда, входная дверь распахнута и только начинает медленно закрываться. На ступеньках много крови, беспорядочные капли превратились в лужи и пятна. Еще больше крови рядом с осколками, разбросанными у разбитого окна, в том месте, где она дотягивалась до ручки.
Взбегая по ступенькам, я снова слышу свой спокойный холодный голос, который говорит мне двигаться осторожно, обдумывать…
Но я не могу его слушать, даже если бы хотела.
Я толкаю ногой дверь и бросаюсь в сторону от прохода, ожидая чего угодно: свиста пули или яростного удара ножом…
И… ничего.
Дыхание обжигает горло, пистолет у меня в руке скользкий от пота, прижавшись к стене, я осторожно заглядываю в прихожую.
Там абсолютная тишина и почти кромешная темнота. Последний свет дня быстро тает, я ничего не вижу. Мгновение, я буквально не могу пошевелиться, оказавшись в плену момента.
Борьба, побег, оцепенение. Только что активированные, как правило, впадают в оцепенение. Но для меня это больше не ново, так что мне остается только одно.
Я переступаю через порог, проходя во все еще открытую дверь. Провожу рукой по стене рядом с собой в поисках выключателя. Нащупав, нажимаю на него, отчаянно нуждаясь вновь видеть.
Лампа над головой зажигается, ее приглушенный свет льется в гостиную, просачивается в кухню, выхватывает из темноты первые несколько ступенек лестницы. Вчера он окутывал уютом и приносил ощущение защищенности. Но не сегодня. Теперь этого слабого, обманчивого освещения недостаточно, чтобы отвратить несчастье.
Мой Альт где-то рядом. В том самом месте, где она может нанести мне непоправимый урон. Теперь мой страх обрел лицо, лицо монстра, который глубоко впился в меня зубами и когтями и окутал своим зловонием. Меня преследует воспоминание о выражении в глазах Корда, когда он проваливался в сон - смесь любви, паники и преданного доверия.
Корд, нет. Только не так. Все не может так закончиться.
Я делаю шаг, еще один и лихорадочно всматриваюсь в темную гостиную справа от себя.
Пусто, как и утром, когда я уходила. На диване валяется мое одеяло, подушка смята моими беспокойными метаниями. Аптечка на кофейном столике стоит опасно близко к краю. Я вижу отражение своей тени в зеркале, висящем над камином.
И ее тень, движущуюся позади меня.
Рефлекторно, на выбросе адреналина, я толкаю левой ногой входную дверь, зажимая ее между дверью и стеной. Там, где она пряталась в ожидании меня. Там, где я даже не подумала посмотреть.
Ошибка номер три.
Я опять сильно толкаю дверь, заставляя Альта снова биться головой о стену. Ее пистолет падает на пол и летит в кухню.
Теперь, когда у нее освободились обе руки, она толкает ими дверь, а я не могу сдержать ее яростного напора. Она вырывается из западни и прыгает на меня. Мы падаем на пол, задевая край кофейного столика. Мое левое плечо сводит судорогой, с каждым ударом сердца эта огненная боль разгорается все сильнее. Аптечка со стуком падает рядом с нами, серебристые инструменты и бинты рассыпаются по полу. От удара пистолет вылетает из моей вспотевшей ладони. Как и пистолет моего Альта, он скользит по деревянному полу и, ударившись о стену, замирает слишком далеко от меня, чтобы я могла до него дотянуться. Его больше нет.
Ошибка номер четыре.
Превратившись в сгусток ненависти, отчаянья и искалеченной плоти, она тянется к моим глазам, пытаясь выцарапать их. Так же явно как запах пота, я чувствую медный и соленый запах ее крови, струящейся из раны на шее. То, что кровь идет у нее так сильно, порождает во мне надежду. Еще не поздно. Может быть.
Мы обе задыхаемся в борьбе. Слова не нужны.
Она навалилась на меня сверху, но все, что я могу видеть, пытаясь сжать пальцы у нее на шее, это мельтешение искаженных черт лица, длинных черных волос, разметавшихся повсюду, как готические ленты, и ее кровь, пропитывающую мою одежду. В этот миг мы совсем не похожи друг на друга, но мы движимы одним и тем же сумасшедшим желанием прожить еще на один вдох дольше. Это худшая из возможным схваток; все сводится к мышцам против мышц, воле против воли, к тому, чьи синапсы и нейроны сработают быстрее.
Она дотягивается рукой до чего-то на полу рядом с моей головой. В следующий момент яростный огонь прожигает меня там, где она вспарывает мое лицо от виска до подбородка острием медицинских ножниц.
Я кричу и заслоняю лицо одной рукой, инстинктивно пытаясь предотвратить дальнейший ущерб. Размахивая вслепую другой рукой, я бью ее по горлу, как раз в то место, в которое попала пуля. Клянусь, я будто чувствую ее боль на своей собственной шее, как будто у меня там тоже рана.
У нее из горла вырывается сдавленный хрип - может быть, просьба, может быть, чье-то имя, я не могу разобрать - от этого звука волосы у меня на руках встают дыбом. Ее голос, искаженный и невнятный от переполняющей горло крови, я слышу впервые, но все равно узнаю его. Так же звучит для окружающих и мой голос.
Она вырывается. Сильно шатаясь, она ковыляет к пистолету, который всего в нескольких сантиметрах от нее. Мне остается только смотреть и ждать, от чего ужас скручивает мой живот, наполняя рот своим острым вкусом…
Я заставляю себя подняться на колени. Правая рука скользит вдоль бедра, пытаясь нащупать вход в карман джинсов. Наконец, находит и ныряет внутрь.
Остались считанные секунды.
Последний шанс.
Будь единственным, будь достойным.
Она едва начала поворачиваться ко мне, направляя на меня пистолет, когда я уже ловко и плавно метнула в нее свой нож. Без каких-либо колебаний, он вонзается посреди ее груди.
В тишине повисает длинная пауза. Задерживаю дыхание, замираю взглядом. Мгновение, наполненное пониманием происходящего, растягивается между нами, между мной и моим Альтом.
И вот она превращается в массу на полу. Вспышка ледяного огня появляется в глазах и я знаю, что в них снова ничего нет, номер моего назначения превратился в ничто. Ее жизнь прекратилась, так что я получаю остаток своей.
Я тоже падаю. Неимоверно уставшая, опустошенная, на пределе. Я жестко приземляюсь. Закрываю глаза и сворачиваюсь калачиком. Лишь смутно осознавая, что больше ничего не болит. Ни лицо, ни плечо, ни какая-то другая часть тела, которая участвовала в борьбе.
Не знаю, сколько я лежу, прежде чем какой-то звук нарушает тишину. Щелчок выключателя, яркий свет слепит сквозь веки. Нетвердые шаги приближаются ко мне.
Я открываю глаза. Лишь щелки. Все еще слишком тяжело.
